Владимир Поселягин - Зверолов
— Извините, что прерываю, мисс, но я получаю зарплату в североамериканских долларах. Такова политика моей корпорации. Не могли бы вы перевести сумму на доллары? — вежливо попросил я.
— Хорошо, — кивнула та. На несколько секунд задумавшись, она уверенно ответила: — Семьдесят пять долларов в сутки, месье.
— Меня это устраивает. Я хотел бы сразу оплатить за десять дней вперед. Сейчас… — достав из портмоне семь стодолларовых бумажек — в наличии у меня осталась только одна, остальное в небольших купюрах — я отдал их Сивилле и спросил: — Я один у вас постоялец?
— О нет, что вы. На втором этаже прямо под вами живут немецкие туристы. Семейная пара с двумя детьми. Они владельцы пивоваренного завода. К сожалению, через два дня они съезжают и улетают обратно в Германию. А так не сезон, зима, месье.
— Понятно.
— Вам разложить вещи, месье? — спросила Сивилла.
— Нет, спасибо. Я предпочитаю делать это сам. Хоть буду знать, где что лежит.
— Наполнить ванную? — попыталась та еще раз предложить свои услуги.
— Не нужно, я вполне справлюсь… Если только вечером?
— Я сообщу вам, когда будет завтрак, а сейчас отдыхайте, — направляясь к двери, сообщила девушка, слегка задрав нос.
— Спасибо, — успел я ответить, прежде чем дверь закрылась, и, подумав, пробормотал: — А ничего так, покувыркаться можно, да и она, видимо, не против. Вон как глазками стреляла.
Сбросив тапки у двери в коридор, я снял носки и босиком прошелся по толстому ворсистому ковру на полу в гостиной. Немного походив — мышцы ног заметно расслабились от подобного массажа — и подхватив чемоданчик, направился в спальню. Пока я раскладывал по ящикам вещи, относил в ванную зубную щетку и зубную пасту да принимал душ, решив не наполнять ванную, за окном уже посветлело и послышался гул просыпающегося большого города. Едва слышно хлопали двери, слышались голоса, шум машин и сигналы клаксонов.
Когда раздался стук в дверь, я лежал на не расстеленной кровати поверх покрывала фактически обнажённым. С одним полотенцем на бедрах.
Встав, я прошел к двери. За ней, как я и думал, стояла уже одетая как положено Сивилла. На ней была белая рубашка, заправленная в узкую черную юбку до колен, и бежевый жакет. Та, покраснев, отвела глаза и сообщила:
— Завтрак готов, месье. Вы будете завтракать в своем номере или спуститесь вниз?
— Спущусь, пожалуй, — едва заметно улыбнувшись, я благодарно кивнул и, закрыв дверь, весело засвистел и пошел одеваться.
Похоже, девушка действительно не против кратковременного, но бурного романа, так что вечером что-то да будет. Надо будет показать себя с лучшей стороны, так сказать произвести впечатление. Покажем, что не зря французов считают лучшими любовниками. Хоть я и поддельный, но не ударим в грязь лицом.
Надев брюки, сшитые дядей Яковом, и свежую рубашку, я сунул ноги в тапки и спустился вниз, с интересом оглядываясь. Кстати, пока я собирался, понял, что пора обзаводиться дополнительной одеждой и бельем. А то с собой только добротная уличная и одна повседневная для дома. Нужно будет прокатиться по магазинам и совершить покупки. Пригодится. Тем более следить за Нортоном в американской куртке не очень хорошая идея. Засечет в момент, так что требуется купить хорошее английское пальто из овечьей шерсти и, возможно, еще что-нибудь. Посмотрим, какой выбор в магазине, и там определимся.
На первом этаже слева от лестницы обнаружилась кухня, на которой работала дородная и незнакомая мне рыжеволосая женщина. Приветливо кивнув ей и получив в ответ такой же кивок и благожелательную улыбку, я прошел в другое помещение — столовую, которая находилось справа от лестницы и напротив кухни. Одно большое окно выходило на улицу и давало достаточно света, поэтому освещение было отключено.
— Доброе утро всем присутствующим, — сказал я, проходя в зал.
Сидевшая на диванчике полноватая пара явно и была теми самыми немцами. У стола, где раскладывала приборы Сивилла, бегали двое белоголовых мальчишек примерно десяти и восьми лет. Кто являлся их отцом, было не совсем понятно, глава семьи был совершенно лыс.
— Доброе утро, — ответил на плохом английском немец, вставая с дивана и протягивая руку.
— Ваш английский неплох, — улыбнулся я, пожимая руку и переходя на немецкий: — Но можете говорить на родном языке. Я его неплохо знаю.
— О-о-о, — протянул немец в восхищении. — Ваш говор великолепен, я даже слышу в нем явные баварские нотки.
— Спасибо.
— Ганс Хоффман, — представился немец, после чего развернулся и широким жестом указал на продолжавшую сидеть жену: — Моя жена Марта и сыновья. Отто и Карл.
— Очень приятно, — раскланялся я со всеми, а с пацанами даже по-взрослому поздоровался за руку, чем их заметно расположил к себе.
В это время Сивилла, явно не понимающая, о чем мы говорим, пригласила нас всех к завтраку. Думаю, она позвала меня так рано специально, чтобы я познакомился с другими постояльцами до того, как садиться за стол. Что ж, это ей в плюс. Молодец, одним словом.
Повариха начала разносить тарелки и ставить их перед каждым клиентом. Перед взрослыми появились глазуньи в тарелках, тосты и разные соусы. Была и колбаса на отдельной тарелке. Я взял двузубую вилку и подцепил пару кружков и положил их к своей яичнице.
Завтрак мне понравился, как и крепкий, хорошо заваренный кофе. Немцы тоже были довольны, а вот мальчишки нет, они вяло ковырялись в каше-овсянке и всё время завтрака завистливо поглядывали на нас. Ничего, Марта, их мама, заставила-таки всё съесть и выпить.
За время завтрака мы делились своими планами. Я сообщил, что до начала работ у меня еще есть сутки, а то и двое, так что решил прогуляться по городу и магазинам, а немцы поделились своими планами посетить Букингемский дворец, который до недавних пор был закрыт для посещения, но вчера запрет был снят. А на следующий день они собрались готовиться к отлету. Под конец Ганс посетовал, что свободные две недели были только в этот временной период, но клятвенно пообещал Сивилле приехать летом на целый месяц. Несмотря на плохую погоду, им в Лондоне понравилось, и они еще не всё осмотрели.
— Спасибо. Было очень вкусно, — промокнув губы салфеткой, сообщил я вставая.
Похвала Сивилле и поварихе явно понравилась. Коротко распрощавшись с немцами, я направился к себе. В коридоре остановился и попросил Сивиллу вызвать такси через полчаса. Сегодня проедусь по магазинам, а уж завтра возьмусь за Нортона как следует.
Когда я оделся и спустился вниз, такси уже ждало у входа. За рулем был незнакомый мне водитель, а то я уж обеспокоился, что тот живчик работает на хозяйку пансионата. Одевшись в прихожей, я отказался от предложенного Сивиллой зонтика, вышел на улицу под небольшой дождик и быстро заскочил в машину через предупредительно открытую прямо из салона водителем дверь. То как-то умудрился извернуться в салоне, просунуть руку назад и открыть дверь. Видимо, сказывался большой опыт таксования.
