Вадим Денисов - Генетический взрыв
Жизнь крошечных гарнизонов в изолированных от России крепостях Береговой линии была настолько страшна, что служивые назначение сюда расценивали как верную смерть. Ни днём, ни ночью им не было покоя. По берегу далеко от гарнизона не отойти. Углубляться в лесистые предгорья было невозможно, военных повсюду поджидали убыхские и черкесские пули. Подвоз провианта, боеприпасов, очередной смены или пополнения был возможен только с моря и всегда сопровождался нападениями горцев, следящими за всеми действиями русских солдат. Случались и весьма серьёзные атаки с осадой. Недаром здесь когда-то была царская ссылка, а не курорт, людей мучили болезни, первой из которых была малярия, здесь вообще когда-то были малярийные места, пока не осушили все болота. Стены некоторых крепостей строились из известняка, привозимого морем из Керчи, — несмотря на обилие вокруг строительного камня, его использование было невозможно, какие там каменоломни…
Крымская война 1853–1856 годов, которую я раньше связывал исключительно с героической обороной Севастополя, коснулась и этих мест. Линия русских укреплений стала линией фронта. Турецкие десанты массированно высаживались возле Сухума, англо-французские отряды — на Тамани, началась морская блокада крепостей. В результате командование вынуждено было принять тяжелое, но единственно верное решение: ликвидировать Береговую линию. Все укрепления, с таким трудом построенные от Гагр до Новороссийска, были взорваны и оставлены, а с этим исчезла и видимость стратегического окружения горцев. Черкессия стала прямой союзницей султанской Турции и англо-франков.
После окончания Крымской войны русское командование бросило основные силы на борьбу с Шамилем, а на юге войска вновь заняли оставленную на время Абхазию. На этот раз к закреплению подходили более грамотно, основательно. Одновременно с новыми фортами-гарнизонами появлялись и казачьи станицы. Проживая у самой линии фронта вместе с семьями, казачий спецназ охранял родных и хозяйство, а не просто по долгу службы выполнял волю царя. Уже в это время главнокомандующий войсками князь Барятинский поставил своей целью переселение горцев из горных дебрей Западного Кавказа, предоставляя им в вечное владение обширные кубанские земли. Но турки тоже не спали. Именно тогда начала распространяться по Кавказу турецкая пропаганда, убеждавшая старшин племён не переселяться на равнины, а воевать за интересы турок до последнего черкеса. Султан не скупился, а на случай провала повстанческого движения милостиво предлагал укрыться у себя. «Турция вас в обиду не даст, она вам мать родная, вторая родина и вообще мусульманский рай на Земле» — вот основной посыл турецких агентов, их тут развелось очень много.
Тем временем далеко в горах за снежными хребтами шли свирепые боли, силы горцев таяли, как и их боевой дух. В 1859 году был взят в плен Шамиль, это было знаковое событие… С покорением восточной части Кавказа большое количество войск было переброшено на западное направление. Многие черкесские племена: бжедухи, темиргоевцы и большая часть абадзехов не клюнули на яд османской пропаганды и согласились расселиться на Кубани. Помогли и заветы прадедов, которые ценили дружбу с Россией больше, чем заморские турецкие прелести, и пример соседей на востоке — верхних черкесов и кабардинцев, давно уже сражавшихся на стороне России.
Однако племена побережья, и, конечно же, убыхи, продолжали верить близкой им Турции, — по их наивным представлениям эта страна была самой великой и могучей на Земле, они даже считали, что англичане и французы послушно выдвигались на войну с Россией исключительно по приказу турецкого султана… Кстати, они в чём-то были правы.
В 1863 году русские войска заняли Гойтхский перевал на подступах к Туапсе, а затем вышли к Чёрному морю — случился долгожданный прорыв с материка.
Подойдя к развалинам форта Навагинского, они основали на его месте пост Сочи, который впоследствии переименовали в Даховский, в честь передового экспедиционного отряда. Старшины родов тут же начали говорить о желании встать на сторону русских, а командование докладывало наверх примерно так: «Влиятельнейшие из убыхских фамилий со своими подвластными перешли на берег, уничтожив сами свои аулы. Джегеты по своей слабости без помощи убыхов не могут оказать сопротивления. Только жители труднодоступных ущелий по верховьям Мзымты и Бзыби, по своей дикости и в надежде на недоступность местности, может быть, ещё будут пытаться отстаивать свои трущобы. Но численность этих племен не достигает и 1000 семейств, и сопротивление их едва ли будет продолжительным».
То есть, видно было, что ситуация не требовала сколько-нибудь больших военных усилий. Однако наместнику великому князю Михаилу не терпелось закончить войну эффектно, а не принятием капитуляции каких-то малочисленных родов. Поэтому под предлогом полного очищения края Михаил приказал войскам продолжать движение с двух сторон, через хребты и с берега, назначив точкой сбора поляну Кбаадэ, будущую Красную Поляну. Эти действия намечены были давно, когда на северном побережье Турции только активизировался «Трапезундский комитет помощи черкесам» и начали свою разрушительную подрывную работу засылаемые им эмиссары — болтливые провокаторы и нормальные военные инструкторы.
В изменившейся же обстановке движение четырех отрядов к будущей Красной Поляне выглядело не более как демонстрацией.
С севера к Поляне направились войска генерала Граббе. Отряду из шести пехотных батальонов, двух сотен казаков и сотни милиции при двух горных орудиях пройти через горы во второй половине мая было очень нелегко, в это время долины и небольшие ущелья забиты селями, а кручи покрыты льдом. Во время похода случались и стычки с горцами. Когда первый отряд спустился в Красную Поляну, то стало ясно, что местные не ожидали появления русских со стороны вечных снежников. Сопротивления обитатели полян не оказали. С юга другой отряд две недели строил вьючную тропу вдоль Гагринского карниза. Очистив от горцев всю Имеретинскую низменность и устье Мзымты, этот отряд перевалил через Аибгинский хребет и появился на Поляне. Другие колонны одновременно двигались вверх по реке Сочи, потом перевалили через хребет Ахцу возле Монастыря, спустились и также прибыли к месту встречи. В целом, эта операция, с военной точки зрения бесполезная, на разрозненные кучки горцев произвела ошеломляющее впечатление, разрушая миф о неприступности Поляны.
Войну заканчивали хлопотно.
Отряды разбивали свои лагеря так, чтобы в центре Поляны осталось просторное место для ставки главнокомандующего и для прохождения парадных колонн. Солдаты сносили и сжигали остатки последних черкесских строений, потом чистились, одевались, суетились — все давно отвыкли от парадных мероприятий… И вот наступило 2 июня 1864 года — торжественная дата окончания всей кавказской войны. Будущая Красная Поляна смотрела на передвижение воинских масс хмуро, тяжёлые тучи наползли на высоченные горы. По центру импровизированного плаца гордо возвышались две высокие вековые пихты, их давно срубили. Там и была размещена ставка, в которой жил сам великий князь и его генералы.
