Роман Злотников - Леннар. Чужой монастырь
Да стоит ему произнести хотя бы слово, наши же собственные гареггины вздернут тебя вверх ногами на столбе посреди площади Двух Братьев! Повесят на собственных кишках! Все перевернулось, Трендам. Ты хочешь послать модули уничтожить лагерь? Даже если я соглашусь и нарушу договор, кто поручится, что от этого будет благо? Что Леннар там и умрет? Не-е-ет!
— Ладно,— быстро заговорил Трендам,— я вот что тебе скажу. Давно у меня сидит в голове... Эти модули — кость. Понимаешь? Кость, которую кидают собаке, чтобы отвлечь ее от чего-то действительно стоящего. Мне кажется, что Леннар обманул тебя. И что грядет беда. Поверь мне, Акил, у меня звериное чутье на такие штуки!
— Ты толкаешь меня на подлость.
— И кто это говорит? Бывший храмовник, по приказу которого были убиты или засажены в вонючие подземелья все иерархи Первого Храма! Ну-ну... А, я понял! — Трендам обнажил в скверной улыбке свои неровные, желто-черные зубы.— Ты просто боишься Леннара. Вот оно что. А? Что, я неправ?
Акил ответил без промедления:
— А если и так? Он в самом деле из другой породы. У него другой замес, другая кровь. Даже внешне видно, что уж говорить о внутреннем. Он с удивительной легкостью отдал нам эти «колесницы Ааааму». Показал внешние пояса обороны, эти пушки, каждая из которых с одного выстрела разнесет сто таких городов, как Горн. Что еще скрывает этот Корабль? Нет, я спокойно дождусь, пока он сам покинет эти земли. Ничего не предприму. Выполню договоренности. Так будет спокойнее. Безопаснее. Тем более что они, оставшиеся, ведут себя тихо.
— А-а, ты веришь, что он оставит нам власть? — прорычал Грендам.— Ну тогда ты чистый глупец, Акил! Я же говорил тебе про свое чутье, неужели ты не веришь? Ты уже труп...
— Заткнись, или я заткну тебе глотку сам.
— Ты уже труп, и я удивлен, что позволяю тебе до сих пор рулить толпами, которые на самом деле воодушевляю я. Я, и никто другой!..
— Как ты мне надоел,— тихо сказал Акил.— Пора заканчивать.
Медленно-медленно привставал на своем месте Грендам, и его маленькие круглые глазки лезли из орбит. Акил встал и пошел к дверям, а Грендам грузно осел обратно. В боку его торчала рукоятка метательного ножа. Незаметно для глаза своего соправителя Акил бросил смертоносный снаряд — и, конечно, попал.
— Давно нужно было это сделать,— пробормотал он,— чутье у него, конечно, в самом деле было звериное... И народец его любил. Похороны, верно, будут очень пышные.
В галерее он встретил гареггина Ноэля. Этот очень спешил и, встретив своего повелителя, с ходу начал:
— Пресветлый Акил, модуль с Нежных болот не отвечает! Я лично запрашивал. Ничего!
— Что значит — не отвечает? — переспросил рыжеволосый соправитель — хотя чего уж там! — теперь полноправный правитель сардонаров.
— А то и значит, что с постом что-то произошло.
— Там же Исо. Как может что-то произойти с Исо? — пожал плечами Акил, но проскользнула в его голосе коротенькая тревожная нотка.
— Я думаю, что туда нужно послать людей. Проверить. На «колеснице Ааааму».
— Займись,— ответил Акил,— вот только у нас сейчас явная недостача этих самых людей. Тех, кто уже сумел освоить аппараты на достаточном уровне. Почти и нет таких.
— А что, если...— начал было Ноэль.— У нас есть один высококлассный пилот, и его я хотел просить отправиться.
— Ну так бери и отправляйся.
— Ну так беру и... А он согласится?
— Куда он денется...— начал было Акил и только тут понял, о каком пилоте говорил его «бессмертный» гареггин. Тотчас же вспомнились ему слова Грендама, только что убитого им с удивительной легкостью и бездумностью. Его предчувствия. Его настороженность.
Гареггин Ноэль добавил:
— К тому же даже те, кто способен сесть за пульт управления модулем, наверное, откажутся отправляться в небеса. Страшно. Ты еще не выходил из дворца, пресветлый Акил? Не поднимал лицо к небесам? Так взгляни.
Акил вышел на балкон. Предутренний серый туман был подсвечен багровыми «звездами» неба. Некоторые огни немного изменили свой цвет и теперь казалось темно-алыми и темно-оранжевыми.
— Что это? — произнес первый сардонар.— Во имя Ааааму, дарителю жизни, что это за дьявольщина?
— Вот и я хотел бы узнать. Акил стиснул зубы и проговорил:
— Так. Первое: прикажи убрать труп Грендама и вели готовить пышное погребение. Ему стало дурно. Я всегда предупреждал, что он не бережет свое здоровье. Второе: передай на Уровень Кринну, чтобы они готовили «колесницу Ааааму». Я сам поведу. Отряди гареггинов... человек восемьдесят, не меньше. Да! Предупреди Эльмаута, члена Большого совета. Он в свое время окончил Басуал Храма, так что я его приобщил к управлению модулями... Какое время суток сейчас в Кринну, на Нежных болотах?
— Ну суточные циклы в Ганахиде и Кринну примерно совпадают,— отвечал осведомленный гареггин, кстати ничуть не удивившись новостям, имеющим касательство к Грендаму.— Сейчас там уже светло. Часа три как...
— Отлично,— объявил Акил.— Я думаю, мне самому следует прокатиться через основной транспортный до земель Кринну. До Дайлема, до Нежных болот. Как бы не случилось чего... Такое страшное небо! К большой крови...
И он снова посмотрел в рассветное небо, истыканное, словно язвами, красными, тревожными огнями.
3— Я готов к развернутой переброске людей,— сказал Элькан.— Я провел все расчеты и нацелил вектор телепортации точно на Землю, в высокие широты Северного полушария, это наиболее предсказуемый вариант. Больше всего меня беспокоит погрешность... темпоральный вектор, темпоральный вектор,— дважды повторил он и покачал головой.— Я учел эту погрешность, но разрыв пространственной структуры — это неизбежное смещение во времени. Чем значительнее расстояние, чем значительнее это смещение во времени... Кому-кому, а мне это прекрасно известно. Конечно, существуют компенсаторные механизмы, я ввел их в программу, и должно сработать... Леннар! Сколько у нас осталось времени до того, как сработает система самоуничтожения?
— Ты быстро научился задавать этот вопрос спокойно,— произнес Леннар.
Элькан вскинул голову и воскликнул:
— К чему ты это мне говоришь?! Я воздерживаюсь от критики твоих страшных решений, и зачем меня провоцировать? И без того найдутся люди, которые в глаза выскажут тебе все, что думают.
Элькан как в воду глядел. Вошел Ингер и объявил, что к Леннару явилась целая делегация землян, а с ними Алькасоол, Бер-Ги-Дар и даже пронырливый Снорк, которого, кажется, попросту не замечали.
— Не пускай их в лабораторию,— спокойно распорядился Леннар.— Пусть Элькан работает без помех. Пусть подождут в галерее. Я сейчас выйду к ним.
Первое, что он услышал, был вопрос, заданный Элен Камара и, верно, идущий от имени всех землян:
— Почему же нас уничтожают без нашего ведома? Нет, эта рыжая мразь Акил, конечно, убивает без предупреждения и никого не спрашивает. Но ты, Леннар, милосердный Леннар?..
Бывший вождь Обращенных не дал ей продолжить (а, судя по ее лицу, сверкающим глазам и раздутым ноздрям, говорить она могла еще долго):
— Я сделал то, что единственно возможно в такой ситуации! Вас же, как людей из другого мира, мои решения не коснутся. Вы будете отправлены обратно на Землю, разве я вам это не обещал?
— Как выясняется, твоим словам не очень-то можно верить...— вторым темпом поддержал своего товарища по космическому экипажу Хансен, но был тотчас же перебит:
— Что? Что именно выясняется? Кажется, я ни словом еще вам не солгал. Вы попадете на Землю. Вас не затронет грядущая катастрофа. А то, что я никому не сказал, до того как включились предупредительные огни... Что бы это изменило? Просто вселило бы панику, сорвало работы, вызвало бы вот такие протестные акции, как сейчас. И главное — это ничего бы не изменило, только испортило. Вот и все.
— Это ты!..— окончательно выходя из себя, закричала Элен Камара и бросилась на Леннара с явной целью выцарапать ему глаза или выбить пару зубов, чтобы помолодевшее от крови и секреторных выработок гарегга чеканное лицо бога Корабля не было таким красивым.
Оружия у нее при себе не было, но, думается, даже с оружием она не имела бы против Леннара никаких шансов (если это оружие не «плазма» или, скажем, не бортовая аннигиляционная мортира модулей Акила). Леннар перехватил ее руку и отшвырнул женщину от себя так, что ее едва успел подхватить майор Неделин.
— Значит, так,— сказал Леннар негромко, но его лицо стало грозным,— не вам судить. Вы пришли, вы уйдете, как если бы не было никого из нас, обломков Леобеи. Я скажу в первый и последний раз. Хоть я и не обязан с вами объясняться. Ваше возмущение понятно: у вас другие законы и правила, вы декларируете, что пытаетесь бороться за жизнь каждого человеческого существа, сколь бы безнадежно это ни было. Но в этом вашем борении есть доля лицемерия и лжи. А я не лгу ни себе, ни другим.
