Николай Берг - Остров живых
– Похоже, эвакуировались они действительно в метро, – замечает повертевший башенкой Серега.
– Зомби мало, – говорит Саша, глядящий с другого борта.
– Зомби мало. Шустеров много, – поправляет Вовка.
– И пугливые. В момент попрятались, уважают, – заканчивает Серега.
– Ну раз шустриков много, значит, морфов нет.
– Это бабка надвое сказала.
– Охухие хихихе?
Некоторое время присматриваемся все. Нет, на площадке оружия не видно. Стрельба тут была злобная, гильз полно самых разных, но ружей не видно ни единого. Вовка специально подъезжает к лестнице вниз в переход. Там то же самое, но опять же – ружья не валяются.
– Похоже, они все стволы пользовали. А у них тут полторы сотни стволов было, самое малое. Если кого и потеряли, то все равно стволы утащили.
– А дальше как?
– Черт их знает. Но вообще-то если по уму, может, на станции и была толпа зомбаков, то в полста стволов зачистить туповатых новообратившихся – невелика проблема. А даже для шустеров в метро без жетона влезть непросто, особенно если двери перекрыть.
– Ну полторы сотни стрелков так сразу не соберешь, – начинаю я, но Серега меня осекает.
– Не нужно полторы сотни стрелков. Можно меньше. Главное, чтобы заряжальщики были. Тогда стрелок может быть один на пяток стволов и молотить будет как пулемет. Вся задержка в заряжании, а если заряжает помогала, то скорострельность военная будет. Тридцать стрелков вполне набрать могли. Особенно если прочухали, что уже не вывезти по поверхности. Тогда им дорога одна оставалась – в метро идти пешком, а там по тоннелям. Вполне себе шанс. Ага. А потом анклавы организовывать и жить под землей двадцать лет, как в модных фэнтези… Свиней разводить, грибы, патроны как деньги пользовать…
– Всяко видно, что они туда зашли. И вроде без особых потерь. Иначе бы стволы валялись тут. В общем можно докладывать. Ясна картина.
– Ну я надеюсь, что мы туда в тоннель не полезем? – осторожно спрашиваю я.
– Мы ж не деревянные. Нечего нам там делать. Вот глянуть, что в магазине уцелело, стоит.
– Да вы сдурели, ребята! Они уж точно все уволокли, что смогли! – удивляется Ремер.
– Оружие, боеприпасы, одежду, фонарики, оптику и всякое снаряжение – да, уволокли. Но у них рыбачье снаряжение было неплохое. Его они в метро всяко не поперли, не до того им было. Нам в Петропавловке, да хоть и Кронштадте очень может пригодиться.
– Будем рисковать шкурой из-за удочек?
– Гм… А вот ты из-за чего шкурой рисковал? Всегда по делу?
Мне кажется, что Ремер очень бы не против дать под зад пихнувшему по больному месту Сереге, но он сдерживается.
– Не вижу особенно угрозы для шкуры. Если в магазине у них никого злобного не осталось, то тут особенно и напасть неоткуда.
– Стенолазы с балконов дома или с крыши клуба. Прыгуны легко могут быть.
– Не исключено. Но уж больно шустеров много. Вряд ли на морфа хватило бы харча.
– Может, с торца залезем, там у них аварийный ход?
– И чем железную дверь ломать будешь? Пальцем?
– У нас есть приятный струмент.
И Саша вытаскивает набор «Юного взломщика», который на Монетном дворе сделали. Тот самый, с гидравликой и прибамбасами.
В итоге жадные инстинкты моих компаньонов пересиливают здравый смысл. Правда, пара башенных пулеметов да ручник, выданный Ремеру, да Ильяс с Андреем… Короче говоря, я не завидую тем, кто полезет нас жрать. Хотя бы и стенолаз или там прыгун. Все это хорошо, только вот таскательная сила – опять я да молодые Саша с новонабранным Тимуром.
Дверь, до которой мы добираемся по металлической лесенке, присобаченной прямо к стене, взламывается не без труда. Ремер с пулеметом и Ильяс просачиваются внутрь. Возвращаются быстро. Чисто внутри. И пахнет приятно – пылью, оружейным маслом, никакого ацетона.
К нашему удивлению, в магазине есть свет. Поэтому голые полки и витрины как-то особенно голы. До неприличия. Магазин пустой, даже с манекенов снято все. Пустые подсобки. Правда, все же рыболовного снаряжения удается набрать, как и предполагалось, да еще в целости все резиноплюи, травматики и большая часть пневматического оружия. Винтовки отсутствуют, их утащили. А вот пистолеты на месте, да и пулек-шариков достаточно, как и баллончиков со сжатым газом. Еще куча всяких кобур и чехлов, но это, пожалуй, и все. Сейф стоит распахнутый нараспашку. Ворох всяких бумажек на полу.
– Это-то на хрена таскать? – возмущается Тимур, и я в душе с ним согласен.
– Хаххаех! – по-командирски велит Ильяс. Ну раз «таскаем», то «таскаем».
Мало ему этого. Он находит еще несколько картонных коробок с искалеченными наганами – сигнальные, шумовые под капсюль «Жевело». Совсем явная никчемушность. Но тащу и их.
За все время, пока мы тут корячимся, на улице всего с десяток выстрелов раздается. Несколько зомби вылезли. Не шустеров – те как раз попрятались еще тщательнее.
Жалкое мародерство какое-то вышло. Ну и зачем нам вся эта чушь? Удочки-то ладно, блесны-лески, а вся эта псевдооружейная муть?
Спрашиваю сидящего рядом Андрея.
– Пригодится. Особенно для обучения подрастающего поколения. Привыкают пусть к оружию. Пока к такому. Зато не покалечатся. Хотя, конечно, фигня. Но мы убедились, что коллеги утащили из магазина достаточно, чтобы пробить себе дорогу и продержаться какое-то время. Уже хорошо. И ушло их вместе со всякими носильщиками и заряжающими не меньше сотни, а то, может, и полторы. Это достаточная сила.
Все равно что-то не верится мне, что у нас под землей громадный подземный лабиринт. Грунт у нас не тот, что в Москве, плывуна много, а это значит, что всяких таинственных заброшенных тоннелей и подземных ходов тут нет. Все, что не обслуживается, затопит очень быстро. Как при Собчаке затопило кусок перегона между Лесной и Мужества… Но вообще склады НЗ в метро быть должны… То есть они были раньше, а вот что сейчас – демократизировано ли полностью или еще нет, никому не ведомо.
– Ты вроде сегодня летишь? – спрашивает меня Андрей.
– Надеюсь, что да.
– Мы тут тебе приданое набрали. Если все в порядке и родителей вывезешь, стоит откупного остающимся старикам в деревне дать. Мы тут приготовили три одностволки ИЖ-18 со сменными стволами да патронов мешок. Патроны, правда, не под зомби подготовлены, дисперсанты. И еще всякого из набора Робинзона – соль, спички, сахар, мука. У Николаича забрать надо, он собирал. А от нас вот коробка с рыболовной снастью. Рыба там у вас есть?
Несколько секунд тщеславие борется с любопытством, потом падает на обе лопатки, и я спрашиваю про дисперсант. Первый раз такое слышу. Ну то есть дисперсия, дисперсант у Лема – это я помню, а при чем тут охотничьи патроны?
Оказывается, все просто. Когда не нужна хорошая кучность, патрон готовят так, чтобы он дробь разбрасывал сильнее – по птице вблизи, например, хорошо выходит. М-да, в нашем положении это бесполезняк, а охотиться вполне пойдет. Так-то ИЖ-18 годная машина. Я вспоминаю, как мы пользовали «гаубицу» покойного (или пока – беспокойного) Сан Саныча. Выручила она нас тогда.
Вовка тем временем заканчивает вертеть бронетранспортер вправо-влево, и мы едем наконец по какой-то второстепенной, но все же дороге. До меня доходит, что если все срастется, то сегодня я увижу родителей. Обжигает холодом – могу и не увидеть, хотя бы, например, вылета не будет. А если и будет, то как там сесть? Там же все в снегу. Тут-то почистить взлетную полосу не проблема, а там все как есть. Не сядет самолетик. Кидать мешки с оружием и мукой на лету? Представляю, что там на мерзлой земле образуется… Черт, не подумал раньше, а теперь и времени нету. Может еще и хуже быть, но об этом и думать неохота вообще. Запретил я себе об этом думать.
Все, не думаю. Вообще.
Вместо этого напускаюсь на оплошавшего Тимура, который неудачно держит данную ему двустволку:
– Ты ствол должен держать так, чтобы никого не зацепить, если стрельнешь. Первейшее правило!
– Так он у меня не заряжен, – огрызается салобон.
Мне приходится рассказать ему, как в далеком прошлом, когда я еще копал немецкие блиндажи, моего друга чуть не убил наш общий знакомый. Конат чуть не застрелил Борова, когда нам взбрендило в голову собрать идеального сохрана К-98. Для этого тщательно отбирались наиболее сохранившиеся детали от разных карабинов. Тут таилась засада – вроде бы одинаковые «маузеры» оказались разными, в долях миллиметров, но разными. Подгонка шла с трудностями. Вот в ходе этой подгонки ствольной коробки к стволу и корячились мои приятели. Патрон – единственный на тот момент трассер – упорно не лез. Наконец удалось подогнать одно к другому, и стали возиться с магазином. Разумеется, этот патрон то вставлялся, то вынимался. Комнатка у Коната была маленькая, и потому Боров сидел на кровати, а Конат напротив на табуретке. Как раз на тот момент железный остов карабина был в руках у Коната. Увидев, что ствол смотрит ему прямо в пузо, Боров решительно отвел его рукой в сторону.
