Константин Калбазов - Фронтир. Дорога на двоих
– Я просто делаю свою работу. Тогда вам повезло. Возможно, повезет снова. В конце концов есть суд, есть присяжные, я должен только представить доказательства, а судить будут другие, не имеющие к вам никакой предвзятости. Если вам больше нечего сказать, то ознакомьтесь и подпишите.
– И как я сделаю это со скованными руками?
– Снимите с него наручники, – приказал Каберле одному из четырех городовых, находящихся в кабинете.
Как видно, господин старший дознаватель сделал выводы из прошлой встречи с арестованным и решил подстраховаться. Варакин только усмехнулся. Слишком много успело произойти с их последней встречи, и сейчас он был уже совсем другим. Хотя не факт, что его смирение сейчас – верный выход. Тогда он был невиновным, а вот теперь… Даже если у Каберле нет реальных очевидцев, а Сергея просто слили, в одном он прав – через пару дней у него будет достаточно свидетелей, и тогда рядом с Варакиным окажутся и Высек, и Михал. Но пока не стоит пороть горячку. Нужно все хорошенько обдумать и взвесить.
– Господин Каберле, вы позволите?
Марек поднял голову от бумаг и тут же встретился взглядом с вошедшим в кабинет мужчиной. При виде посетителя старшего дознавателя охватила волна недовольства. Снова этот пронырливый хлыщ, который каким-то образом оказался приближенным к его высочеству. Мало того что его невыразительная внешность производила на старшего дознавателя отталкивающее впечатление, так это чувство еще и усугублялось тем, что Каберле с большой долей уверенности мог предугадать причину его появления.
Если вызвать в памяти обстоятельства их прошлой встречи, когда старшему дознавателю пришлось кое о чем забыть и даже подписать соответствующую бумагу, а также учесть тот факт, что покойный по всем документам Алексей Болотин и Сергей Варакин были друзьями и что Болотин появился в Новой Рустинии незадолго до объявления Варакину амнистии, то причина посещения становилась ясна как белый день.
Как следствие, появление в деле, расследуемом им, таких обстоятельств не могло радовать. Не иначе как его высочество решил вмешаться в ход расследования. Впрочем, до него сведения о произошедшем уж точно достигнуть не могли. Получается, что этот человек либо сопровождает Варакина, либо присматривает за ним со стороны.
– Здравствуйте, господин Чержек.
– Вы меня узнали? Здравствуйте. Это радует и снимает некоторые формальности, – лучезарно улыбаясь, произнес посетитель.
Вот странное дело, умеет же этот человек преподнести себя с нужной ему стороны. Негатив по отношению к нему со стороны Каберле был вызван памятью о прошлом знакомстве и его догадками. А так, гость был просто душечка, сама простота и открытость. Впрочем, Марек ни на секунду не усомнился в том, что если Чержек пожелает, то сумеет предстать и в образе опасного человека, каждой угрозе которого будешь верить сразу и безоговорочно.
– Насчет формальностей вы ошиблись, господин Чержек. Очень хотелось бы удостовериться в том, что вы все еще являетесь тем лицом, с которым я познакомился полтора года назад. Время идет, знаете ли, все меняется.
– Конечно, конечно. Вот вы, например, стали старшим дознавателем. Но у меня все по-прежнему, офицер по особым поручениям при его высочестве кронпринце Элиаше. – Говоря это, гость представил Каберле документ, подтверждающий его полномочия, и вновь расплылся в самой лучезарной улыбке.
– Да, вы правы. Кое-что со временем не меняется. Впрочем, возможно, просто прошло не так много времени.
– Ох, господин Каберле, я вижу, что мой визит вас расстроил, но, убейте меня, не понимаю, отчего так.
– Ой ли? Хорошо. Тогда я объясню. Полтора года назад вы взяли с меня расписку о неразглашении в отношении некоего лица, так как это могло скомпрометировать королевский двор. Скандал получился бы не бог весть какой грандиозный, но все же никому не нужный. Я как верноподданный короны, разумеется, не мог в этом отказать. И видит Господь, считаю, что поступил верно. В конце концов господин Дворжак вернул казне уже куда более значимую сумму и вообще оказался примерным подданным, деятельность которого идет только на благо Рустинии. Чего, к сожалению, не скажешь о господине Варакине. Итак, близкий друг господина писателя, вхожего в королевское окружение, совершает громкое преступление. Это может разразиться очередным скандалом, в который окажется вовлеченной и королевская семья. И тогда появляетесь вы, решающий подобные щекотливые проблемы.
– Браво. Не знаю, за кого вы меня держите, но браво. Господину Дворжаку и не снилось ваше воображение. О-о-о, не надо хмуриться. У меня и в мыслях не было вас обидеть. Я просто не ожидал, что мой визит будет способствовать рождению подобного сюжета.
– Хотите сказать, что я неправ?
– Не во всем, но в главном – да. Причина моего визита – действительно господин Варакин. Но мотивы… Вы сильно ошибаетесь по этому поводу, – теперь уже серьезным тоном возразил Чержек.
– Господин Варакин совершил жестокое преступление и должен нести ответственность по закону. Ни вы, ни я не вправе это игнорировать. Как не вправе и его высочество. Государство не может быть сильным, если в нем не работают законы.
– И опять вы правы. Скажите, вам известно, что именно задумал господин Варакин? – вдруг перевел беседу в другое русло гость.
– Я так понимаю, что он получил солидную сумму от своего друга и решил создать какое-то предприятие.
– В некотором роде все именно так. Он обнаружил угольные копи. Надеюсь, не нужно объяснять, что значит уголь для Новой Рустинии, тем более в то время, когда его величество начал политику поощрения развития промышленности в колонии?
– О росте промышленного производства в Новой Рустинии мне ничего не известно.
– Неудивительно. Об этом вообще пока мало кто знает.
– Разумеется, я понимаю значимость угольных копей для Новой Рустинии. Но при чем тут Варакин? Найдется множество других желающих заняться добычей угля, в конце концов, это может взять на себя казна.
– Не все так просто, господин Каберле. Дело в том, что месторождение находится в глубине пинкской территории. Нужно быть достаточно отчаянным человеком, чтобы решиться на подобное предприятие. Ни один делец не станет вкладывать огромные средства с такими большими рисками. А Варакин взялся за это, причем сам, не понуждаемый никем, кроме своих устремлений. Казна же не может начать разработку копей из-за политики. Думаю, что ситуация с пинкскими территориями вам ясна и без меня. Задуманное Варакиным отвечает интересам королевства, которые требуют, чтобы он продолжил свою деятельность.
– Но закон…
– Закон не вправе нарушить даже король. Он может его изменить, отменить, в конце концов, но только не попирать. Это основа государственности.
