Галина Громова - Бухта Надежды. Первый шторм
– Продавать? Как это? – зашумели местные.
Тогда как Степана эта новость абсолютно не заинтересовала и не взволновала, его интересовало другое.
– А что в качестве денег?
– Патроны. У каждого товара свой эквивалент в зависимости от калибра и свойств этого патрона. Ну и натуральный мен.
– Значит, можно уже потихоньку торговлю начинать… – пробормотал под нос Степан.
– А? Какую торговлю?
– Да это я сам себе… Ну так что делать-то будем?
– Нахрапом соваться туда смысла нет. Общая численность боевиков – чуть менее полсотни человек, оружие – в основном пистолеты, «калаши», гранат нет, пулеметов нет…
– Да, но полсотни рыл… Нас сколько? – поинтересовался эмчээсник Леха Покровский. – Вас десяток, плюс трое из экипажа БТР и один водила, нас пятеро, плюс вторая группа вот-вот должна вернуться, – посмотрел на часы парень. – Если у них все прошло гладко. Итого в лучшем случае двадцать четыре человека против полсотни рыл. Два на одного… Хреновый расклад.
– У нас броня и внезапность. А еще подмогу можно вызвать в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
– А чего сразу не сказал?
– Так никто и не спрашивал. Который час?
– Полпервого, – подсказал один из бойцов, глянув на циферблат наручных часов.
– Нам нужно все решить до семнадцати часов. Этих, – лейтенант кивнул в сторону дома, намекая на пленных, – ждут до восемнадцати, а потом начнут искать. И начнут искать здесь.
– А если отстреливать их постепенно? – предложил Серега. – Ну пошлют они поисковую группу, пусть на двух машинах. Максимум десять человек… Мы их сметем с бэтээром, как крошки со стола.
– Итого минус тринадцать человек. Значит, на базе останется тридцать пять – тридцать семь, – завершил мысль эмчээсник. – А это уже другой расклад.
– Угу. И все эти тридцать пять человек если не рванут сюда, то будут сидеть на базе в полной боевой готовности и нас поджидать, если командование у них не идиоты. Нет, – покачал головой Володя. – Мы поступим немного хитрее и слегка иначе. Так, местные, где можно спокойно поговорить, чтобы не торчать посреди улицы?
– Давайте ко мне! – предложил Степан. – Мой дом тут неподалеку. Да и места там на всех хватит!
– Командир, – кашлянул, привлекая к себе внимание, Леха-эмчээсник. – Нам бы домой заскочить, узнать, что с нашими… – Остальные парни, кроме Сереги, у которого тут родни не было, согласно закивали. – Да и второй экипаж нужно попытаться вызвонить.
– Да. Хорошо. Тогда вам на все про все полтора часа. Поэтому ровно в три быть возле дома… – лейтенант призадумался, пытаясь вспомнить, как зовут Степана.
– Степан… – подсказал парень.
– Спасибо. Быть возле дома Степана. Не опаздывать. Соберите всех боеспособных мужчин. У нас очень мало времени.
Местные мужики согласно кивнули и, вскочив в УАЗ, умчались.
– Ну давай, Сусанин, веди к своему дому! – хлопнул парня по плечу лейтенант.
А Степин дом и вправду был недалеко – всего пару проулков проехать. БТР, как бельмо на глазу, маячил посреди улицы, возле ворот припарковалась крупногабаритная «шишига», ну а свой «шевроле» Степа все же загнал во двор.
Залаял на чужих людей Буль, а из дома выскочил Юрка. Снова побитый.
– Что случилось?! – сразу же взволнованно спросил мужчина.
– Да… Степ, тут такое дело…
– Что? Где Костя?
– Нормально с ним все… Степ, ты только не переживай…
– Да говори ты уже!
– Кристинку забрали!
– Как?! Куда? Кто?!
– Да как-как… Бандюки эти… Я попытался, честное слово, но… – парень, чуть не плача, дотронулся до фингала на лице. Юрке было ужасно стыдно, что он не защитил Кристину, что позволил угнать… Ведь он – мужчина и должен был спасти девчонку, но вместо этого его самого едва не убили.
– А тетка где? Дядя Ваня?
– Дядя Ваня ранен… – шмыгнул носом Юрка, стараясь не показывать своих эмоций. – Ему ногу прострелили. Хорошо хоть не убили…
Услышав последнюю фразу, к Юрке подскочила Женька, схватила того за руку:
– Папа?! Папа ранен?! – Девчонка повернулась к брату. – Степа, мне срочно нужно домой!!!
– Да погоди ты, Женька! Юрка, говори!
– Да что тут говорить! Пусть дядя Костя тебе все расскажет. Я сейчас за ним сбегаю. Он тут, недалеко… на кладбище… – добавил пацан после непродолжительной паузы, но при виде округлившихся глаз Степана быстро продолжил: – Помогает ямы рыть для убитых.
– Давай! Заодно и Женьку домой проводи. Хотя нет! Передай тетке, чтобы сюда пришла.
– Нет, я к маме пойду! – замотала головой сестрица.
– Ладно, Юрка, проводи уже ее!
Пока Юрка бегал с поручениями, лейтенант-вэвэшник поделился своими мыслями по поводу атаки на базу бандитов.
Он предложил следующее: несколько своих парней под видом местных, желающих вступить в ряды бандитов, с лояльным к военным пленником проникают на базу, проводят разведку, ну а ночью, когда никто не ждет, в атаку пойдут основные силы.
– Парни сначала выведают, где держат пленных, сообщат нам по рации, чтобы мы туда, не дай бог, не лупанули минометами. Как только начнется веселье, снимут часовых, коли таковые найдутся, и под прикрытием огня снайпера, что засядет во-о-от там, выведут их в безопасное место. Мочить будем сначала минометами, затем одновременно с двух сторон сработаем «Утесами», главное – посеять панику среди личного состава, а там уже и Вол подключится со своей СВД, да и остальные с «калашами» помехой не будут.
– А поверят? Они ж не дураки… – засомневался один из бойцов.
– Есть надежда. У них должна быть эйфория от первых побед. Вряд ли рассчитывают, что к ним такой нежданчик прилетит. Ну что… давайте прикинем, как лучше расположить свои и так немногочисленные силы.
16.30. Севастополь. Казачья бухта
Виктор Никитин
Встречать Виктора вышли едва ли не все обитатели двух домов, занятых бывшими милиционерами. Сослуживцы, их жены, родители, дети и прочие родственники радостно и абсолютно искренне улыбались, когда Виктор зашел в калитку в сопровождении Володина и Анны.
Девушка хотела было взять его под руку, дабы помочь, поддержать, но Виктор руку отдернул, высказав намерение самостоятельно зайти во двор. Аня, смутившись, даже немного отодвинулась от капитана, пропустила его чуть вперед.
Сам Никитин молча зашел во двор, быстро окинул его взглядом и застыл посреди пространства, не зная, куда ему идти – то ли остаться здесь и поздороваться со всеми собравшимися, то ли закрыться где-нибудь в небольшой комнате и побыть наедине с самим собой, потому как видеть сочувствие в глазах бывших коллег и их семей было невыносимо, но и оставаться одному – не выход. Одиночества ему хватило в санчасти.
