Александр Шакилов - Мы – мутанты
– Мама, мне пора.
– Ребенок, ты не должен мстить. – Лицо матери покрылось морщинами скорби и тревоги. – Нельзя повторять ошибок отца! Иначе погибнешь!!!
Зря она так. Вождю надоело слушать завывания глупой женщины. «Хватит, – решил он. – Пусть заткнется уже!..» И потому Вождь, поднявшись, первым делом шагнул к матери и свернул ей шею. Порадовав слух, звонко треснули сломанные позвонки.
Затем Вождь, насвистывая веселую мелодию, прогулялся в гараж и, достав нож, тщательно, не жалея сил и времени, содрал с «мустанга» отличительное тавро: сначала – синий круг с красной каймой, на котором была изображена оперенная голова индейца, потом – надпись слева «PEACE», а уж с надписью справа «KEEPERS» он расправился особенно усердно.
И духи предков молчали при этом.
Потому что они навсегда покинули Вождя в тот момент, когда тварь, родившая его, дернулась в последний раз.
И пусть. Пусть валят, предатели!..
Вождь отомстит Краю сам, без их навязчивой по-мощи!
Рыча мотором, «мустанг» привез Вождя туда, где случится последняя битва.
Через центральный вход, где охранники обыскивали каждого желающего попасть в клуб, Вождь, конечно, не пошел. Центральный вход для молодых людей, которым хочется произвести впечатление на безмозглых девушек, считающих, что надуть и хлопнуть пузырь жевательной резинки – это не просто круто, но суперкруто. Вождь двинул к черному ходу.
Убив там двоих здоровяков-охранников, – ну чисто два барашка, не способных даже мекнуть в свою защиту! – Вождь вошел в «Янтарь».
И вот тут-то, в клубе, у него случилось два потрясения.
Во-первых, он действительно увидел Макса Края, – не соврал стукач, – за которым безуспешно столько уже охотился и который научился немыслимым образом растворяться в пустоте за миг до смерти. Во-вторых, немыслимо горько было обнаружить врага бесконечно счастливым, смеющимся в кругу семьи. Этого просто быть не могло, ведь Вождь лично сбил самолет, на котором собирались вылететь за кордон жена сталкера и его малолетний ублюдок!
* * *Только с бабулькой пообщался, как навстречу черный гигант Джонни: белоснежная улыбка, одежда трещит под напором могучих мышц:
– А мы думали, это ты у нас самолет сбиваешь, честных граждан гробишь.
– Чего?..
– Я говорю, здорово, Край. Ну и силен ты в конспирации! Наши у тебя на квартире неделю сидели, устали ждать. Сегодня как раз пост убрали…
Да-да-да, я же пригласил Джонни на открытие, когда баллоны из Дворца Спорта забирали! Уже и забыл совсем… Моя ладонь утонула в его клешне, которую можно вместо ковша экскаватора использовать.
– Ты что-то путаешь, дружище. Но если меня не было целую неделю, то откуда у меня дома столько пустых бутылок было? Нет, Джонни, никакой мистики. Просто запой у меня был. Запой – и все.
– Тебе видней, Край. Только пил ты не дома. Это наши от безделья у тебя бухать начали. По распоряжению моего братца их от тебя на автобусе сразу в больничку повезли, под капельницу с глюкозкой.
Я задумался. Причин не доверять Джонни у меня не было.
А ведь в квартирке у меня – у нас! – тот еще бардак…
Ну да Милена с ее «повышенной» любовью к чистоте и домоводству даже не заметит, а бутылки я уже уберу как-нибудь незаметно, вынесу на помойку…
– Спасибо, Джонни, что пришел. Рад тебя видеть!
И тут я увидел перед собой тучного кавказца, который явно был ранен. Иначе чего бы он держался за окровавленный бок?
– Брат, – просипел он, – сзади!
Я тут же развернулся, уходя от удара.
* * *Боевой нож «Взмах-1», стоящий на вооружении спецподразделений Империи. Общая длина без малого тридцать сантиметров, больше половины из которых приходится на клинок. Так что парень протащил в клуб игрушку отнюдь не крохотную. И куда только охрана смотрела?..
Клинок с ребром жесткости и долом, лезвие с гладкой, серрейторной и обратной заточкой. Между клинком и рукояткой без темляка – гарда. Отличный у парня инструмент, нечего сказать. Да и не понравилось мне то, что брюнет держал его вовсе не как домохозяйка, собравшаяся нашинковать капустку с морковкой. Хват ножа клинком вверх и в сторону от большого пальца позволяет наносить колющие и режущие удары. И потому я противопоставил его игрушке кухонный нож, который подхватил с соседнего столика, когда ринулся навстречу невежливому гостю, нарушившему первое негласное правило заведения – никакого оружия на территории.
Встретившись со мной взглядом, брюнет томно, лениво так улыбнулся и плавно перетек во фронтальную стойку: ножки на ширине плеч, колени слегка согнуты, «Взмах» в правой руке.
Затем он атаковал кавказца, предупредившего меня об опасности, и тот рухнул, как подкошенный. Не очень-то постоишь на своих двоих, если у тебя пробиты сталью клапаны-желудочки.
Когда я оказался рядом с убийцей, он сделал выпад – правая нога резко ушла вперед, мне навстречу, рука с ножом тоже не пасла задних. Двигался брюнет так быстро, что я попросту не успел среагировать – и острие его клинка порезало ткань на моей груди, заодно оцарапав кожу и сбрив мне пару-тройку волос.
Я, конечно, отшатнулся – слегка с запозданием. И, конечно, вокруг нас мгновенно образовалась пустота: посетители клуба не горели желанием быть зарезанными в день открытия. И, бухая тяжеленными ботинками по полу, бросились мне на выручку охранники-дуболомы, качки-ударники особо крупных размеров. У того, который оказался расторопней, брюнет поднырнул под локтем и, встав на одно колено, ткнул ему ножом в пах – слабенько ткнул, без намерения кастрировать, но все же болезненно. Увидев, куда ему нанесли удар, дуболом сказал «Мама!» и, закатив глаза, рухнул от избытка чувств. Весь клуб встряхнуло, когда его полтора центнера соприкоснулись с горизонталью.
Прочие охранники, оценив умение брюнета, тут же встали столбами, вмурованными в асфальт.
– Парни, не вмешивайтесь! – потребовал я, хотя никто уже и не рвался на защиту босса после такой-то демонстрации навыков ножевого боя.
В клубе стало тихо-тихо. Заткнулись даже носители металлолома, хотя уж эти вообще разговорчивые. Небось, пирсинг мешает им пасти закрывать.
И тогда заговорил брюнет.
– Этот нож особенный… – Он скосил глаза на измазанный чужой кровью клинок. – Его подарил мне отец. На день рождения. Мне тогда исполнилось четыре.
Я чуть повернул голову к Милене, не теряя при этом брюнета из зоны видимости, и кивнул ей с намеком. Мол, слушай, как в других семьях бывает: нормальные мужчины с детства своим пацанам прививают правильные навыки, и, небось, их женщины по этому поводу им мозг не выносят!..
– И этим ножом, Край, – продолжил свой монолог брюнет, – я вырежу тебе сердце.
