Сергей Лукьяненко - Застава
Я нажал на спуск. Грохнуло как-то очень сильно… Голова паренька дернулась, в ней появилась аккуратная черная дырочка, и он рухнул прямо на пулемет. А ствол вальтера разорвало, он раскрылся будто металлический цветок, из него шел какой-то едкий, ненормальный дым… Что ж, напоследок нацистский пистолет послужил хорошему делу…
А в казарму уже врывались, один за другим, разъяренные, вооруженные, окровавленные люди…
– Калька, дура безмозглая, сучка бешеная, тварь! – закричал я. Но то ли у меня не было того задора, что всегда был у Ашота, то ли до нее добрались раньше, чем она открыла портал.
Меня ударили прикладом по голове – в тот момент, когда я колотил рукоятью вальтера по трубкам «детонатора». Но эти трубочки, такие хрупкие с виду, упорно не хотели даже сминаться.
В отличие от моей головы, похоже.
Почему-то ничего не болело. В ушах звенело, тело было необыкновенно легким, но боли не было. Удивительно!
Рядом со мной говорили.
– Еще раз повторю – нет.
Это Эйжел…
– Они убили двадцать человек! Ты понимаешь это? Они убили Эгиса и Канго!
– Мне очень жаль.
– Они убили Алреда! Он убил – я сам видел!
– Мне очень жаль твоего брата.
– Он был еще совсем мальчишка!
– Он был наемник, как и ты. Вы получили деньги. Виру за убитых – тоже. Все, мы в расчете.
– Не раньше, чем я его прикончу.
Кажется, речь обо мне…
Что-то щелкнуло. Потом спокойный голос Эйжел произнес:
– Он мне нужен. Еще шаг – и ты встретишься с братом.
– Ты не смеешь нами командовать! Говорят, ты даже не из клана!
– Я та, кто заключил с вами контракт и заплатил деньги. Ваша работа кончена. Проваливайте. Или можете дожидаться, пока сюда явятся их друзья. Ты слышал про самолеты?
– Он врал! – в незнакомом голосе, однако, появилась неуверенность.
– Неизвестно. Ты знаешь, какие у землян самолеты? Они из стали! Бронированные! Прилетят сюда, повиснут, вращая винтом, и начнут стрелять ракетами…
«Это вертолет, дура», – подумал я. Но тут же понял, что в клондальском языке нет слова «вертолет». Так что, может быть, она просто говорила понятными горцу словами.
– Мы еще встретимся, Эйжел.
– Конечно. И тогда ты либо извинишься за свой тон, либо умрешь. Забирайте тела и уходите.
Я дождался, пока звуки шагов и приглушенная ругань стихли, потом открыл глаза.
Оказалось, что я лежу на полу, рядом с обеденным столом. А рядом сидит на корточках, склонив набок голову и с улыбкой заглядывая мне в глаза, Эйжел.
– Как себя чувствуешь? – спросила она.
– Лучше, чем должно было быть, – ответил я. Пошевелился – и понял, что ноги у меня свободны, а вот руки крепко связаны за спиной.
– Это потому, что я сделала тебе укол, – сказала Эйжел. Поправилась: – Даже два укола. От боли и для бодрости. Думаю, ты бы не помер, у тебя оказалась крепкая голова. Но нам надо поговорить.
Я извернулся, осматривая казарму. Увидел тело Ашота. Ни Кальки, ни Деда не было. И пулемет, кстати, исчез – прибрали наемники? Их тоже, кстати, и след простыл – видимо, испугались стальных самолетов…
– Они у тебя за спиной, – сообщила Эйжел. – Живы, не беспокойся. Все живы.
Я сумел повернуться, увидел Галю и Ромку. Они действительно были живы, но порядком избиты – у Гали заплыли оба глаза, вообще все лицо напоминало синяк, у Ромки на левое ухо была наложена небрежная, уже вся пропитавшаяся кровью повязка. Рты им обоим закрывали кляпы.
– Все живы, говоришь? – спросил я. – И даже Ашот?
– Мне жаль Скрипача, – сказала Эйжел. Как ни странно, я ей верил. Ей действительно было его жаль. – Он погиб как герой. Хороший человек, смелый солдат, настоящий друг.
В этом было какое-то мерзкое кощунство – когда она, которая привела к нам убийц Ашота, говорила о нем правильные слова. Но одновременно я понимал, что Эйжел совершенно искренна. В ней это прекрасно уживалось – так же как нежность и жесткость во время секса…
– Чего ты хочешь, Эйжел? – спросил я. – Забрала свой детонатор? Ну, проваливай…
– Мне надо, чтобы ты открыл портал на Землю, – Эйжел усмехнулась. – Тогда и ты, и твои друзья останетесь живы.
Я засмеялся. Эйжел терпеливо дождалась, пока я замолчал, потом кивнула и продолжила:
– Сейчас я объясню тебе альтернативу. Мне желательно, чтобы портал открыл именно ты. В крайнем случае я воспользуюсь любым, но твой удобнее. Я объясню почему, но позже. Ты, конечно, хочешь быть героем и портал открывать не собираешься. Думаю, ты даже готов умереть. Но есть разница между тем, как люди умирают, Иван. То, как умер Ашот, – это подвиг. Это страшная, мучительная… но быстрая смерть. А я могу обеспечить долгую и омерзительную. И где-то на полдороге к этой смерти ты сломаешься и откроешь портал. Но, возможно, уже не сможешь вернуться обратно к жизни.
– А ты не боишься, что в любой момент прилетят самолеты, крутя винтами, и застрелят тебя из ракеты? – ухмыльнулся я.
– Нет, Иван, я не боюсь появления ваших вертолетов и ракетного удара, – ответила Эйжел по-русски. Улыбнулась. – Даже если Штаб Корпуса имеет техническую возможность для переброски транспортных средств в Центрум, даже если ваши современные вертолеты и самолеты выдержат время, достаточное для полета к заставе, даже если ваши бюрократы отреагируют быстро… Я просто открою портал и утащу тебя на Очаг. А потом мы вернемся в Центрум, и ты все-таки откроешь портал на Землю. Понятно?
Я молчал. Я понимал, что она права. Но я не мог, не хотел с этим согласиться.
– А поскольку ты сейчас под анестезией и работать с тобой придется долго, – сказала Эйжел, – мне придется начать не с тебя. Я начну, наверное, с Гали. Она милая девушка, я к ней замечательно отношусь, но…
Эйжел похлопала себя по бедру, где были пристегнуты ножны с кинжалом.
– Если не хватит Гали, – продолжила она, – то мне придется заняться Ромой. Он тоже хороший парнишка, но у меня нет выбора. Впрочем, я уверена, что ты передумаешь раньше. Где-то на полпути, Галя даже останется жива, но, наверное, будет обезображена до конца дней своих.
Она вдруг резко подалась ко мне, встряхнула, схватив за ворот.
– Ну же, Иван! Не валяй дурака! Ты знаешь, что не выдержишь. Я знаю, что ты не выдержишь. Ты знаешь, что я не блефую. Я знаю, что ты это знаешь. Все, борьба окончена! Вы сражались достойно, но проиграли. Не надо лишних жертв, я этого не люблю!
Роман что-то промычал сквозь кляп. Эйжел встала, подошла к нему, сдвинула кляп.
– Иван, не открывай! – крикнул Ромка. – Пусть пытает, мы не откроем!
Я увидел, что у него выбиты два передних зуба.
– Ты все-таки еще ребенок, – сказала Эйжел снисходительно. – А Иван взрослый. Он понимает.
– Ребята, она права, – сказал я. – Простите… но ни вы не выдержите, ни я. Это не кино. Эйжел, я открою портал. Но ты должна отпустить ребят.
