Вадим Панов - Зандр
Адель об этом знала. И терпеливо ждала следующего поколения, которое по умолчанию будет лишено подобных рефлексий, позволяя офицерам предаваться запретным мыслям о том, что это значит: быть человеком?
Люди ли они?
А если люди, то за каким чёртом вступают в союз с сине-зелёными тварями, мечтающими переделать Землю так, что в ней не останется места даже для сильных, быстрых и очень выносливых циркачей?
Евне знал о Большой сделке, о том, что в обмен на Субу и половину Заовражья Садовники помогли Адель Тачи установить власть Цирка над обширным и богатым Каменным Разливом. Знал. Но он был военным и понимал, что любую крепость можно взять или разрушить, но никто не слышал, чтобы кто-то сумел погубить плотно вставшие на водяной слой Сады Безумия.
А раз так, то тактическая победа может обернуться жестоким стратегическим поражением.
Но кто он такой, чтобы спорить с Адель? Его удел – размышлять о том, что значит быть человеком…
У них тоже были мегатраки, может, не настолько ухоженные и не так хорошо отделанные, как машины гильдеров и ремов, но это были настоящие меги: огромные и мощные обладатели ядерных силовых установок, способные тянуть по бездорожью Зандра многие тонны груза.
Труппа Муна славилась маневренностью, и достигалась она благодаря трём мегам, которые Евне повезло отыскать в заваленном ещё со Времени Света подземном ангаре: рылся на развалинах Черниграда в надежде раздобыть что-нибудь стоящее, а наткнулся на настоящий клад – новенькие, словно законсервированные, машины. Коллеги-конкуренты, лидеры других трупп Цирка, потребовали дележа, захотели наложить лапу на гигантские тягачи, но Евне убедил Адель, что одна мощная и быстрая труппа гораздо лучше трёх мелких, не способных решать серьёзные задачи, и оставил все меги за собой.
Гигантские машины прекрасно зарекомендовали себя и в обороне, и в нападении, а сейчас выступали в необычной роли сельскохозяйственных транспортёров…
– Подавай осторожно!
– Сам знаю.
– А они не цапнут? – Грузчик с опаской посмотрел на колбу, в которой бесился выводок ядовитых одуванчиков. Крышка колбы выглядела не так солидно, как хотелось Уроду.
– Не цапнет: Мун сказал, что с Садовниками договорились, и они свою живность успокоили перед дорогой.
– Мун слово держит, но эти твари…
– Потише – услышат.
– Думаешь, они не знают, как к ним относятся?
– Сейчас не надо. Вот будем их Сады химией заливать, тогда и болтай сколько влезет. А рядом с этими бочками…
– Смотри: лиана торчит!
– Где?!
Здоровенный, с длинными руками парень – судя по всему, протокол «Орангутан» – подскочил будто ужаленный и принялся в панике озираться, пытаясь разглядеть верткое растение. И покраснел, услышав бодрый хохот остальных грузчиков.
– Ну ты герой!
– Комбинезон поменять не надо?
– Смотри: из ящика кусты-зубастики попёрли!
Кажется, назревала драка, но Евне не стал вмешиваться, несмотря на то что находился совсем рядом, метрах в двадцати от грузчиков: видел, что ребятам нужен короткий отдых для расслабления, и не вмешался.
– Я ошибаюсь или Адель обещала Садовникам всё Заовражье? – негромко спросил у командира Орич.
– Обещала, – подтвердил Мун. – Но теперь у них не хватит сил противостоять Агроному.
– Теперь – хватит. – Орич кивнул на меги. – Теперь…
– У меня есть ощущение, что Агроном снова успеет, – коротко хмыкнул Евне.
И до помощника наконец дошло:
– Ты хочешь снова подставить сине-зелёных?
– Я уговорил их собрать все силы для этой атаки, – тихо сообщил Мун. – Если они опять облажаются в долине Дорохова, то выдохнутся, а опомнившиеся дотовцы запрут их в Субе и тем развяжут нам руки.
– Ты возьмёшь Остополь, – прищурился Орич.
– Но Садовники не смогут нас обвинить: им нанесёт поражение Агроном, и это при том, что мы будем поддерживать джунгли изо всех сил.
Послышался негромкий смешок.
– Ты не любишь сине-зелёных, – поразмыслив, выдал помощник.
– Их никто не любит.
– А вдруг Адель не понравятся твои изменения, внесённые в Большую сделку?
– Победителей не судят. – Мун тонко улыбнулся: – Я – один из её лучших шпрехшталмейстеров, а после захвата Заовражья стану самым лучшим.
– Чтобы Адель захотела от тебя ребёнка?
– Да.
Об этом грезили все циркачи, но счастье пока никому не улыбнулось.
– Её протокол – «Фурия», – напомнил Орич. – Кто знает, что она захочет, услышав о твоих выходках.
– Там и посмотрим.
И Евне отвернулся, показывая, что разговор окончен.
И принялся с преувеличенным вниманием наблюдать за погрузкой, за тем, как в мегатраки заносят ящики с пророщенной флорой Садов Безумия, контейнеры с радиоактивной дрянью, необходимой для «разгона» джунглей, и закатывают бочки с химией. И ещё за тем, как в пассажирские отсеки входят закутанные в плотные плащи Садовники, лица которых закрывали грубые пластиковые маски.
Три мегатрака и ещё шесть грузовиков были целиком отданы под перевозку материалов, необходимых для повторной атаки на долину Дорохова. За ночь они успеют сделать две ходки, и утром заовражцев ждёт большой сюрприз…
* * *– Я читал, что если бы не Время Света, мы бы уже на Марс летали… И на спутники Юпитера, – мечтательно произнёс Сергей, глядя в тёмное небо Зандра. – Как раз подбирались к ним после Луны…
– Кто «мы»? – недоверчиво осведомился Щука. – Ты и я? Или ещё фермеров прихватим, чтобы кормили в дороге?
Ребята, собравшиеся на крыше законсервированного дота отметить возвращение Ёшки, сдержанно посмеялись. Их было с десяток, почти все – ровесники, парни и девчонки, парней больше. Все уже выслушали рассказ героя – развёрнутый, с многочисленными подробностями боя в долине Дорохова, задали вопросы, выслушали ответы, пожарили заранее замаринованных каменных крыс и сейчас трепались обо всём на свете, не испытывая желания расходиться по домам: было в этой ночи что-то особенное.
– Кто полетел бы?
– Люди, – ответил Сергей.
– А какие люди? – продолжил наседать Щука, которого почему-то задело замечание о космосе. – Люди разные.
– Какая разница, какие? Люди! Такие же, как мы. А может, и мы тоже, ты и я. И все, кто захочет…
– Ты «Письма», что ли, опять читал? – спросила Маринка.
– Да, – поколебавшись, кивнул Сергей.
– Веришь в них?
К странным текстам, анонимно появившимся в поднявшейся сети через год после Времени Света, люди относились по-разному. Одни считали их выдумкой, измышлениями свихнувшегося фантазёра. Другие находили в письмах доказательства глубокой осведомлённости автора о предшествующих Времени Света событиях и указывали, что подтверждены почти все перечисленные им факты.
