Алекс Орлов - Шварцкау
— Десять, девять, восемь секунд! — отсчитывал вертолетчик по радио. Джек слушал его, уже находясь в кабине робота.
От набегавшего потока воздуха подрагивали опоры, «середняк» валился вниз, как подбитый, возникало ощущение, что вертолетчики немного струхнули и на земле не было никакого обстрела. По крайней мере Джек никакой опасности не чувствовал.
— Два, один, ноль — сброс!
«Вот гады…» — успел подумать Джек, на мгновение ощутив невесомость. Пилоты снова сбрасывали их слишком высоко, чтобы поскорее покинуть опасную зону. Правда, прежде их хотя бы сбрасывали на мягкие дюны, а теперь амортизаторы лязгнули до упора, а в компенсаторах вскипело масло. Ошметки жирной земли вылетели из-под опор, словно подброшенные взрывом.
— Джек?! — Это был Хирш, он беспокоился о состоянии компаньона после столь жесткой посадки.
— Я в порядке, Тедди, только немного увяз!
— И где они только нашли это болото? — проворчал Хирш, боясь, не испортилась ли его новая пушка от такого обращения.
Между тем стало ясно, что вертолетчики все же побеспокоились о безопасности своего десанта и сбросили роботов в неглубокую — метра четыре — низинку, густо поросшую травой поверх подсохшего ила.
Здесь было грязно, зато осколки от вздымавших песок минных разрывов щелкали по краям низины, не задевая роботов.
Грохоча турбинами, «середняк» на полной тяге уносился прочь. Его шум перекрывал даже частые разрывы мин.
После некоторых усилий Джеку удалось вывести машину на траву, и тут он заметил, как в низинку, один за другим, неуклюже скатились два пехотинца.
Они были в полнопрофильных бронепоясах, потому передвигались очень неловко, к тому же тащили с собой еще какие-то мешки.
— Сэр, вы их видите?!
— Да, Джек… Похоже, они собираются нам что-то сказать.
— Так сразу? — удивился Джек.
— Видимо, это очень важно…
В этот момент мина взорвалась на склоне низинки и волна раскаленной шрапнели, зацепив пехотинцев, накрыла оба робота. «Таргар» даже вздрогнул от неожиданной атаки, но броня выдержала.
Упавшие бойцы поднялись и снова побежали к роботам. Вскоре Джек разглядел рядом со своей машиной шлем с зачерненным бронестеклом, обезображенным шрамами от осколков.
Поняв, что солдат ему что-то кричит, Джек опустил кабину робота и чуть приоткрыл дверцу, отчего внутрь ворвался грохот разрывов и шелестящий звук от разлетавшейся шрапнели.
— Выбирайся, вы должны нам помочь! Иначе всех перебьют! Выбирайся!
— Куда выбирайся, ты понимаешь, что говоришь?! — крикнул в ответ Джек, и ему показалось, что солдат его не услышал, однако тот, если и вправду не услышал, то догадался. Он скинул мешок, расстегнул молнию и, выхватив большой шлем, подал Джеку, однако тот не спешил покидать кабину без ведома командира.
— Сэр, они хотят, чтобы мы пошли с ними! Предлагают надеть пояса!
— Да, я что-то такое тоже понял…
— Ты что, может, лучше на роботах?
— Не лучше, Джек, роботы нам еще пригодятся, а здесь, в низине, они в относительной безопасности. Видишь, как шрапнель хлещет? Если рванет под ходовой, машина больше не стайер.
— Значит, облачаемся?
— Облачаемся…
82
Непривычное снаряжение сковывало движения, и Джек с трудом карабкался по пологому склону, стараясь двигаться так же проворно, как и пехотинцы. Однако у солдат получалось лучше, чем у них с лейтенантом, — сказывались привычка и опыт.
Одно было хорошо, а может, наоборот, мешало — местная связь, на которую был подцеплен каждый шлем от бронепояса.
— Вижнецкий, где твои долбаные пилоты?! Мы с Харпером не можем приподнять эту байду ни на сантиметр!
— Мы здесь, сэр, и они идут с нами! Мы уже скоро!..
— Сэр, вы это слышите? — понизив голос, поинтересовался Джек.
— Да уж слышу — ни хрена не понятно… — отозвался Хирш.
— Сейчас вам все объясним! — пообещал кто-то из пехотинцев.
— С кем ты разговариваешь, Вижнецкий?
— С пилотами, сэр! Мы уже близко!
— Эта байда жутко тяжелая, боюсь, у нас ничего не выйдет!
Взрыв очередной мины сбил Джека с ног. Удар шрапнели был так силен, что у него перехватило дыхание. На какой-то момент он запаниковал, ему показалось, что пояс не выдержал и осколки прошили его насквозь, однако это была лишь тупая боль от удара, а ячеистая броня выдержала.
— Джек! Джек! — закричал лейтенант Хирш.
— Я в порядке, сэр… — хрипло отозвался Джек.
— Я так и подумал, но тебя так резко снесло… Ты не ушибся?
— Есть немного… — ответил Джек и зашелся кашлем.
— Вставай-вставай! У нас есть полминуты, чтобы дотащить байду до подъемника!..
Это уже был чужой голос, принадлежавший здешнему начальнику.
Плохо ориентируясь из-за пыли и мутного, посеченного песком бронестекла, Джек низко пригибался и старался не потерять из виду спины пехотинцев. Внезапно он натолкнулся на что-то большое — вроде бочонка средних размеров.
— Вот, это и есть байда! — пояснил местный начальник. Теперь он стоял прямо перед Джеком по ту сторону «байды», которая оказалась минометной миной огромных размеров.
— Пятисотфунтовая мина для нашей «доры», господа пилоты! Хватайтесь за ремни и потащили, тут всего метров тридцать, то есть — сорок шагов! Навалились, ботаники!
Джек, Хирш, местный начальник и еще трое бойцов схватились за ремни оплетки, в которой лежала ржавая мина, и стали рывками двигать ее в сторону бетонного круга, на котором неясно обозначалась какая-то металлическая конструкция.
— И — раз! И — раз! И — дернулись! И — раз! — командовал начальник, и непослушная мина следовала в направлении стальной конструкции. Она кривлялась, вертелась, виляла огромным хвостовиком, но все же подчинялась горстке этих упрямых муравьев.
— И — раз! И — дернулись! И — не спать, Вижнецкий!
— Не сплю, сэр!
— Еще раз, соколики! Десять шагов, и мы на позиции! И — раз!
Джек чувствовал, как в плохо вентилируемом бронекостюме покрывается потом. Дыхательные фильтры — «жабры» — не справлялись со своими функциями, и он дышал почти бескислородным воздухом.
— И — раз! Три метра, соколики! И — раз!
Ржавая стальная махина вертелась и норовила сорваться с оплетки, а девушка на большом валуне прятала улыбку и отворачивалась в сторону, когда не могла сдержать смех. Она не хотела обижать солдат.
— Джек, ты видишь? — Это был лейтенант Хирш, пытавшийся говорить сквозь хрипы.
— Да… — ответил Джек, не уверенный в том, что этот разговор ему не мерещится.
— Поставили на лоток и-и-и! Дернули!
