Одиннадцатый. Книга I Великий Крестовый поход (СИ) - "Tuafun"

Око. Он видел даже находясь на другом конце галактики отчётливо и ярок Око Ужаса, чьё влияние просачивалась в материальный мир как струи воды через сделанную любителями дамбу. К его глазам предстала картина царства Бога Удовольствий во всём своём мерзотном и гедонистическом величии. И что-то взывало к нему.

Немногие боги рады незваным гостям в своих империях, но есть один, кто обожает заманивать посетителей в свои неземные владения. Это Слаанеш, Тёмный Князь и Властелин Удовольствий. Тот, кто осмелился войти на его территорию, рискует навечно застрять в ловушках извращённых наслаждений. Царство Тёмного Князя поделено на шесть концентрических колец, расположенных вокруг Дворца Удовольствий. Их можно принять за райские кущи, но здесь всё не такое, каким кажется. Каждый участок — не только прославление наслаждений Слаанеш, но ещё и защитный рубеж. Незваный посетитель может достичь дворца в самом сердце владений Слаанеш, если только пройдёт все шесть кругов, совершив подвиг воли, недоступный большинству сердец, и смертных, и демонических. Допустим появился такой вот глупец, что будет уверен в своих навыках и силе воли. Можно допустить что это даже астартес, рыцарь благородного дома или вовсе всё вместе.

Первый круг, через который пробирается рыцарь, обставлен так роскошно, что даже цари не смели бы о таком мечтать. Горы выложенных столбцами золотых монет возносились к радужной мозаике из драгоценных камней на мраморных сводах высоко вверху, пол был устлан сверкающими слитками и бриллиантами без счёта. Рыцарь шагает мимо множества изможденных бедолаг, пытавшихся сосчитать бесчисленные золотые горы. Болезненно-жёлтые лица их кривились от непомерной жадности, затем золотые горы рушились, и они, скуля, принимались пересчитывать монеты заново. На каждом углу и перекрёстке стояли вызолоченные статуи: одни были посвящены красоте Слаанеш, другие — блаженному экстазу демонов и смертных. Следы в алмазной пыли под ногами говорили о том, что статуи некогда состояли из плоти и крови.

Но рыцарь давно отказался от жажды материального богатства — и зашагал вперёд, не тронув ни единой монетки.

С хрустом прокладывая путь по пляжу из золотых зубов, рыцарь вышел к берегу огромного озера, где вместо воды плескалось тёмное вино. Тут и там над поверхностью торчали мертвенно-бледные острова — спины великанов, и каждый соединялся крест-накрест мостами с другими. Вывернутые кверху руки великанов держали столы, которые ломились под тяжестью обильных яств. Там рыцарь увидел смертных, снедаемых неутолимым голодом, что с выпученными глазами обжирались на пирах, и других смертных, что отчаянно пытались вылакать самое озеро. Раздутые и обрюзгшие, стеная от боли, они снова и снова набивали перепачканные вином рты. Рыцарь двинулся дальше, кривясь от отвращения каждый раз, когда проходил мимо мерзких останков тех, кто просто лопнул, сожрав слишком много.

Странник шагал через поля золотого света и мягкой травы, где грациозные девы и прекрасные юноши веселились, почти нагие, среди галлюциногенного благоухания мускуса от гибких зверей, что резвились вместе с ними. Лица и щедрые формы танцующих были невероятно чувственны, вылепленные по подобию идеального предмета желаний сердца. Рыцарь задержал дыхание и зажмурил глаза, ибо это не более чем происки самого банального в людской сущности, но в рыцаре ещё осталось немало человеческого.

Нимфы, тихо напевая, окружили рыцаря и, поглаживая его блестящую голубым броню, зашептали о нежных усладах плоти, которые они подарят ему, но тот не поддался. Оторванные головы и конечности, что валялись под ногами, указывали, что на самом деле прячется за сладкой как мёд ложью. Зажмурившись, рыцарь изрубил демонических соблазнительниц одну за другой, позволив своему отвращению вести сверкающий клинок.

Преодолев женственные очертания подножия холмов, рыцарь вышел на балкон, где его приветствовал рёв восхищения и одобрения. Армия космодесантников, настолько многочисленная, что не сосчитать, стояла перед ним на бесконечной равнине, напрягая слух в лихорадочном предвкушении приказа начать поход. Планетарные губернаторы кивали в подобострастном ожидании, и верные как псы братья улыбались ему снизу со своих меньших балконов, жестами приглашая сказать слово. Рыцарь узнал даже не встреченного им пока что брата и, остановившись перед ним, заглянул в глубины глаз некогда беспощадного гладиатора. Под маской надежды и уверенности он увидел пустоту, скрываемую некогда эмпатичным примархом, где всё кроме бесконечной ярости было сметено под давлением гвоздей мясника. Рыцарь печально покачал головой и пошёл прочь.

Уставший от испытаний, странник брел сквозь чарующий лесной рай, чей лабиринт тропинок был стеснен цветами и щетинился терниями. Нежный благоухающий ветерок нашёптывал рыцарю о былых победах, напоминая о свершениях, которых тот добился во имя Императора. В гладких, как зеркало, лужах отражался сам рыцарь в облике сияющего святого с безмятежным ликом, но с кровавым мечом, которым играючи разил ряды краснокожих демонов. Воин отвернулся, нахмурившись, и поодаль различил измученные фигуры, сосредоточенно вглядывающиеся в свои зеркала-лужи. Каждая фигура была обездвижена пробившейся снизу порослью, а шепчущие тернии врастали в её плоть. Странник обратился мыслями к скромной келье, которую когда-то называл домом. Как только он сделал так, лабиринт перед ним закорчился и выпрямился. И рыцарь устало побрёл дальше.

Он стоял у бесконечного взморья, где небесные хоры пели умиротворяющие колыбельные, а душистое море омывало крепостные стены его разума. Кости странника возопили о хотя бы секунде отдыха. Тепло золотого солнца над головой успокаивало душу, и набегающий прилив начал растворять его волю. Рыцарь с трудом разлеплял усталые веки, но взгляду его хватило ясности, чтобы узреть страшную правду. Белый как кость песок состоял из останков тех, кто отдыхал здесь и впал в кому блаженной вялости. Он взял волю в кулак и зашагал дальше, к мерцавшему на горизонте Дворцу.

И там, под изящными шпилями, странник предстал перед всесильным Слаанеш. Величественное и чарующее божество посетило его в облике юноши, одарённого красотой андрогина, стройного и дышащего энергией молодости. Рыцарь обнажил увитый рунами меч и попытался сразить юношу. Но, к своему ужасу, обнаружил, что не может этого сделать, ибо бог-князь обезоруживал своей невинностью и очаровывал своей обходительностью.

Однако будь это просто рыцарь, то Князь победил бы....однако как и все лжецы-хитрецы Слаанеш не смогла напрямую соблазнить ни одного из примархов и только подточила уверенность Фенексийца.

-ПРОЧЬ.- громогласно произнёс Лазури демоническому наваждению и его глаза засияли золотом. Андрогинный юноша сразу преобразился в уродливое существо с лошадиными чертами лица, копытами и четырьмя парами рук, где верхние обладали клешнями. То зашипело и попыталось ударить по нему, но она развалилось тысячами песчинок только во время взмаха и болезненно обожгло руку демона. Тот не просто потерял свою руку, нет, ему буквально стёрли частичку своей сущности.- ПАДИ ПРОЧЬ С МОИХ ВЛАДЕНИЙ ТВАРЬ ИММАТЕРИУМА. ТЫ НЕ ТВОЙ ХОЗЯИН ЧТОБЫ ПРЕТЕНДОВАТЬ НА МОЮ ДУШУ!

И снова свет засиял всё сильнее, разрывая кусок демона один за другим. Тот буквально ощущал как его окончательно стирают из реальности и варпа. Он пытался бежать, цеплялся отчаянно за последние нитки к своему жалкому существованию и смог зацепиться за неизвестный маяк из последних сил. Демон было уже подумал что победил и похоже его новый сосуд был завершён, как наткнулся на предмет, за который схватился.

Это была рука самого примарха, чьи глаза всё также сияли золотым светом. Тот, некогда полный ярости и праведного гнева, ухмыльнулся и схватил руку демона крепче, зажимая её.

-Добро пожаловать в мою коллекцию.- сказал тот и ощутивший впервые за тысячи лет своей долгой жизни демон страх начал также чувствовать как его куда-то затягивает.

***

Примарх вновь открыл глаза и проснулся от видений варпа. Пускай его тело всё также оставалось целым в материальном мире, то вот дух затягивали в царство Слаанеш. Это было ловушка? Нет, не похоже чтобы демон особо понимал кто перед ним и не действовал столь решительно, решив поиграться со своей жертвой, за что и поплатился свободой. Похоже то был либо проход, на подобии кроличьей норы, в царство Бога Удовольствий, либо же копирующее его карманное измерение, сотворённое психической активностью культистов на протяжении большого промежутка времени. В прочем, вряд ли убитые им что-то скажут на данный счёт.