Дэвид Дрейк - Сборник «Индекс убийства»
Теперь понятно, почему беспорядочные атаки дикарей убили риллианского солдата: даже низшим риллианам нужно думать.
Контролер даже зашипел от удовольствия, добавляя поправку в свое сообщение, предупреждающее риллиан, которым придется сражаться в этой и похожих вселенных, что существует реальная опасность мыслительной дисфункции. За это он получит Пурпурный Клык, если только не ошибется до конца миссии.
Он с сожалением выключил конфигуратор, думая, что мог легко не заметить очевидное, заблудиться, и его непосредственный командир был бы убит, согласно обычаю.
Эти дикари не заслуживали такой чести. Не они, не их хитрость или осторожность создали все эти проблемы, а искаженное пространство-время, которое они, без сомнения, считали нормальным.
Неудивительно, что вонючий кирианин был здесь. Такое место как раз для него.
Перед тем как послать сообщение, еще одна проверка.
Теперь он знал, что его мозг работает здесь не так, как обычно. Нужно еще раз удостовериться, что кирианин действительно тут. Перед ним возникла прицельная панорама.
Да, этот элевенер здесь. Прячется под землей среди камня и металла вместе с туземцами.
Ошибки быть не может — риллианин был уверен в этом. Он снова переключился на передатчик, который теперь был связан с автоматом. Посматривая одним глазом на дисплей передатчика, он поднял автомат. Стоит только нажать курок — и оружие пробьет дыру в пространстве-времени, расчистит дорогу для пересылаемого сообщения по вектору Т — 2. Контролер на мгновение исчезнет из этого проклятого пространства-времени, и тогда включится передатчик, отрегулированный по Т — 2, сигнал будет принят риллианскими подстанциями. Остальное уже не его дело.
Перед риллианином появился красный кружок: огонь.
Остается только нажать на курок в нужный момент.
Он так и сделал. Защита скафандра, среагировав на близкий выстрел из его собственного оружия, на мгновение выбросила его из местного пространства-времени, в долю секунды сработал передатчик.
Контролер вернулся назад, на то же самое место, с которого исчез, — над стеной кратера, а на дисплее весело мигала надпись «сообщение принято».
Теперь его ожидала интересная прогулка по новой планете и убийства.
27. Хороший рассказ
Шеннон не мог понять, почему на бесконечных конференциях, которые проводил Маклеод, люди внешне держались спокойно, хотя в душе у них бушевали не очень понятные страсти.
Шеннон чувствовал себя гораздо лучше. Ему вернули скафандр. Кожа после мытья больше не причиняла ему хлопот, особенно после того, как он помазал ее мазью, которую принесла ему Бредли. Она называла мазь «детским бальзамом». Сначала Шеннон с подозрением отнесся к бальзаму, но оказалось, что он хорошо помогает — смягчает кожу и устраняет сухость. Теперь он постоянно носил скафандр и, когда мог, надевал шлем, экранируя таким образом низкочастотные волны органического и неорганического происхождения.
Надо было раньше тоже так делать. К сожалению, было невозможно надевать шлем на совещаниях у Маклеода. Если он был в шлеме, присутствующие чувствовали дискомфорт, их подозрения росли, и негативное излучение становилось сильнее.
И вот снова он сидит среди них с обнаженной головой, слушая слова и стараясь не слышать потайных мыслей говорящих.
Маклеод был недоволен, хотя вслух говорил: «Мы сделали значительные шаги вперед». Он сидел развалившись, сняв почти всю одежду, кроме самой нижней, в руке у него был стакан с ледяным напитком.
Частично недовольство Маклеода могло быть объяснено присутствием Султаняна, который предпочел подвергнуться карантину вместе с Шенноном, а не быть там, где он обычно жил. Элла сказала Шеннону: Маклеод думает, что это — «советские хитрости». По Уэбстеру, «хитрость» означает «действие, направленное на достижение цели нечестным способом», но так как Маклеод сам использовал «белую ложь» для объявления карантина, ему приходилось молчать.
И еще Маклеод излучал настоящую враждебность — и не только по отношению к Султаняну, а ко всем, кто собрался на это третье совещание в комнате с украшенными панелями стенами. Ему не хотелось в присутствии Султаняна обсуждать приготовления к вторжению риллиан. Отсутствие ясности по этому вопросу раздражало и беспокоило всех: и Эллу Бредли, и воинов Джонса и Сандерса, ученого Квинта и даже вновь появившегося Джэба Стюарта. Йетс и Есилькова, видимо, решили не утруждать себя присутствием на совещаниях.
Султанян снова спросил:
— Но, Шеннон, дружище, ты, должно быть, не все нам говоришь. Ты представитель великого народа, твоя родина — часть конфедерации, которой грозит опасный и беспощадный враг, да? Тогда ты должен знать больше о враге и рассказать все нам, чтобы мы лучше подготовились. Расскажи нам, не бойся. Времени мало.
Шеннон барабанил пальцами по шлему, который он всегда ставил себе на колено. Он боролся с желанием водрузить его на голову и заснуть. Люди продолжали задавать вопросы, на большинство из которых он не мог дать ответ.
От разговоров у него болело горло. Если бы он не был так твердо уверен, что здоров, он бы и сам поверил словам Маклеода о своей болезни. Но кожа больше не болела благодаря умыванию и бальзаму.
Он сказал:
— Друг Султанян, снова Шеннон говорит. На этот раз слушай лучше. Уши для слушания, используй их. У риллиан есть оружие. А-потенциал. У кириан нет. Оружие злое, разрушает. Споры много среди Сообщества Кири строить такое же. Некоторые говорили «нет». Но даже если «да», нужно научиться строить. Никто не знает как. Шеннон не знает, ученые Кири знают только в теории. Практика нет. Контроль А-поля — трудно. Открыть отверстие в пространстве-времени для энергии — как потом закрыть его? Открыть легко, закрыть трудно. Когда выходит энергия, как направить? Как регулировать? Вселенных много, энергетическое море поддерживает все. Риллианам все равно, если повреждается пространство-время.
— Я этого не понимаю, — сказал Джонс, подпирая голову рукой, отчего черты его лица исказились. — Они взрывают ваши корабли, может быть, даже ваши планеты, и вы им позволяете? Не отвечаете на огонь огнем?
— Огонь вызывается А-полем в кислородной атмосфере. Много бомб… взрывается кислород, другие атомы.
— Джонс хочет сказать, — вмешался Маклеод, который до этого долго молчал, — что не понимает, почему вы не разработали систему защиты, раз уж вы знаете теорию.
— Уже говорил: в Кири спорят. Не хотят А-оружия лучшие из нас. Хорошо для войны, другого применения нет. Стабильность народов — важнее, — Шеннон надеялся, что на этот раз они поняли. Мысль об А-технологии в руках риллиан или этой юной, агрессивной цивилизации была ужасна.
— Значит, вы даете им сжигать вашу атмосферу? — сказал Сандерс. — Ладно, хотя я этого не понимаю. Но им-то от этого какая польза?
— Риллиане дышат другим. По-вашему… — он прикрыл глаза и порылся в памяти. — Хлорин большей частью. Риллианам не нужны планеты Кири. Они хотят, чтобы не было Сообщества. Может быть, потом использовать другие планеты систем, — он слишком упростил ситуацию и прищелкнул языком. Люди все еще не знали, что это невежливый звук. — Или нет. Кириане не знают. Узнать — задача Шеннона. Лететь к Провалу, найти риллиан, говорить с ними, заключить мир.
— Опять завел свою волынку, — прошептал Сандерс.
— Повтори-ка, — попросил Шеннон. Это выражение он перенял у Джонса, который был самым откровенным из присутствующих.
— Он говорит, — заглушил Сандерса Султанян, — если, конечно, я не ошибаюсь, что риллиане хотят просто уничтожить кириан, геноцид. Так поступили с моим народом. Так устроили евреям холокост[1], — его большие, выпуклые глаза заблестели, как будто из них должна была политься вода. Шеннон вспомнил, что так однажды было у Бредли. — И еще он говорит, как мне кажется, что это оружие слишком ужасное, даже его народ опасается иметь его. То, что знаем мы об А-поле, подтверждает это. И поэтому я собираюсь пойти в свою комнату, которую мне любезно предоставили, и лечь спать. Если даже кириане боятся этого оружия, Шеннон не выдаст нам его секрета, если он его, конечно, знает. И почему он должен нам что-то рассказывать? Как бы вы поступили на его месте? — Султанян поднялся на ноги, засунул бумаги в папку, а папку зажал под мышкой. — Желаю всем хорошо выспаться. Утром расскажете мне, чего достигли.
Скривив губы, он ушел, и дверь закрылась за ним.
Настала тишина. Потом Джонс сказал:
— Закон вероятностей. Несмотря на невезение, рано или поздно случается удача. Приступим к делу, Тинг, раз он ушел?
— Мне казалось, что мы уже приступили, — ответил Маклеод.
Бредли встала и подошла к нему.
— Я пойду, — тихо сказала она. — Мне здесь нечего делать.
