Наталья Шегало - Больше, чем власть
И боль...
Боль терзала ее со всех сторон. Все пространство вокруг состояло из мучительной непрерывной боли. Оно пульсировало. Оно скручивалось в тугую спираль и разрывалось от перенапряжения темными сгустками крови. Надо потерять сознание. Надо просто потерять сознание. Закрыть глаза и упасть куда-то в небытие... Где-то там, в затылочной части под черепной коробкой, должно быть то самое место, где сидит беспамятство...
Но сознание упорно возвращалось, не желая покидать... Что? Тело? Вместо привычного ощущения собственного тела была только сумасшедшая боль. Сова не выдержала и закричала...
Командор услышал крик и рванулся. Все это время (или безвременье) он уговаривал себя не паниковать и не терять самообладания. Когда тяжесть тела Совы на его руках вдруг исчезла вместе с остальными чувствами, он подумал, что сходит с ума. Или уже сошел. Он успокаивал себя и искал. Искал не руками (рук своих он не чувствовал), искал оглушенным и обессиленным сознанием, затерянным в пустоте. Искал — и не мог найти. Но воля к жизни выжигала страх, не позволяя поддаться панике. Все, что он чувствовал, было внутри него. Ощущения приходили не извне. Ощущения рождались внутри. Он ощущал себя шаром, плывущим в густом черном тумане. И внутри этого шара бились, словно в тесной клетке, мысли и чувства, вспыхивали и гасли яркие галлюцинации.
А вместе с криком он почувствовал боль. Нет, не свою. Он почувствовал боль Совы — так, как птицы, наверно, чувствуют направление на север. Ничего не было вокруг. Ни одного ориентира. Ни капли света. И только ее боль, как стрелка компаса, указывала ему направление.
Ощущения вернулись вместе с ветром. Она знала, что никакого ветра на самом деле нет, но странный поток упрямо продолжал облизывать лицо, щекотать виски, где, стягивая кожу, высыхали струйки пота. Или крови. Сову опять скрутило. Тело выгибалось и корчилось от боли, но зато теперь у нее было тело. Его приподняли. Голова бессильно запрокинулась назад, но чьи-то руки поддержали ее сзади. У нее, наконец, появилась точка опоры.
«Командор?»
Сова застонала.
— Я здесь.
Командор прислонил ее к себе, судорожно ощупывая пальцами ее комбинезон, и рука под защитой перчатки, скользившая вдоль тела, неожиданно провалилась в пустоту. Он не закричал потому, что побоялся испугать Сову. Под пальцами было что-то мягкое и липкое. Неужели кровь? Он поднес пальцы к лицу, но ничего не увидел. Сову колотила крупная дрожь. Он прижал ее к себе покрепче, прикрывая собой. От чего? Здесь не было ничего. Кроме ветра.
— Лорис! — он хотел крикнуть громко, но из парализованного горла вырвался лишь невнятный шепот. Или ветер унес его неизвестно куда.
Но Лорис услышал. Услышал не ушами. В его сознании вдруг образовалось что-то новое, ему не принадлежащее. Чье-то чужое, постороннее взорвалось внутри него и заполнило своей болью все вокруг. Восприятие раскололось на части, и чужие ощущения потащили его куда-то, не давая опомниться и прийти в себя. Сова?! Нет. Она тоже была здесь, но она молчала. Он чувствовал только ее боль, а звал его Командор.
«Я здесь».
«Где?» — в голосе (голосе?..) Командора слышалась растерянность.
«Не знаю. Но уже иду. Только скажи, куда. Я ничего не вижу!»
«Лорис, иди быстрее».
Мысли Командора понеслись куда-то с неимоверной скоростью, и Лорис отстал. Тогда что-то вернулось и подхватило его.
«Я понял!» — казалось, голос Командора звучал прямо в мозгу. — «Я понял. Иди по направлению мысли. По направлению мысли. По направлению. Понял?»
«Нет! Не понял. Как я тебя слышу?»
«Ты не меня слышишь! Ты мысли мои слышишь. Ну, некогда сейчас разбираться, Лорис! Я с Совой. Плохо, понимаешь? Иди быстрее. Если ты меня слышишь, то должен чувствовать, откуда. Я сейчас знаю, ты справа от меня. Ты сможешь. Ты же шел!»
Лорис услышал, как всхлипнула Сова, судорожно глотая остатки воздуха в скафандре, и вдруг безошибочно определил направление.
«Объективная реальность, данная нам в ощущениях... объективная реальность...»
«Что ты бормочешь?» — спросил он Командора, пробираясь почти на ощупь.
«Я себя успокаиваю. Посмотри на небо».
Лорис запрокинул голову. Медленно, будто нехотя возвращаясь на привычные места, в черноте над головой вспыхивали звезды.
«Ну и что?» — спросил он.
«Ничего», — ответил Командор, и добавил: — «Объективная реальность...»
В этот момент протянутая вперед рука Лориса встретила препятствие. Он нашел их.
Глава 15
Как сторговаться с неизбежностью
Хорошо информированный человек стоит двух.
Французская пословицаПлохо информированный человек стоит десятерых — если судить по причиненному им ущербу.
Вывод СовыСова открыла глаза — и обнаружила перемены к лучшему. Главное, не было боли. Руки и ноги двигались нормально, Сова пошевелила всем, чем могла, не слишком утруждая себя, и осталась довольна. Обстановка тоже разительно отличалась от той, какой она была до ее обморока. Прежде всего, вокруг было светло, тепло и тихо. Стены комнаты, в которой Сова очнулась, были окрашены в белый цвет. Госпиталь. Плавные линии, отсутствие острых углов в геометрии пространства — судя по всему, она очнулась в госпитале на корабле. Ну а где еще она ожидала оказаться? Переборочная дверь медицинского отсека почему-то неплотно примыкала к комингсу, так что из соседнего помещения раздавались голоса Лориса и Командора. Видимо, с целью воспрепятствовать нормальной звукоизоляции медотсека между комингсом и ободом двери был вставлен какой-то посторонний предмет.
Сова уже собиралась вскочить и оповестить всех о своем пробуждении, но вдруг замерла, не издав ни звука. В разговор двух знакомых голосов вторгся чужой голос.
Она прислушалась. Голос был низкий и сухой, но нерезкий. Даже если она и слышала его раньше, узнать его ей не удалось. Почему же он тогда так напугал ее? Затаив дыхание, она ловила каждый звук. Вот что-то сказал Лорис. Слов было не разобрать, но знакомую интонацию и легкий акцент Сова не смогла бы спутать ни с каким другим. Вот язвительное замечание проронил Командор. Его раскатистое «р-р-р», которое замечали все, кроме Совы, приятно ласкало ее слух до тех пор, пока она не услышала его восклицание: «Магистр!» Командор обратился к собеседнику, и Сова вздрогнула. Она на крейсере. Понятно, зачем дверь оставили приоткрытой — на случай, если Сова все же проснется. Визит Магистра Ордена не должен был стать для нее неожиданностью.
Бесшумно выпутаться из медицинского кокона оказалось довольно сложно: застежки находились снаружи, а она сама — внутри. Мешали провода и датчики, которыми она была опутана и обклеена. Сова освободила одну руку и потянулась к первой застежке термококона, но тут ее постигло очередное забавное открытие: она была раздета. То есть внутри термококона не было ничего, кроме нее самой. Она принялась освобождаться с удвоенной энергией. Последняя застежка — и Сова придирчиво осматривала себя в поисках хоть каких-то шрамов или отметин, способных прояснить ее недавнее прошлое. Последним из того, что она помнила, были яркая вспышка над головой, боль и сильное жжение. Ей казалось тогда, что под ногами плавится и течет, как раскаленная лава, сама поверхность планеты. Защита скафандра, наверно., не выдержала. Сова попыталась представить силу разряда, выпущенного с крейсера и вскипятившего поверхность планеты за считанные секунды, и на миг усомнилась в реальности своего существования. По всем правилам они не должны были выжить. Ни при каких условиях. Но собственное тело опровергало самые страшные подозрения. Вот только ноги... У них какой-то странный цвет, будто ниже колена кто-то присыпал их пудрой. Загар пропал, и кожа светилась неестественной белизной с синими прожилками вен. Впрочем, с объяснениями врача можно было повременить. Сейчас куда важнее был этот нервирующий визит Магистра Ордена.
Ну ладно, хоть одежду они ей оставили? Не вмешиваться же в беседу в чем мать родила.
Одежду она обнаружила в изголовье кровати. Белые штаны и рубашка пахли, как казенное имущество, и по размеру ей не подходили. Пришлось закатать рукава. Она одевалась, продолжая внимательно прислушиваться к разговору.
Говорили Лорис и Магистр. Лорис — как всегда, безупречно вежливо, Магистр — холодно, спокойно, но требовательно.
— Сколько она еще будет в таком состоянии после операции? — просил голос, который Сова приписала Магистру.
Сова, стоявшая теперь в довольно неудобной позе перед дверью, вздрогнула. Это что же такое они в ней оперировали?
— Вероятно, еще несколько часов.
— Вы получили все необходимое?
— Да. Благодарю вас.
— Когда мы сможем с ней поговорить?
«Мы?» Ей стало ясно, что в соседней каюте, куда она не рисковала заглянуть, есть кто-то еще.
— Если все будет в порядке, то дня через три.
