Асмунд Торм - Восход Андромеды
— Господин генерал-полковник! На связи командир одиннадцатой танковой дивизии, — подавая Клейсту наушники, произнёс обер-лейтенант.
— Господин генерал-майор, кто у вас командует танковым полком? Болван какой-нибудь? — холодный и отчуждённый голос Эвальда фон Клейста отчётливо слышался всем окружающим командующего связистам.
— Никак нет, господин генерал-полковник. Храбрый и грамотный офицер, — после небольшой паузы ответил Людвиг Крувелл.
— Тогда потрудитесь объяснить, каким образом этот грамотный офицер умудрился потерять в первый же день войны треть танков из состава полка? — в голосе Клейста послышались нотки презрения и негодования.
— Понимаете, господин генерал-полковник, эти русские абсолютно непредсказуемо воюют, — вздохнул Крувелл. — Едва перейдя границу, мы столкнулись с обширными минными полями, с тактикой одноразовых засад, с фланговыми контратаками русских.
— Можно подумать, во Франции противник не применял фланговые контратаки, — съязвил Клейст. — Для обеспечения прохода через минные поля существуют сапёры. Поясните, что это — одноразовые засады?
— Всё верно, господин генерал-полковник, сапёры немедленно приступили к разминированию, — в голосе Крувелла послышалась досада. — Только русские снайперы постарались сорвать их работу. Против снайперов пришлось применять огонь артиллерии и миномётов. Одноразовой засадой мы теперь называем хорошо замаскированные батареи противотанковых пушек калибром не более тридцати семи миллиметров. Русские тщательно минируют место расположения такой засады, делают почти в упор один-единственный залп и сбегают. Наши гренадёры, уничтожая эти засады, несколько раз подрывались на мощных фугасах. После чего я отдал приказ утюжить обнаруженные засады из танковых пушек и миномётов. К сожалению, обычно это происходит уже после залпа русских пушек.
— Герр Крувелл, что вы скажете о причине такой расточительности русских? — поинтересовался Клейст и уточнил: — Я имею в виду оставление почти без боя исправных противотанковых орудий.
— Вероятнее всего, господин генерал-полковник, русские уже имеют более мощные противотанковые орудия, а таким иезуитским способом просто избавляются от старого хлама, — с глубокой горечью произнёс Крувелл.
— Похоже, мы мыслим одинаково, господин генерал-майор, — хмыкнул Клейст. — Гудериан сообщает, что против него русские бросили какие-то новые почти неуязвимые танки. Вы не зафиксировали новой русской техники?
— Смотря что считать новой техникой, — в голосе Крувелла проскользнула ирония. — Танки БТ и Т-26 с усиленным бронированием? Самоходные орудия и миномёты на шасси Т-26? Самоходные зенитные пулемёты или бронетранспортёры на шасси БА?
— Нет. В данном случае речь идёт об абсолютно новой машине, — уточнил Клейст. — К сожалению, Гудериан пока не успел всем разослать фотоснимки этого нового танка. Хорошо, какими силами русские наносят контрудары? Ротой, батальоном, полком?
— Сложно сказать. Сплошная путаница с этими новыми штатами их бригад и дивизий, — раздосадованно констатировал Крувелл. — Да и нельзя назвать настоящими контрударами эти булавочные уколы русских. Почти во всех контратаках участвуют от пяти до двадцати танков при поддержке пехоты. Только один раз русские бросили в бой около трёх десятков танков — модернизированных БТ. К сожалению, в этой кампании Люфтваффе почти не помогает танкистам Вермахта.
— Да, парни Геринга вынуждены в прямом смысле драться за место под солнцем, — согласился Клейст. — Русские пилоты дерутся как звери, и сейчас Люфтваффе не до земных проблем танкистов Вермахта.
Нечто подобное лейтенант Пётр Никонов уже пережил. Там, в Ираке. Тогда его самого и его экипаж спасли самолёты с авианосца пришельцев. На этот раз на спасение надеялась вся эскадрилья.
После двух первых на этой войне вылетов командир собрал весь поредевший ближнебомбардировочный полк и поставил перед лётчиками новое задание. На первый взгляд — очень простое задание. Разбомбить силами полка врезанную в склон холма терассу дороги. Видя проступившее на лицах пилотов удивление, командир пояснил: дорога обходная, которую по какой-то причине сапёрам не удалось взорвать. В случае успешной бомбёжки немцы будут вынуждены долго и упорно продираться через удобную для засад холмистую местность. До цели и обратно «сушки» идут в сопровождении соседнего истребительного полка.
Поначалу всё шло как надо. Взлетели, построились, встретились с «ишачками» сопровождения. Затем, на подходе к цели, столкнулись с целой тучей «мессеров». Сопровождение вступило с немцами в бой. По приказу комполка Су-2 нырнули вниз, к самой земле, и благополучно ускользнули от немцев. Тем, похоже, было не до бомбардировщиков. Удачно вышли на цель и успешно отбомбились. Свою задачу полностью выполнили.
На обратном пути — нарвались на пару немцев. Огрызаясь огнём, эскадрилья прижалась к земле и сбилась в плотный строй. «Мессеры» кружили вокруг, пытаясь развалить строй и кого-нибудь сбить. Своего ведомого Пётр потерял в первом же вылете по причине отказа двигателя, поэтому сейчас самолёт Никонова замыкал строй. Лейтенант маневрирует, сбивая немцам прицел.
— Ну, давай, давай! Не тяни! Сейчас получишь, гад! — ворвался в уши крик стрелка, Коли Фетисова. — На тебе! На!
— Пётр! Держись плотнее! Не отставай! — это комэск, всё вокруг замечает. — Ребята, держать строй!
— Коля! Живой? Не молчи, отвечай! — крутит головой лейтенант, наблюдая за новым заходом немцев.
— Живой, тарищ лейтенант! Сейчас я им снова дам! — восторженно кричит стрелок. — На тебе! На! Ах!
— Твою так растак! — Самолёт дёрнулся, но вроде не горит и вполне управляем. — Коля! Что случилось? Не молчи! Отвечай!
— Пётр! Твой стрелок немца сбил! Второй уходит! — орёт комэск. — Пётр, отвечай! За тобой дымный шлейф тянется!
— Я живой, товарищ капитан! Самолёт управляем! Стрелок не отвечает!
— Держись! Чуть-чуть осталось! Садись первым! Если скапотируешь, мы у соседей сядем!
Посадка прошла удачно. Су-2 не скапотировал и не застрял на полосе. Открыв фонарь, Никонов выскочил на крыло, бросился к фонарю стрелка.
— Коля! Ты жив? О, чёрт, сколько крови! Санитара! Быстрее!
— Тарищ лейтенант… Где немцы? Мы долетели? — Тихий голос стрелка чуть слышен на фоне рёва садящихся самолётов.
— Всё в порядке, мы уже на земле. Ты «мессера» сбил, второй удрал. Сейчас носилки принесут, в госпиталь тебя отвезут. Врачи быстро на ноги поставят, — скороговоркой и почему-то шёпотом описал ситуацию Никонов.
— Отойдите-ка, товарищ лейтенант, — запрыгнул на крыло фельдшер. — Так, много крови потерял. Похоже, повреждён плечевой сустав. Давайте, будем его доставать, нельзя ни минуты медлить.
— Ничего, Коля, врачи из будущего тебе плечо вылечат. — Уже на земле Пётр укрыл одеялом лежащего на носилках стрелка. — Вон они сколько новых лекарств наизобретали. Чёрта с два нас немцы победят. За нас — товарищи из будущего.
Западная Белоруссия. Девятнадцатое мая
— Здравия желаю, товарищ лейтенант, — в траншею спрыгнул улыбающийся старший сержант Голованов. — Рад тебя видеть живым и здоровым.
— И я рад тебя видеть, — Ветров обалдело уставился на старшего сержанта. — Ты как здесь оказался? Один? Где Лернер?
— Фима, лейтенант здесь! — высунулся из траншеи Голованов. — Беги сюда!
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — появился в траншее Лернер. — Мы к тебе в качестве подкрепления. Вот приказ. Василий, пусть твои лучше замаскируют бэтээры. Неровён час немцы с воздуха засекут.
— Сейчас я им всыплю, — надевая каску, пообещал Голованов. — Фима, введи лейтенанта в курс событий.
— Вот, товарищ лейтенант, сцепились наши бригады с самим Гудерианом, — разворачивая карту, затараторил Лернер. — Твою бригаду возле моста немцы к речке прижали и на восточный берег прорвались. Это было вчера. А сегодня подошли наши танки и сбросили немцев в речку. Четыре батальона из твоей бригады отошли на восточный берег. Батальон майора Светлова ещё раньше с твоей батареей переправился. Майор и сообщил, что ты здесь с одним орудием и взводом сержанта Маслова. Да, комбата твоего, капитана Мокренко, в госпиталь увезли. Похоже, сёрьёзно его контузило. Теперь главное: немцы нас обошли севернее, вот здесь. Тот же Гудериан. Севернее тебя километров на десять наших нет. Нас к тебе прислали, усилить оборону этого фланга. Вряд ли немцы большими силами через речку и с фланга ударят, но кто их знает?
Глядя на карту, Николай прислушался к грохоту канонады. Южнее, в районе моста всё гудело и рвалось. Севернее слышался далёкий грохот разрывов. В небе постоянно поодиночке и стаями проносились десятки самолётов, и наших, и немцев. Впереди, на целый километр растянулся луг, за которым протекала та самая речушка. Вплотную к речке подступала рощица, за которой остался разбомбленный хутор. Скорее всего, сейчас там хозяйничали немцы.
