Евгений Гуляковский - Посол в запретную зону
Что, если я ошибся и никакие это не ширанцы, а люди Ширамова, ответившего на его радиограмму подобным образом? Нет. Слишком мало прошло времени! — тут же поправил себя полковник. — Даже если предположить, что на вооружении земного флота появились корабли, защищенные от локаторов, эти корабли не могли подобраться к станции так быстро… — И, отметая эту никчемную догадку, полковник понял: — Это все- таки ширанцы вскрывают внешнюю оболочку его станции, и не станция им нужна, а приближающийся к ней «Ураган»… Станция — всего лишь средство…»
Все это означало, что в беспорядочном вихре военных событий он неожиданно оказался в той самой точке, в которой иногда решаются судьбы всей военной кампании, а иногда и вопрос о самом существовании того или иного государства.
Шипение резака на крышке верхнего люка перешло в пронзительный гул, с потолка закапали первые капли расплавленного металла, а на потолке четко обозначился огненный круг. Вот-вот должна была начаться разгерметизация станции, если только ширанцы не удосужились поставить снаружи предохранительный воздушный колпак. Но зачем им это? Даже если они тоже дышат нашим воздухом. те, кто сейчас намеревался ворваться во внутренние помещения станции, наверняка будут в скафандрах…
— Всем, у кого нет кислородных масок, немедленно покинуть стыковочный ангар! — Таких не оказалось. Со всех сторон на него смотрели искаженные застекленными фильтрами морды каких- то чудовищ, сжимавших в потных руках короткие черные станеры. — Всем, у кого нет стрелкового оружия, также покинуть ангар! — уточнил полковник свою первую команду. Никто не двинулся с места. Вокруг него столпилось гораздо больше двадцати человек, у которых имелось оружие, но уже не осталось времени выяснять, кто не выполнил его команду и решил остаться с товарищами до конца.
Огромная металлическая пробка наружной брони, раскаленная по краям добела, с оглушительным грохотом рухнула на пол, и сразу же в образовавшееся отверстие сверху прыгнул человек…
На атакующем был стандартный скафандр земного десанта, впрочем, это еще не означало… Ничего это не означало. Темное стекло шлема не позволяло рассмотреть лицо атакующего. В руках он сжимал темную трубку, не похожую на известное полковнику армейское оружие, и это тоже еще ничего не означало.
Полковник хотел выкрикнуть приказ, запрещающий открывать огонь, и не успел. Нервы людей, сжимавших в руках оружие, не выдержали испытание неизвестностью.
Еще до того, как ноги десантника коснулись пола, все двадцать станеров выплюнули раскаленные шарики плазмы, одновременно ударившие в грудь десантнику и вскрывшие броню скафандра, словно огромную консервную банку.
Но стоявшие вокруг люди не увидели внутри развороченного скафандра, изуродованного взрывами плазмы, человеческого тела. Не увидели вообще ничего, кроме внутренностей пустого скафандра, который не мог двигаться без находившегося внутри оператора и, однако, двигался даже сейчас, продолжая какие-то бессмысленные рывки, словно старался загрести дергающимися пустыми рукавами побольше воздуха, с ревом устремившегося в образовавшуюся в потолке пробоину.
Из этой пробоины на людей почти сразу же обрушился шквал ответного огня, мгновенно превративший хорошо организованную полковником оборону в беспорядочную мешанину пылающих человеческих тел.
Они отступали медленно, но неуклонно. Люк, ведущий в последний, самый нижний уровень станции, с каждым шагом становился все ближе, и все сильнее полковника Пиленко охватывало отчаяние. Из всей его команды осталось всего пять человек, и если им придется отступить еще ниже, в энергетические отсеки станции — никакой надежды на спасение у них уже не останется.
Собственно, эта надежда исчезла с самого начала, как только полковник понял, что его небольшую космическую крепость атакуют именно ширанцы. Они заглушили своим мощным щитом все радиосигналы, идущие со станции, и все просьбы землян о помощи остались без ответа. Командование флота не было оповещено о том, что враг находится на пороге родной планеты. Ни один корабль не покинул земных доков и не устремился на помощь гибнущей станции.
Оставалась еще надежда на приближавшийся к ним «Ураган», и полковник думал о том, что, если бы он мог связаться с крейсером, если бы мог предупредить о том, что на вверенной ему станции будет подготовлена ловушка для самого мощного корабля Звездной Федерации, тогда гибель его команды и его собственная гибель не были бы напрасны… Но такой возможности у него не было.
Залп ракет «Урагана» с их антипротонной начинкой был способен разорвать пространственный слой, внутри которого укрывались невидимые для земных приборов ширанские корабли.
Пиленко не сомневался, что где-то здесь, совсем рядом, находится корабль-матка, с которого стартовал десантный бот, практически уже захвативший станцию…
* * *
Им удалось уничтожить еще двух ширанцев. Если только в пустых скафандрах действительно находились ширанцы. Лишь одновременное попадание нескольких энергетических зарядов, выпущенных из армейских станеров, было способно вскрыть броню скафандров высшей защиты. А такие совпадения случались нечасто, и чем меньше оставалось у Пиленко бойцов, чем реже становился их ответный огонь, тем меньше оставалось шансов, что им удастся уничтожить еще хотя бы одного врага.
Продолжать обороняться на среднем уровне становилось бессмысленно. Еще несколько минут, и у него вообще не останется ни одного бойца.
— Все вниз! Отступаем на нижний уровень! — хрипло приказал Пиленко в ларингофон своей маски, понимая, что этим приказом он подписывает смертный приговор себе и всем, кто еще уцелел.
Уровень радиации в нижнем отсеке был такой, что без специального скафандра радиационной защиты человек мог там находиться не больше пяти минут, после чего радиационное поражение его организма становилось необратимым.
Пиленко знал, что смерть, на которую он обрек себя и своих пятерых уцелевших солдат, будет мучительной и долгой. Казалось, намного разумней остаться наверху и разделить судьбу своих погибших под выстрелами ширанцев товарищей, но перед глазами полковника стояла живая яркая точка приближавшегося к ним «Урагана»…
Он все еще не принял окончательного решения, все еще надеялся на чудо… Надежда всегда умирает последней.
ГЛАВА 45
На далекой планете, орбита которой проходила слишком близко от своего солнца, не было ничего, кроме раскаленного добела камня ее поверхности.
Во всяком случае, так показалось бы земному наблюдателю при беглом взгляде на неизвестную планету неизвестной звезды, расположенную к тому же в слое пространства, отделенного от нашей вселенной, и недоступную для земных кораблей.
В раскаленных недрах Зирдаты таилась жизнь, далекая от биологических форм, всех известных человечеству форм жизни. Она состояла из бесформенных клубков энергетических образований, в которых не было ни одного атома обычной материи. Только чистая энергия, организованная миллионнолетней эволюцией Зирдаты в такие сложные конструкции, которые не смог бы себе представить ни один земной ученый.
Тысячи этих странных существ, внешне походившие на пятна света, более яркие, чем поверхность планеты, на которой они обитали, стекались к огромной скале, вздымавшейся выше всех остальных горных хребтов Зирдаты. Им не нужны были ни города, ни механизмы. Им не нужна была даже пища, им не нужно было ничего, кроме чистой энергии для поддержания своего почти эфемерного, с точки зрения человека, существования.
Когда сильно вытянутая эллиптическая орбита Зирдаты уносила планету прочь от ее солнца в темные просторы космоса, эта скала, остывая, становилась черной. Тогда существа, обитавшие в ее недрах, застывали в неподвижности и терпеливо ждали новой волны тепловой энергии, щедро изливаемой на них солнцем Зирдаты, едва только планета приближалась к нему на достаточно близкое расстояние.
Сейчас как раз был пик наивысшей активности тысячелетней жизни этих существ, названных людьми ширанцами. Их нематериальные тела легко скользили между атомами камня, слагавшими скалу, которая миллионы лет назад породила эту странную жизнь.
Одно из световых пятен, украшенное двумя более яркими огненными спиралями по бокам, зависло в неподвижности в гравитационном центре скалы. Существо нетерпеливо ждало, пока его сородичи переместятся достаточно близко для того, чтобы можно было начать непосредственное общение между их разумами, в десятки раз превосходившее по скорости обмена информацией все другие известные им способы. А таких способов было в их распоряжении множество.
Две спирали означали принадлежность к высшему классу, более совершенному, чем все остальные обитатели планеты, и потому существо, не имеющее имени на человеческом языке и обозначавшее себя длинной серией модулированных световых вспышек, управляло этим миром.
