Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 1
– Несомненно.
– Но пища – это субстанция, из которой вырабатывается энергия. Некая промежуточная форма энергии. Саму энергию добывает желудок, путём расщепления белков.
– Неоспоримо, – кивнул я, возвращая бармену стакан. Он внимательно слушал Лиру, не забывая наливать мне, и не обделяя себя.
– Таким образом, организму нужна не пища, а энергия. Верно?
– Верно, – бармен залпом опустошил стакан. Мне кажется, он с трудом понимал её. Она посмотрела на меня.
– Пока всё логично, – согласился я.
– Теперь зайдём с другой стороны, – она сделала паузу, – вы согласны, что человек от каких-то вещей может получать положительные эмоции?
– А причём тут это? – не понял бармен.
– Не перебивай её, – прервал его я, – слушай.
– От некоторых явлений человек испытывает прилив сил, – продолжала Лира.
– Так.
– Это не просто выражение. Задумайтесь. Прилив сил. Испытывая положительные эмоции, человек получает энергию. Естественно, у каждого индивида свои источники получения положительных эмоций. И если ты точно знаешь, от каких явлений тебе становится хорошо, ты получаешь постоянный источник энергии. Но очень важно не только получать, но и уметь сохранять эту энергию. А потом преобразовывать её. Так вот имея большое количество источников энергии, имея способность удерживать энергию и преобразовывать ей, человек получает возможность наполнять свой организм необходимыми силами, минуя примитивные способы.
– Стоп!– не выдержал бармен. – Говори по-человечески, я не понимаю, что это значит. Она поджала губы.
– Лира, я объясню, – сказал я. – Ты поправишь, если что.
– Давай.
– Есть что-нибудь такое, от чего тебе бывает хорошо? – спросил я его.
– Конечно!
– Что, например? Он тонко улыбнулся.
– Ну, что и все любят.
– Давай что-нибудь другое. Это она не поймёт.
– Почему?
– Короче, придумай что-нибудь ещё. Он крепко задумался. Я решил ему помочь.
– По-моему, я знаю, что это. Знаешь, бывает такое ощущение, когда тебе что-то очень нравится, у тебя мурашки по коже бегут?
– Да, – улыбнулся он.
– И внутри прямо что-то поднимается.
– Да, – протянул он, – бывает.
– В этот момент ты получаешь энергию, – сказала Лира.
– А если бы ты всегда мог так делать, тебе уже не нужно было бы есть, понял?
– Но так бывает редко, – сказал он.
– Так в том то и дело! – сказал я.
– Да, поэтому это удел избранных. Большинство так не может.
– Понятно, – сказал он. – Надо попробовать.
– Сразу не получится, – сказала Лира. – Это сложная система. Хочешь узнать больше, купи себе книжку да прочитай.
– А можно и есть и не есть одновременно? – спросил он.
– Пожалуйста.
– А то, как без еды-то. Его отвлекла подошедшая клиентка. Лира с тоской глянула в зал.
– Он сбежал с другой, – съязвил я. Она холодно посмотрела на меня.
– Все мужчины такие. Только зазевалась, а его уже след простыл.
– Всё сказал?
– Нет. Я другой.
– Да, ты уникальный, я помню. Теперь можешь оставить меня в покое?
– Полтора часа вроде прошло. Теперь я снова рядом.
– К чему мне такие мучения! Что ты пристал ко мне как липучка?
– Не знаю, может, ты нравишься мне как женщина.
– И поэтому ты решил меня сразить своей болтовнёй?
– Ну, женщины любят активных парней.
– Теперь я понимаю, почему принцесса так быстро сбежала.
– Ты же знаешь, что не из-за меня, – я пододвинулся к ней. Она покачала головой и поднялась.
– Угораздило же с тобой связаться.
– Это судьба, Лира!
– Немилосердная. Так, – она остановила меня рукой, – на тебя уже начинает действовать алкоголь.
– И что?
– Ты пьянеешь на глазах, вот что. Давай иди, умойся и в салон, понял? – негромко сказала она. Я попытался обнять её за талию.
– Лео, будет больно. Я не отступал.
– Лео! – прошипела она и что-то сделала с моей рукой. По нерву стрельнула боль, рука безвольно повисла. – Ненавижу тебя!
– Я тоже, – буркнул я.
– Прошу прощения, Лира, – сзади как из воздуха возник Алекс. – Я никак не мог освободиться раньше.
– Она не скучала, – сказал я. – Мы её развлекали.
– Что-нибудь будете, сэр? – спросил бармен.
– Ледниковой воды, пожалуйста. С вишенкой.
Я посмотрел на Лиру из-за его локтя и многозначительно поводил бровями. Она фыркнула. Он заметил это.
– Простите, Лео, – он взял бокал с водой.
– Ничего.
– Пойдём? – спросила она его.
– Конечно, – он подставил ей свой локоть.
– Водки ей много не давайте, – крикнул я им вслед. Она посмотрела на меня как на придурка. Он нахмурился.
– Я пошутил, – улыбнулся я.
Глава 12.
Они ушли. Очень жаль, что мы не можем найти общий язык. Зато мы хорошо поладили с барменом. Я просидел с ним довольно долго. Было весело. Некоторое время. Потом он перестал меня понимать. Я просил ещё, а он не давал. Мы повздорили. Вроде бы. Сейчас уже сложно вспомнить.
Я проснулся в темноте на широком твёрдом стуле с холодной спинкой. Мне было удобно, но было непонятно, почему спинка такая холодная. Я ощупал пространство вокруг и обнаружил, что это вовсе не стул – я сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Память возвращалась медленно. Голова гудела и, казалось, была наполнена свинцом.
Я с трудом пошевелился. Спину, ноги, руки, шею ломило ужасно. Между лопаток опять заболело. Веки тянулись вниз. Я попытался встать и повалился на бок. С чего это меня так развезло? Я прислонился виском к прохладному полу и снова заснул.
Проснулся я резко и испуганно. Во сне меня посетила мысль, от которой я подскочил как ужаленный. Деньги! Я полез во внутренний карман своего пиджака. Сначала в левый. Потом в правый. Ощупал и осмотрел наружные карманы, карманы брюк.
Всё! Ни денег, ни документов! Да, документы, чёрт с ними! Денег жалко! Всё, что с таким трудом выиграл… Я схватился за грудь. Медальон был на месте. Я растёр лицо и провёл по глазам. Как в туалет-то хочется!
Наконец я сумел восстановить череду событий, которые происходили до того момента, как я оказался в этом тёмном, недружелюбном месте. С третьей попытки я встал. Куда идти? Я сделал шаг вперёд и стукнулся головой о трубу, которой в такой темноте не было видно. Ударился не сильно, поэтому смог продолжить свой путь дальше.
Я шёл на ощупь, постоянно спотыкаясь или натыкаясь на что-нибудь. Один раз я даже наткнулся на какой-то выступ своим…пахом. Чрезвычайно острые ощущения, скажу я вам. Когда глаза привыкли к темноте, я стал немного различать все эти выступы металлоконструкций и многочисленные трубы, переплетённые как лианы между собой. Вдруг в темноте мелькнул фонарик.
– Эй! – позвал я и испугался собственного крика. Опыт последних дней неоднократно показывал, что встречи в таких местах ни к чему хорошему не приводят.
– Кто здесь? – луч фонарика метнулся в мою сторону.
– Э… я заблудился.
Раздался топот ботинок. Через несколько секунд меня ослепил свет, направленного мне в лицо фонаря.
– А, старый знакомый! – меня грубо схватили за шкирку и не церемонясь перетащили через трубы.
– Осторожнее! – возмутился я. Но никто не реагировал на мои замечания. Когда мы вышли на свет, я смог узнать одного из своих пленителей. Это был сержант Коркер.
– Это вы? – проблеял я.
– Я, я. Где ты так надрался, приятель?
– Меня ограбили… я…
– Пойдём, там всё расскажешь.
– Все деньги, понимаете…
– Как его в таком виде вести к капитану? – спросил второй.
– А мы его сейчас помоем, – злорадно сказал Коркер.
– Зачем? – не понял я.
– Надо так, – последовал новый толчок.
Через минуту мою голову подставили под струю ледяной воды и, не обращая внимания на мои крики, удерживали довольно продолжительное время. Мокрый как курица, зато почти трезвый, я предстал перед командиром корабля.
Глава 13.
Командир был невысокого роста, кучерявый блондин с большими, почти детскими глазами. Ему было не больше сорока, но на лице отпечаталась такая серьёзность, будто он уже прошёл и огонь, и воду.
– Господин капитан, разрешите доложить, – рявкнул надо мной Коркер. Тот кивнул. Мой пленитель вытянулся и стал громко докладывать.
– Сэр, этот человек обнаружен мной в отсеке перед машинным отделением. Пассажир находился в состоянии алкогольного опьянения. Заявил, что заблудился, и что его обокрали. Ничего компрометирующего при нём не обнаружено. В коридоре перед отсеком нами был найден его паспорт, – Коркер протянул капитану паспорт. – За несколько часов до этого он также заблудился и забрёл на наш пост возле рубки.
– Хорошо, – капитан взглянул на моё фото, – Коркер, вы свободны. В остальном я разберусь сам.
