Вадим Филоненко - Гонка на выживание
– Его дочь похитили твои люди?
Игрок молчит.
– Ведь твои? – настойчиво повторяю я. – Теперь в этом похищении нет нужды, так отпустите ее!
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – наконец, отвечает Паук.
– О «Бешеных Псах». Ведь теперь нет смысла делать их победителями! Так отпусти Сабрину!
– Я не знаю никакой Сабрины, – раздраженно отвечает Игрок. – Мне нужны энергетические карты. У тебя есть семь дней, чтобы добыть их, а все остальное меня не касается.
Растерянно вываливаюсь из машины. Паук щелкает дистанционным пультом, и замок на опояске раскрывается. С тихим шуршанием пластиковый лист сползает на асфальт и быстро чернеет, превращаясь в пепел. Паук делает мне прощальный жест рукой и закрывает дверцу мобиля. А я смотрю вслед взлетающей черной капле и пытаюсь осмыслить его слова о том, что он не знает никакой Сабрины. Ведь он врет! Он не может не знать о похищении! Это наверняка его рук дело! Или нет? Или…
* * *
Оставшееся до моего дома расстояние пробегаю галопом. Врываюсь в квартиру, отчаянно надеясь, что установленные людьми Тома генераторы помех еще работают, и ору:
– Мартин, срочно свяжись с Куртом и Томом! А ты, Лонг, с Диком и Эриком!
Мартин и Лонг сейчас сидят в гостиной вместе с Ирэн и пьют кофе. В камине трещит огонь, и оттуда доносится довольное уханье Сяти, который даже не замечает моего присутствия, полностью поглощенный любимым кушаньем.
От моего окрика Ирэн вздрагивает и чуть не роняет чашку с кофе, а Мартин и Лонг одновременно тянутся к своим коммуникаторам и хором спрашивают:
– А что им говорить?
– Что хотите, но мне нужно знать, где они сейчас находятся. Мне нужны не их ответы, а фон, понимаете? Посторонние шумы, звуки.
– Понятно.
Лонг и Мартин расходятся по углам, а я устраиваюсь в кабинете у визор-фона и набираю домашний код Билла. Несколько мучительно долгих минут мой вызов остается без ответа, а потом экран загорается и на меня смотрит заспанная физиономия тренера. Он трет глаза и зевает во весь рот.
– Брайан? Что случилось? Я проспал тренировку?
Билл ищет взглядом часы, а я жадно разглядываю его, подмечая все мелочи, вроде растрепанных волос и следа от подушки на щеке. Похоже, он действительно был дома, спал и не мог только что расстаться со мной. Что ж, одним подозреваемым меньше.
– Простите, что разбудил, – говорю. – Я просто хотел спросить, а можно Лонг придет на полигон попозже, часам к двенадцати, например?
– Можно, – зевает Билл. – Я и сам раньше вряд ли буду. Это все?
– Да. – Нажимаю отбой.
– Дик дома, – сообщает Лонг. – Он страшно зол и напуган. Говорит, к нему в квартиру только что ворвались какие-то люди в масках, саданули по яй… – Лонг осекается, бросает взгляд на сидящую в гостиной Ирэн и поправляется: – Ударили в пах и, ни слова не говоря, исчезли.
– Понятно… А Эрик где? Ты до него дозвонился?
– Да. Где он, я точно не понял. Но судя по голосу, Эрик пьян в стельку.
– Когда же он успел? Сейчас около одиннадцати утра, – удивляюсь я.
– Ну, он мог с вечера начать, – пожимает плечами Лонг.
– Или притворяется.
– Вряд ли, – не соглашается Лонг. – Эрик не настолько хороший актер.
Вот тут Лонг не прав. Если Эрик – это Паук, то актер он превосходный.
К нам подходит Мартин.
– Том где-то в помещении, и там с ним полно народу. Он с кем-то параллельно переругивался, и вообще был взвинчен до крайности. А до Курта я не дозвонился. Его автосекретарь сообщил, что он на полигоне на тренировке и беспокоить его не разрешено до часу дня.
– Ага. Подведем итог, – сам с собой рассуждаю я, не замечая, что говорю вслух. – Можно с уверенностью сказать, что Билл, Мартин, Лонг и… э… пожалуй, Дик не имеют к насекомым никакого отношения. А вот в остальных я не уверен.
Мартин и Лонг переглядываются.
– Я так понял, это ты нам сейчас комплимент такой сделал, – говорит Мартин. – Спасибо, конечно, но не мог бы ты развить свою мысль поподробнее?
– Ах, да! Вы же не знаете последних событий!
– И не только последних, – осторожно вставляет Лонг. – Я вообще почти ничего не знаю.
Теперь уже переглядываемся мы с Мартином, а Лонг перехватывает наши взгляды и говорит:
– Мне, наверное, пора возвращаться в тюрьму, а то как бы наш «гвоздь» не выкинул какой-нибудь фокус. Брайан, если я тебе понадоблюсь, звони.
– Погоди, Лонг, – останавливаю его.
Мартин едва заметно кивает. И я в который уже раз подробно рассказываю о своих злоключениях, умолчав лишь о том соглашении, которое заключил с Пауком. Сказал только, что Паук вывел меня из спортивного зала и привез домой.
– Так там с тобой был Паук?! – Лонг едва не колотится головой о стену. – Я мог захватить его! Эх, такой шанс упустил, кретин!
– Нет, Лонг. Ты, конечно, парень неслабый, вон как целую банду в бараний рог скрутил. Но Паук совсем другое дело…
Во мне оживает память Стина. Калейдоскопом проносятся секретные операции, в которых разработчиком был Паук, а Стин «опекал» его.
– Нет, – повторяю. – Это насекомое тебе не по зубам.
– Хелицеровое, – машинально поправляет Мартин.
– Чего?
– Ну… Паук – не насекомое. Он относится к подтипу хелицеровых…
– Да хоть к млекопитающим, – перебиваю я. – Сейчас не это главное. А главное, что мы не знаем, кто он такой. Мы не знаем, где находится Григ. И, самое главное, я абсолютно не представляю, что мне делать дальше.
Некоторое время царит тишина, а потом внезапно из гостиной раздается голос Ирэн:
– Тот врач… Он должен знать, где Григ.
Ирэн! Вот блин! Я же совсем забыл о ней! Похоже, она сейчас слышала мой рассказ от первого до последнего слова. И про то, что она ассистировала в нанооперации в «Сокольничьем Парке». И как я рисковал жизнью в Ночной гонке, чтобы достать для нее этот чертов гипноизлучатель. И про все остальное.
Иду в гостиную. Ирэн сидит на диване, поджав ноги, а на коленях у нее притулился обожравшийся до чертиков Сятя. При виде меня он издает радостное повизгивание, но не трогается с места. Мартин и Лонг деликатно остаются в кабинете.
– Ирэн…
Она смотрит мне в глаза и говорит:
– Я была там, в «Сокольничьем Парке», но я не помню об этом. Я не Игрок, я не с ними. Клянусь тебе, Брайан!
И я верю ей. Мне очень хочется ей верить!
– Мартин, Лонг, идите сюда, – зову. Теперь нет смысла секретничать. – Ирэн, так что ты там говорила про врача?
– Тот врач, который ставил тебе чип в «Сокольничьем Парке», и участвовал в истязании Грига. Он наверняка по-прежнему курирует вас обоих: тебя в качестве главврача «Отвязных Стрельцов», а Грига… ну… в своем собственном качестве. Короче, наверняка он знает, где Григ.
– А ведь верно, – соглашается Мартин. – Весь вопрос в том, как заставить его говорить?
– Ну, с этим проблем не будет, – уверенно заявляет Лонг. – Так как, Брайан? Поедем, побалакаем с этим любителем… как их там… хелицеровых.
– Я с вами, – загорается Мартин, но я останавливаю его. – Нет. Ты оставайся с Сятей и Ирэн.
Не хватало еще без нужды рисковать жизнью Мартина! Он и так под прицелом Паука и станет его первой жертвой, если я допущу хоть малейшую ошибку.
Мартин обиженно щурится, но не возражает и лишь бросает ревнивый взгляд на Лонга. Я отлично понимаю чувства Мартина: впервые за шесть лет моим напарником оказывается не он, а кто-то другой.
– Мартин… – виновато начинаю я.
– Да ладно, – отмахивается он. – Я все понимаю.
* * *
Врача намереваемся захватить на полигоне, но вначале летим в «Гнилой Квартал» за Виктором. Всю дорогу мы с Лонгом молчим, понимая, что в отличие от квартиры мобиль от прослушки не защищен.
У меня есть время подумать. Итак, что я имею? А имею я довольно большой срок в семь дней, за который можно и нужно успеть очень многое. Во-первых, нужно вытащить Грига. Во-вторых, разобраться с энергетическими картами. Нет, останавливаю себя. Это не моя забота. Я вытащу Грига, а уж он потом пусть разбирается и с картами, и с Пауком. У меня и так проблем хватает, ведь остается еще Том. Нужно помочь ему освободить дочь, то есть довести до конца замысел с «Огненной Серией» и «Бешеными Псами».
Я досадливо морщусь. Ну, не вписываются эти «Псы» во все остальное! Никак не вписываются! Можно, конечно, предположить, что мне «повезло» вляпаться сразу в две истории, с Григом и с Томом, и что эти два события не связаны, но… Нет, не может быть. Я просто уверен, что Игроки не допустили бы вокруг меня никаких посторонних историй. Значит, похищение дочери Тома дело рук Игроков, хотя Паук и уверял меня в обратном. Зачем им это? Возможно, ответ простой: чтобы я не расслаблялся и по-прежнему испытывал стресс. Да, возможно… Хотя…
Есть еще две мелочи, которые не дают мне покоя. Во-первых, представившийся Пауком человек сумел усмирить «живую» воду, хотя из воспоминаний Стина я точно знаю, что настоящий Паук не маоли, и вода просто-таки обязана была наброситься на него. И второе. Почему, когда люди Паука засекли Лонга, они не пристрелили его? Для них это сделать раз плюнуть. К тому же таким образом они лишний раз доказали бы мне, что не шутят, что действительно способны на все. Но они оставили Лонга в живых, словно… да, словно он для чего-то нужен им. Для чего?
