Олег Маркелов - Крыло ангела
— Тебя уже совсем видно, мой возлюбленный господин, — проговорила негромко Эльви, склонив голову на его плечо. — Теперь для нас наступило самое опасное время. Ты еще не стал самим собой, но видим почти для всех.
— Почему я ничего не вижу ни в ком из вас? — задал Алексей вопрос, который интересовал его уже давно.
— Ты еще не умеешь смотреть, — улыбнулась девушка. — Давай я тебя научу. Ты помнишь, как разглядывают детские картинки, на которых за пестрой мозаикой рисунка скрывается объемное изображение?
— Примерно, — припомнил Алексей. — Мне всегда казалось глупым пялиться на эти картинки, в то время как множество действительно достойных творений доступны глазу и радуют душу.
— Это не совсем то, но принцип… — постаралась она объяснить попроще. — Просто надо запомнить, как ты это видишь, и в следующий раз будет легче увидеть, а еще после нескольких попыток ты станешь легко различать изображение.
— И как же ты меня научишь? — недоверчиво поинтересовался Алексей. — Если даже объяснить на словах этот процесс затрудняешься.
— Я не буду тебе объяснять, — рассмеялась тихонько девушка. — Я просто покажу. Смотри на Зура.
С этими словами Эльви поднялась и, зайдя Алексею за спину, положила обе свои ладошки на его виски. Сначала ничего не происходило, но потом неожиданно изображение чуть расслоилось, словно появившаяся на глазах Алексея слеза преломила картинку. Одновременно с этим поплыл и цвет. Алексею показалось, что на изображение Зура наложили еще одну картинку. Он почти выхватил эту картинку разумом, но рассмотреть не успел. Эльви, вздохнув, разомкнула руки, и все вернулось к привычному виду.
— Тяжело так показывать, — пожаловалась колдунья. — Попробуй теперь сам.
Алексей пытался вернуть те ощущения, которые чувствовал под руками девушки. Он пытался сфокусировать глаза и так и эдак. Долгое время у него ничего не получалось. Он уже начал отчаиваться, когда вдруг заметил неясный всполох над фигурой оборотня. Обрадовавшись, Алексей сбил фокусировку и еще битый час искал ее вновь. Наконец, несмотря на усталость глаз, у него стало получаться. Над Зуром возникло сначала размытое, призрачное пятно, а потом Алексей рассмотрел формы того самого монстра, в которого превращается оборотень. Верхняя часть фигуры казалась смытой, но вскоре Алексей понял, что видит нити, короной уносящиеся куда-то вверх, истончающиеся до невидимой толщины, но существующие.
— Я вижу, — прошептал он и перевел взгляд на Чолона.
Стрелок остался почти таким же, как и был, только, как показалось Алексею, вытянулись и стали острее уши. Оторок вовсе не претерпел изменений, за исключением возникновения такой же, как и у остальных, «короны». Алексей обязательно рассмотрел бы всех, но глаза уже слезились от напряжения.
— Не заработай косоглазия, господин, — усмехнулся Чолон. — Будет неудобно стрелять.
Алексей оставил свое новое умение до лучших времен, чувствуя, что все же хочет быстрее взглянуть по-новому на Эльви. В душе шевельнулся страх, что он увидит древнюю старуху-колдунью, надевшую личину молодой девушки. Именно этот страх помог ему успокоиться и не насиловать больше свои глаза попытками рассмотреть все и сразу. Его спутники укладывались спать. Лишь Оторок, чья очередь дежурить выпала первому, старательно натирал кусочком какой-то ветоши лезвие своей секиры. Алексей тоже улегся на свое походное одеяло. Он устал, поэтому сон быстро отыскал пути к его разуму. Уже засыпая, Алексей лениво подумал, что, волнуясь о том, что увидит в Эльви, он ни на миг не задумался над тем, что теперь Эльви и все остальные видят в нем. А в следующую секунду сон окончательно отогнал все мысли и тревоги, вступая в свои владения.
За спиной гнома, любующегося отражением луны на лезвии секиры, совершенно беззвучно возникло свечение и в следующую секунду, погаснув, оставило под светом луны стройную женскую фигуру. Женщина куталась в одеяние, напоминающее паранджу восточных женщин. Только было оно столь легким и прозрачным, словно состояло из сгустившегося лунного света. Женщина медленно подняла руку, и с ее ладони сорвался кружащийся хоровод мельчайших искорок. Будто мелкие снежинки, отсвечивая в лунном свете, полетели в сторону сидящего гнома. Оторок едва заметно вздрогнул, когда искорки коснулись его затылка, и безвольно завалился на бок.
Женщина, не скрываясь, но двигаясь при этом совершенно бесшумно, медленно прошла мимо спящих путников и остановилась рядом с Алексеем. Опустившись перед ним на колени, она осторожно коснулась его руки, прогоняя сон. Алексей открыл глаза и сразу встретился взглядом с прекрасными, бездонными глазами.
— Кто ты? — прошептал он, боясь, что чудесное видение исчезнет, оказавшись лишь игрой лунного света с сонным сознанием.
— Ты действительно жаждешь вспомнить все, что забыл? — зашептала незнакомка, и от одного ее шепота Алексей ощутил горячую волну желания. — Готов ли ты рискнуть пойти за этими знаниями в одиночку? Решишься ли довериться мне?
— Готов, — заверил Алексей, одним движением оказываясь на ногах.
— Тогда молчи и следуй за мной, мой господин, — поманила гостья, так же бесшумно отходя в сторону от спящих спутников Алексея. — Сегодня ночь, в которую сбудутся желания.
Отойдя от лагеря на несколько шагов, прекрасная незнакомка очертила ладонью круг в воздухе, на месте которого мгновенно возникло то же тусклое сияние, из которого она появилась в этом мире. Ухватив Алексея за руку, она решительно шагнула в мерцающее пятно. Сияние исчезло, на этот раз не оставив на своем месте никого…
Холодный ветер кольнул кожу. Алексей, не отпуская руки молодой женщины, огляделся по сторонам. Такая же ночь, такая же огромная луна. Только холодно, будто они мгновенно переместились в северную осень, когда уже морозно, но нет еще снега и черные ночи особенно холодны.
Алексей поежился и в тот же миг увидел массивную громаду дома. Несколько окон, разбросанных в беспорядке по этой темной массе, светились неярким светом, кажущимся в морозной темной ночи особенно уютным. Женщина решительно потянула Алексея к дому, так и не проронив больше ни слова. Он послушно шел, ощущая, что и сам великолепно ориентируется в пространстве, видит в темноте, не мерзнет на студеном ветру… Ему показалось, что он стал совсем своим во всех этих мирах. Своим, даже несмотря на то что все еще не обрел свою Суть.
— Мы пришли, мой господин, — зазвенел прекрасный голос, который Алексей готов был слушать вечно.
Миновав массивные деревянные двери, они очутились в полутемном, просторном зале. Здесь было тепло и уютно, несмотря на большие размеры высокого помещения. В длинные витражи, из которых состоял потолок, заглядывала луна. В дальнем конце зала Алексей отчетливо заметил отблеск лунного света на водной глади. Впрочем, это мог быть зеркально отполированный пол. Массивный стол, освещенный несколькими толстыми свечами, ломился от странных фруктов и винных кувшинов. Изящные бокалы отражали теплый свет свечей, отбрасывая на стол причудливые дрожащие пятна.
Незнакомка едва заметно повела плечом, и ее одеяние спало тяжелой волной на пол, словно это была лишь накинутая на плечи шаль. Алексей невольно окинул ее взглядом, удивляясь, насколько совершенным может быть тело. «Наверняка силикон», — мелькнула где-то на задворках рассудка мысль из Забытого мира. Нисколько не смущаясь своей наготы, красавица обошла стол и наполнила бокал темным, как кровь, вином.
— Глоток вина, мой господин? — предложила она, протягивая бокал Алексею.
Он принял, подивившись своему странному состоянию, — кажется, налила бы она сейчас в бокал яду, он и тогда безропотно выпил бы. «Мой господин», — запоздало повторила память. Эта красотка называла его точно так же, как все друзья, которые окружали его с момента выпадения из Забытого мира. А судя по тому как складываются его отношения с женским полом в этих мирах, аскетом он никогда не был. Значит, логичнее всего предположить, что это еще одна его пассия из прошлого, которая явилась напомнить о себе и помочь. Немного необычно явилась, но встреча с Эльви тоже не вписывалась в образ банальных встреч. И объяснить ночной визит незнакомки с почти воровским проникновением в лагерь становится несложно — не всякая придет средь бела дня, если знает, что одна из конкуренток уже обосновалась рядом с господином. Совершенно некстати в памяти всплыли слова Эльви, сказанные с насмешливой улыбкой в ответ на вопрос Алексея о том, должен ли он знать Эйру: «Уж ты-то лучше других». Но девушка-воин никаких попыток сближения не предпринимала, и Алексей забыл было эту фразу. «А я, похоже, еще тем плейбоем был», — мысленно удивился Алексей. Учитывая то, что и с различными служанками отношения складывались весьма вольно, можно было невооруженным глазом заметить собственную озабоченность.
