Антон Демченко - Самозванец по особому поручению
Берг толкнул меня в бок и украдкой кивнул в сторону окна, на подоконнике которого лежал черный чемоданчик странной формы. То ли чехол для аккордеона, то ли для…
– Неужто получилось? – прошептал я, и Высоковский довольно кивнул, после чего громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание окружающих.
– Господа, прошу минуту вашего драгоценного внимания. Некоторое время назад Виталий Родионович в очередной раз бросил вызов нашим с Хельгой талантам, описав устройство, идея которого, по его собственному признанию, пришла во время написания очередного отчета для нашего дорогого шефа, его сиятельства князя Телепнева… Как человек, вынужденный тратить немало времени на составление подобных отчетов, я не мог не принять замысел Виталия Родионовича близко к сердцу…
– Берг, не будьте столь многословны, пожалуйста. Наше терпение, конечно, велико, но не безгранично, знаете ли, – заметил ухмыляющийся адресат тех самых отчетов.
– Да-да, конечно, знаете, пришлось изрядно поломать голову над идеей Виталия Родионовича, но… мы все-таки смогли воплотить ее в жизнь. Замечательнейший инструмент получился, знаете ли… И куда более универсальный, нежели предполагалось изначально, да…
– Берг Милорадович! – Тут уже Телепнева в его возмущении поддержали и Грац с Попандопуло, и даже Горбунов вытянул шею, в ожидании продолжения презентации Высоковских.
– Ох, да… Прошу прощения. – Берг переглянулся с довольной сестрой и небрежным жестом левитировал чемодан себе в руки. Раздвинув многочисленные блюда, Высоковский водрузил его прямо на стол и откинул тяжелую крышку, под которой, на фоне массивного матово-черного корпуса, сверкнула полированной медью окантовка круглых клавиш и рамка сложенного экрана. – Вот. Собственно, как и описывал свою идею Виталий Родионович, в основе этого агрегата лежит обычная печатная машинка, совмещенная с экраном, вроде тех, что используются в корабельных навигацких столах, разве что поменьше размером… но это лишь вопрос удобства. Никаких принципиальных сложностей с подключением экранов любой размерности здесь нет, но это лишь приятное дополнение. Самое главное, теперь нет необходимости набирать заново весь текст в случае одной-единственной опечатки. Все набранное сначала высвечивается на экране и очень легко правится. А уж потом, по отдельной команде, введенный текст можно распечатать на бумаге. Что, несомненно, очень удобно. Больше нет необходимости сбивать пальцы о тугие клавиши и мучиться с залипающими рычагами литер. Вместо них теперь работают специальные конструкты на медных проводниках. Они переносят набранный текст сначала на экран, а оттуда на лист бумаги, целиком и сразу.
И это еще не все. Благодаря широкому использованию ментальных конструктов, мы получили возможность ввода текстов на разных языках. Специальный переключатель позволяет перевести набор текста с кириллицы на латиницу. Также, используя собственные возможности экранов, можно распечатывать не только текст, но и несложные изображения, правда, пока только черно-белые.
Но вообще, возможности инструмента отнюдь не ограничиваются одной лишь печатью… Мы с Хельгой, в качестве опыта, встроили в агрегат несколько вычислительных конструктов, используемых как в наших, так и в свейских арифмометрах, и, после небольшой отладки, они показали просто-таки замечательные результаты. Конечно, здесь есть еще над чем поработать, например, хотелось бы иметь возможность, каким-то образом сохранять введенные сведения и произведенные расчеты, не перенося их на бумагу, да и сложные вычисления высшей математики пока ему не под силу, но уверяю вас, эти задачи имеют свое решение, и в будущем мы, несомненно, справимся со всеми сложностями, а пока… мы имеем вполне работоспособный печатный механизм, многократно упрощающий процесс ведения любого делопроизводства.
Сгрудившиеся вокруг новинки, участники застолья засыпали Берга и Хельгу вопросами, а я ошарашенно рассматривал стоящий на столе агрегат… Ведь рассчитывал получить всего лишь что-то вроде электрической печатной машинки середины девяностых, а что сотворили эти неугомонные родственники?! Механический… магический… прадедушка компьютеров, едрить-колотить. Стимпанк, однако! И ведь, судя по речи Берга, они с Хельгой уже почуяли перспективность развития этой темы… Стоп! Кстати, о рыжей сестрице нашего долговязого гения…
Пока я приходил в себя от шока, Хельга успела всучить всем присутствующим бокалы с вином… чтоб поднять их за очередной успех нашей компании. Э-э, нет. Так, дело не пойдет! Я вытащил из руки Лады бокал, врученный ей Хельгой, и отрицательно покачал головой в ответ на недоуменный взгляд исследовательницы.
– Не в ее положении. – Удивление на лице Хельги сменяется пониманием, и она, тут же забыв про тост, утаскивает мою жену в уголок зала, ради разговора на животрепещущую для каждой женщины тему. Хм. Это надолго. О грядущем пополнении семьи Старицких Лада может говорить часами… по себе знаю.
Окинув взглядом оживленно обсуждающих новинку друзей, я обратил внимание на шикарно сервированный стол, о котором, кажется, наши пайщики успели позабыть, и, подвинув к себе поближе блюдо с сибирскими пельменями, принялся меланхолично его уничтожать, одновременно лениво прикидывая, что сотворят неугомонные Высоковские, если их посвятить в сакральную тайну тетриса?
Примечания
1
Городской свадебный обряд — упрощенное по сравнению с традиционными, действо, получившее свое название с распространением в городской среде так называемой, «малой семьи».
2
Хельговичи — здесь потомки Олега (Хельги), прозванного Вещим, сподвижника и советника Рюрика, правившего от его имени Альдегьюборгом (ныне город Старая Ладога).
3
Гостомысловы – здесь потомки Гостомысла, князя Хольмградского, отца Рюрика Ютландца, ставшего первым князем Ладожским (Альдегьюборгом), а позднее, по смерти отца и Хольмградским, что позволило ему назваться Великим князем и начать сбор славянских земель под свою руку. Отсюда и второе, куда более известное в нынешней Руси, прозвище Рюрика – Собиратель).
4
Булан – здесь полулегендарный иудейский военачальник, чьи потомки правили независимой Хазарией до её поражения в войне со Святославом Хольмградским, внуком Рюрика. После этого поражения Хазарский каганат вошел в состав Руси на правах зависимого княжества, правителя которого назначал только Великий князь Хольмградский.
5
Конуград (Кёнигард, Город Правителей) – город на границе Руси и Венда, возникший на месте небольшого приморского поселения, в котором был заключен первый договор меж свеями, вендами и русичами. Впоследствии, вплоть до конца семьдесят второго столетия (XVII века от Р.Х.) был официальным местом встреч монархов Северной Европы, отсюда и название. Начиная с семьдесят третьего столетия превратился в один из портов Великой Ганзы, часто используемый в качестве запасной базы ушкуйников. В нашем мире на его месте расположен Калининград.
6
Золотые пояса (Сто золотых поясов, Господа) – обобщенное прозвище представителей боярских и торговых родов Хольмграда, в прошлом оказывавших немалое влияние на жизнь русской столицы и бывших своеобразным городским парламентом. С течением времени открытая политическая власть «поясов» была задавлена государями Руси, и Господе пришлось возвратиться к тому, с чего и начиналась когда-то их слава, к торговле. Тем не менее до сих пор принадлежность к «золотым поясам» является предметом гордости старых боярских родов и семейных торговых домов, а их представители неизменно участвуют в Большом совете Ганзейского союза, представляя в нем четверть всех русских «ганзейцев».
7
Женский и мужской день — соответственно второй и третий день после свадьбы, когда молодые приходят в дом к родителям. На второй день навещают родителей невесты, а на третий – родителей жениха. Навестив родителей жены, жених со товарищи оставляют молодую с ними, вроде как для прощания, а сами, по идее, отправляются в дом новобрачных, чтобы навести там порядок… Естественно, дело заканчивается пьянкой (но не запоздавшим мальчишником, за такое можно и поплатиться, а уж слава дурная так точно не минует. Зато гульба с угощением всех встречных поперечных и мордобоем вполне себе в порядке вещей).
8
Венедские короли – поморяне, после поражения, нанесенного ими Роскилльскому Волку, низложили «назначенного» Акселем Абсалоном венедского короля, служившего ширмой для этого «серого кардинала» – ставленника Вальдемара I, необходимой ему, поскольку князьям церкви было запрещено возлагать на себя знаки мирской власти.
