Владимир Поселягин - Второй фронт
— Проходите, товарищ Мартынов. Товарищ Сталин ждет вас, — произнес Поскребышев.
Подойдя к двери, глубоко вздохнув, комиссар положил ладонь на ручку двери, и чуть помедлив, потянул ее на себя.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — громко поздоровался Мартынов, войдя в кабинет.
— Здравствуйте, товарищ Мартынов. Присаживайтесь.
Сам Сталин стоял у секретариата и что-то изучал в открытой папке. Минут пять длилось молчание. Закрыв папку и убрав ее в один из отделов секретариата, Сталин подошел к своему креслу и приказал:
— Докладывайте товарищ Мартынов. Что за человек этот Демин.
— Он без сомнения наш, возможно бывший. Возможно действующий сотрудник. Слишком многих знает, и товарища Гоголева и вас.
— Меня? — удивленно приподнял брови Сталин.
— Мы с ним общались несколько часов, в наших разговорах мы несколько раз касались ВАС, в некоторых моментах я ясно понял, что он вас лично знает.
— Вы изучили фотографии?
— Да, я изучил фотографии всех действующих сотрудников, с кем общался Гоголев, так же уволенных и арестованных, там его нет. Когда мы прощались, я намеком сказал что если он Враг Народа, то мы можем простить его.
— А он что?
— Засмеялся, товарищ Сталин.
— Действительно, наш.
— Демин просил передать вам вот этот конверт. Его, не вскрывая проверили наши специалисты. Он чистый, по словам Демина там его удостоверения, по прощупыванию это действительно так.
— Что он сказал, когда передал его, — поинтересовался Сталин, взяв конверт.
— Что это не ответ, а еще вопросы, товарищ Сталин, — четко ответил Мартынов.
— Да? Интересно.
Достав из ящика нож для резки бумаги, Иосиф Виссарионович вскрыл конверт. Из него выпали на стол, два красных удостоверения и небольшая белая пластина заплавленая в какой-то прозрачный материл с зажимом в углу.
— Действительно, появились вопросы, — после минутного изучения произнес Сталин. Больше всего его заинтересовало удостоверение, где четко было написано, что данный сотрудник является прямым порученцем Сталина Иосифа Виссарионовича и дата выдачи. Август тысяча девятьсот сорок первого года. Переливающаяся разными цветами картинка герба СССР, цветное фото, тоже привлекло его внимание.
Сняв трубку телефона, Сталин произнес в микрофон:
— Вызовете ко мне, товарища Берию. Срочно.
После уничтожения дивизии, прорвались из колечка единицы, ударные группы ушли вперед. Их основная задача захват тыловых баз и складов уничтожение всего, что мы не сможем вывезти. Авиация сейчас работала по всем узловым станциям, до которых можно было дотянуться, уничтожая не только железнодорожные пути, но и автомобильные мосты. Работали они по всем направлениям, как только я получил известие, что с фронта перебрасывается боевую авиацию, то дал команду уничтожать бомбардировками и их. Бомбили стоянки самолетов, палатки с личным составом, взлётную полосу. 'Ишачки' пока справлялись, хоть у меня их был и полный полк в шестьдесят машин, после захвата территорий мы нашли много техники на пунктах сбора, как целой, так и повреждённой. С лётными специалистами тоже проблем не было, после освобождения военнопленных. Моторизованные группы продвинулись вглубь территорий на сто и больше километров, взятых сходу населенных пунктов уже числилось за сорок, я это в сводках узнал. Под охраной броневиков, а также и танков целые автоколонны захваченного имущества вывозились к нам. Это хоть немного, но даст продлить время на удержание 'Свободной земли'. Да, наконец, информацию о нас объявили по радио, миллионы советских граждан слушали сводки Совинформбюро, о героической обороне и встречным уничтожением пехотной дивизии противника. Не понимаю зачем это нужно, но захваченные трофеи были перечислены чуть ли не до гайки, даже те что мы захватили в Польше и сейчас вывозим тоже не раз упоминалось. На мои возражение комиссар ответил, что так надо. Людям надо, народу.
Подлетом боевой авиацией противник не ограничился. Да он был ошарашен подобной ситуацией, но отреагировал неприятно быстро. Авиаразведка группировки на 'Юнкерсах' неся потери от высотных истребителей, тут к нашему удивлению, как ни абсурдно это было, немцы во всю использовали наши же МиГи-3, разведка доложила о ночных, а иногда и дневных перемещениях к нашей границе войск противника. И их было много, перевес будет в три, а то и в четыре раза. Против сорокатысячной группировки наших войск немцы выставляли более ста тридцати тысяч своих.
Пять дней, что дал нам противник покататься по их тылам, истекали, я отдал приказ вернуть три из семи групп на базу. Остальным, велел затаиться в больших лесных массивах, мне они еще были нужны.
— Присаживайтесь, товарищи, — произнес Сталин, когда трое мужчин в командирских френчах вошли в его кабинет
Первым из них был Лаврентий Павлович Берия, он спокойно прошел к стулу, что находился ближе всего к Сталину, спокойно сел, и открыл папку, которую принес с собой. Еще двое были командирами. Один, комиссар госбезопасности Гоголев, другой дивизионный комиссар Мартынов. Последовав повелению Сталина и примеру наркома, они тоже заняли места за Т-образным столом.
— Начинайте вы, товарищ Мартынов. Начните с момента как вы покинули группировку наших войск на 'Свободной земле'.
У комиссара тоже была папка, открыв ее он взял первый лист, и начал доклад:
— После захвата территорий встала проблема переварить то, что они захватили. Объём захваченного, как немецкого, так и отбитого обратно советского имущества составлял огромное количество. Тут Демин поступил по своему, слегка не логично, но правильно. В тот момент число освобожденных пленных являлось около двадцати тысяч, причем сорок процентов из них были служащие именно тыловых подразделений. Тут надо отметить организационные способности полковника Иванова, который согласно приказу Демина организовал тыловые службы сверх штата. В тот момент группировка войск численностью едва доходившая до корпуса имела тыловую службу как для армии. После того как Демин отправил на зачистку приграничных окрестностей моторизованные группы, разведчики капита… извините майора Меньшова, выполняли специальные задания. Они не только освободили лагеря, до которых смогли дотянуться в не территорий 'Свободной земли', увеличив численность группировки до сорока восьми тысяч бойцов и командиров, но и занялись своей прямой обязанностью. Они уничтожали железнодорожные и автомобильные мосты, уничтожали полотна железной дороги. Взрывчатки было мало, и они согласно приказу поступали просто, на стыках рельсов разводили костер и ехали дальше. Так были повреждены до сотни километров дорог. Взрывчатку использовали как это ни странно на обычных дорогах, они с помощью подрываемых снарядов и другой взрывчаткой. Взрывали перекрестки дорог, особенно в узких местах чтобы не объехать — это существенно, впоследствии снижало продвижение противника. Минировали броды, при возможности уничтожали подрывами и их, на середине или у берег брода получались большие воронки скрытые водой. Именно из-за этого немецкие войска вместо пяти предсказанных, сосредотачивались девять дней. Тут Демин время выиграл.
— Чьи эти все были идеи? — поинтересовался вдруг Сталин, когда Мартынов переводил дух.
— Нам достоверно известно, что почти все идеи шли лично от Демина, но некоторые предложения пришли и от простых командиров, после анализа их приняли к исполнению. Демин очень серьезно относиться к инициативе, и подобрал себе таких же командиров.
— Хорошо, продолжайте.
— Было захвачено очень много артиллерии, как и танков. Если с бронетехникой проблем не так много, Демину просто не нужны большие танковые части, то с артиллерией беда. Захвачено было более пятисот стволов разного калибра, но поставить в строй смогли только едва ли половину. Да, в основном современные пушки, гаубицы и минометы, но расчетов и на них не хватало. Тут помогли мы, с помощью 'Воздушного моста' сняли часть проблемы. Несмотря на то, что артиллеристов нам и самим не хватает, мы отправили добровольцами командиров батарей, орудий и наводчиков, остальную обслугу подобрали из местных. На данный момент они закончили формировать еще двадцать батарей и три минометные роты.
— Демин ставит основную тяжесть боев на артиллерию? — поинтересовался Сталин.
— Как показали первые дни боев, да. И не без успеха кстати, потери как у нас так и у немцев не сравнимы. Возьмем, например, потери в бою с дивизией. Мы потеряли восемь тысяч убитыми и ранеными. Немецкие потери четырнадцать тысяч, пять взято в плен, около восемьсот разбежалось. Большая часть потом попались нашим моторизованным группам.
— Какие сейчас потери?
— Как вы знаете, вчера сосредоточившиеся у границ немецкие войска в десять часов дня, нанесли совместный удар авиацией, артиллерией, бронетехникой и пехотой в районе деревни Лесновка вбив клин, углубились на пять километров вглубь 'Свободной земли'.
