Николай Побережник - Архипелаг
— Хорошо, — согласился я, — вы спускайтесь, мы сейчас.
— Жду, — ответил он, пошел вниз по сходням и снова прокричал, — Наши бляха-муха!!!
На что по толпе опять пошел гул и ликование.
— Сергеев, — сказал я в рацию.
— На связи…
— Остаешься за старшего, внимательно. На берег я, Иваныч и Вася.
— Извини Николаич, но я с вами на берег, старшего за себя оставлю.
— Добро.
— Принял.
Шеф, как его все здесь называли, провел нас на свою яхту, где в кают-компании уже был накрыт стол. Беседа обещала быть долго и явно конфиденциальной, потому что Эрик и еще трое крепких ребят сидели под небольшим навесом у берега, с собой Шеф их брать не стал для компании. Вот такая тут у них субординация.
— Присаживайтесь пожалуйста… вот бляха-муха, деревенские наши расщедрились, вина передали к столу… ну и так… вот яблочки, абрикосы.
— Спасибо, — ответил я и разлил из трехлитровой банки всем вина.
— Сначала вы, — хитро прищурившись сказал Шеф, — вы сначала рассказывайте, уже по подробнее, от куда, чем живете?
Мы Иванычем дополняя друг друга попеременно рассказали Эдуарду Яковлевичу общую картину мира, ну и про нашу островную жизнь в частности.
— Значит вы тоже островитяне… И если я правильно понимаю вы не просто представители «Восточного Архипелага», вы его руководство.
— Да, примерно так. Мы с Иваном Ивановичем входим в совет.
— Это хорошо. Значит, вы легитимны принимать политические и экономические решения?
— Да конечно, для этого мы собственно и здесь.
— Отлично! А то я знаете ли не люблю, бляха-муха, со всякими «Представителями» разговаривать, а то эти «передасты» то запомнят что-то не так, а то и того хуже — поймут что-то по своему.
— Есть такой момент, — улыбнулся Иваныч.
— Эрик мне говорил, что вы обещали нам помочь с радиостанцией разобраться… Это так?
— Да конечно, вот Василий, он может все показать.
— Да не вопрос, если оборудование в рабочем состоянии и есть откуда запитаться, то все покажу, и дам под запись… не вопрос, — сказал Вася.
— Все работает, и питание есть… когда готовы приступить? — «ковал железо» Эдуард Яковлевич.
— Да хоть сейчас, пока трезвый, — ответил улыбаясь Вася и оценивающе посмотрел на банку с вином.
— Замечательно. Минуточку… — ответил радостно Шеф, выскочил на палубу и стоя на ней крикнул, — Эрик, проводи специалиста к радиостанции.
— А вы снимали что ли станции с кораблей? — спросил я когда шеф вернулся.
— Нет, зачем… поломаем еще. Вон в «седле» хребта наш «радиоузел» и он же крепость… так на всякий случай, — сказал Шеф и показал стоявший чуть боком сторожевик на краю хребта замаскированный зарослями.
— А мы его сразу и не заметили, — сказал я.
— Зарос, а по началу торчал как пупырь… У нас там генератор стоит, и в тот танк что целый, солярку налили, если надо ребята силовую установку запускают.
— А остальные где корабли… этот танкер ваш да лайнер круизный?
— С этой стороны берега не видно, танкер как раз ниже сторожевика метров на двести валяется… Хрясь, бляха-муха, и пополам… загадил весь склон с той стороны. А круизный то корабль на территории «Старого света», там мы не распоряжаемся теперь… у нас с ними мирный договор… хреновый правда мир, он пока лучше хорошей заварухи…
— А как так случилось, что вы с ними вообще разругались?
— Не мужики, ну вы даете… а когда это мы с пиндосами и всякой гомосятиной европейской в дружбанах, бляха-муха, были? Нет… они сразу тут пытались в позу встать, кто-то набрался наглости и к деревенским полез, ну вроде как делитесь, у нас много голодных…
— И что?
— Да ничего… прикопали там пятерых самых активных да и все. Наши аборигены народ суровый тут, со стволами все… у них даже «максим» есть, наверное из арсенала Колчака, я может только с пол года, как с ними договорился о совместном проживании и мирном сосуществовании.
— Ну получилось я смотрю.
— Да получилось… но сколько мне нервов это стоило… там же в основном в этой деревне потомки староверов, которых в тридцатых годах то все переселяли с глаз долой бляха — муха, от советской власти. А вообще они уважения вызывают… они же в состоянии апокалипсиса уже давно живут… ни света ни удобств, если бы не затопленных 2/3 поселка Волной, то и не заметили бы они тут никаких проблем. Суровые люди… но хорошие… справедливые. Мы то после волны с вояками быстро договорились как жить поживать, да с остатками экипажа этого контейнеровоза, там ребята наши в основном, хоть и под филиппинским флагом ходили. На танкере этом много чего хорошего и нужного есть… Вот… потом стали перемещаться между островами, общаться с народом с круизника, вроде нормально все было по началу… так там потом два американца бузить начали… один целый сенатор какой-то, а второй из как говорили раньше бизнес элиты. Ну и началось как всегда… мол русским опять все достается, не справедливо… Я давай по хорошему, уговаривать, что на консервах не протянем, надо вкалывать, да бесполезно. Они давить начали, с этими двумя охраны по десятку мордоворотов, пугали… идиоты. Чего меня пугать, меня в 90-х два раза взрывали да не взорвали, а эти сопляки, по сравнению с нашей братвой. В общем разругались мы с ними окончательно, и до мордобоя дошло с пальбой… Всякое было. Но сейчас уже пару — тройку месяцев как устаканилось вроде, даже иногда визиты вежливости наносим.
— Да же так… И что есть о чем поговорить?
— А вот они кроме как поговорить больше нихрена и не умеют, бляха — муха… от их разговорчивости к нам сюда половина потом переселилась. Да, устраиваем периодически меновые дни. На круизнике этом на самом деле тоже, много чего полезного… один медицинский блок чего стоит. А так жить на обмене они все равно долго не смогут спокойно, известно что около сотни человек ушли на окраину их острова ну и пытаются там что то организовать свое, вроде получается. С ними тоже желаете пообщаться? — немного нахмурившись спросил Шеф.
— А смысл? Пусть оботрутся об реалии жизни, подождем… а там, если мозгов прибавится, можно и пообщаться.
— Ну да… им еще обтираться долго, пока шлюпки не кончатся.
— В смысле?
— Видите? — кивнул Шеф в сторону ряда пришвартованных шлюпов, — это они раз или два в месяц пригоняют на обмен.
— В обмен на что?
— Ну… мясо, молоко, хлеб… так что вон какая «флотилия» собралась. И это они еще с одного борта не все шлюпы сняли.
— Ясно.
— Народ от них бежит потихоньку конечно… А мы что, мы принимаем, естественно при условии что беженцами признаются правила. А то была у нас тут даже эм… своя «арабская весна», да… ну ничего разобрались, может где палку и перегнули, но зато теперь точки над «i» расставлены в плане политики и социальных отношений.
