Анатолий Дроздов - Непрощенные
– Тяжелораненым места не хватает, – сказал стоявший рядом с носилками майор, – а твои, здоровые, полетят. Приказ… Умрут ведь люди!
Олег промолчал. Он прекрасно понимал незнакомого командира: тяжелораненые при выходе из окружения – обуза, а оставить их в деревне – обречь на смерть. Кто-нибудь да выдаст, а немцы пристрелят или пошлют своим ходом в лагерь для военнопленных, что, собственно, одно и то же. Был шанс эвакуировать, но нелегкая принесла странных танкистов. За их жизни заплатят другими. Война – вещь несправедливая.
– Хорошо хоть боеприпасы привезли. – Майор выплюнул окурок, махнул рукой и отошел.
В самолете Олега снова растрясло, очнулся он уже на госпитальной койке. Грудь укрывали бинты. «Прооперировали», – догадался Олег. Подошедший осмотреть его хирург это подтвердил.
– Повезло тебе, танкист! – сказал, убирая стетоскоп. – Пуля была на излете, воткнулась в легкое и осталась в нем, закупорив рану. Если б навылет, то внутреннее кровотечение – и все!
«Надолго ли хватит этого везения?» – Мысли после операции были мутными, тяжелыми.
– Возьмешь на память?
На ладони хирурга лежала почерневшая остроносая пуля. Олег покачал головой.
– Ну и правильно, – одобрил врач. – Нечего хлам собирать.
Сегодня ожидались гости. Это стало ясно с утра. Набежали медсестры и санитарки, его соседей по палате куда-то увезли, опустевшие койки застелили свежим бельем, самого Олега помыли, побрили и переодели в новенькую пижаму. Одна из медсестер долго и старательно причесывала его мокрые волосы. Сестричка была симпатичной, Олег ей подмигнул, та радостно заулыбалась в ответ. Затем, оглянувшись, склонилась, коснувшись мягкой грудью его бинтов, и провела ладошкой по его щеке.
– У вас тут крошки.
А у самой глаза лучатся смехом.
«Гляди ты! – удивился Олег. – Еще могу на девушек впечатление произвести».
Он попробовал приподняться и зашелся в кашле. Грудь словно сдавило стальным обручем. Девушка деловито промокнула губы, на которых выступила кровавая слюна, и поправила подушку.
– Лежи, герой!
Она поправила ему растрепавшуюся челку и выпорхнула из палаты. Позже, оставшись в одиночестве, Олег сообразил, что внезапное расположение медсестры как-то связано с предстоящим визитом. Собравшийся посетить его гость был фигурой не маленькой, и отсвет его величия пал на лейтенанта. Кто, интересно, пожалует? Не Сталин же, ясен пень. Что вождю до такой козявки? Командующий фронтом к простому лейтенанту тоже не поедет. Скорее всего, кто-то из партийных бонз, возможно, из тех, чьи портреты носят на праздничных демонстрациях. Пожать руку герою-танкисту, толкнуть патриотическую речь… Если так, то засада. Советских бонз в лицо он не знает, а современнику положено к ним по имени-отчеству. Как обращаться? Прикинуться контуженым? Неловко…
В коридоре послышались шаги, и дверь в палату стремительно распахнулась. Вошедший в нее грузный военный был одет в китель защитного цвета, на черных петлицах алели ромбы.
«Генерал! – сообразил Олег. – Кто?»
Следом за генералом в палату ввалились люди в форме и в штатском с блокнотами и фотоаппаратами в руках. За ними – уже знакомый Олегу врач в сопровождении медсестер. Палата мгновенно заполнилась людьми. Они взяли койку с Олегом в кольцо, фотографы подняли свои камеры.
– Можете начинать, товарищ генерал! – сказал один из них.
«Вот хмырь! – удивился Олег. – Раскомандовался!»
К его удивлению, генерал не одернул наглеца, а послушно подошел ближе. Подскочивший адъютант протянул ему обшитую красным бархатом коробочку.
– Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, лейтенант танковых войск Волков Василий Кузьмич награждается орденом Боевого Красного Знамени, – звучным голосом сказал генерал и протянул Олегу коробочку.
«Служу трудовому народу!» – хотел ответить Олег, но ему не дали.
– Задержитесь, товарищ генерал! – влез все тот же фотограф, и генерал замер с коробочкой в руке, делано улыбаясь. Фотографы защелкали затворами камер.
– Вручайте!
Генерал сунул Олегу коробочку. Тот взял и замер, не зная, что делать.
– Так, так! – одобрил фотограф, наводя камеру. Другие тоже защелкали.
– А теперь, – велел фотограф, опуская камеру, – прикрепите орден!
Олег не успел сообразить, как подскочившая медсестра проколола левую сторону его пижамы вытащенным из кармана халата скальпелем, дрожащими от волнения пальцами достала из коробочки сверкающий эмалью орден, открутила гайку, воткнула шпенек в дырку и закрепила награду. Тяжелый орден повис, оттянув легкую ткань пижамы. Похоже, этот спектакль заранее режиссировали.
– Улыбочку, товарищ лейтенант!
«Шел бы ты!» – хотел сказать Олег, но, глянув на генерала, передумал. Послушно оскалил зубы.
– Замечательно! – Фотограф отступил назад. – Мы закончили.
Словно получив сигнал, к койке рванули штатские с блокнотами.
– Товарищ Волков, расскажите о своих подвигах! Как вы били фашистов? Как пришли к своим тактическим приемам? Как планировали операции?..
Олег умоляюще посмотрел на генерала, тот – на врача. Хирург выступил вперед.
– Товарищи! Лейтенант Волков перенес сложную операцию. Его нельзя утомлять!
– Но он продолжит бить врага? – спросил один из штатских, отступая.
– Непременно! – подтвердил генерал. – С новыми силами, обдумав новые приемы. Хочу обратить ваше внимание, товарищи, что лейтенант Волков один из многих наших танкистов-новаторов. Коварный враг, напав на Советский Союз, не ожидал, что столкнется с упорным сопротивлением наших бойцов и командиров, вооруженных передовыми идеями социализма. Идеи пробудили творчество масс, и товарищ Волков живое тому свидетельство. Скоро враг в полной мере ощутит мощь наших ударов!
Журналисты радостно загомонили и покинули палату. Следом потянулись медики. Оставшийся в палате генерал бросил взгляд на адъютанта, тот мигом притащил стоявший у стены табурет. Генерал сел, адъютант встал за его спиной. Олег с удивлением увидел, как изменилось лицо гостя. Исчезло притворно-елейное выражение, взгляд стал острым и жестким. «Начинается!» – понял Олег.
* * *Ильяса, Горовцова и Климовича сразу по приземлении забрал высокий плечистый капитан. Для Олега прислали машину с доктором. На вопрос, куда они направляются, капитан не ответил. «Эмка» и грузовик с раненым пропетляли по улицам города и выскочили к лесу, у окраины которого раскинулся лагерь.
Капитан на въезде перекинулся парой слов с часовым, машины залетели внутрь, лихо прокатились мимо капониров с танками, окопанных палаток и остановились у небольшого щитового домика.
