Голос Рыка - Мамаев Сайфулла А.

– Теперь действуй по инструкции! – приказал он. – Делай все так, как там написано! А я пойду на… балкон воздухом свежим подышу!

Но дышал он воздухом недолго. Едва только он успел задремать, как к его щеке прикоснулось что-то холодное. Первым побуждением Толика было закричать, чтобы Стэн проваливал ко всем чертям, но что-то его остановило. Он медленно открыл глаза… и увидел Лену! Его Лену! Ту, которую он любил. Ее глаза лучились любовью!

– Толик! – прошептали ее губы. – Толик, я знала, что ты у меня самый… самый…

– Нет, – перебил ее Толик, – это ты у меня самая-самая! И я очень тебя люблю!

– И я! Я тоже тебя люблю! – Наконец-то Рык услышал наяву слова, которые мечтал услышать все это время. – Я люблю тебя и горжусь тобой!

Сказать, что Толик был счастлив, значило бы ничего не сказать! В приливе чувств он сгреб девушку в охапку и, прижав к себе, поцеловал. Нежные губы ответили ему, и Толик почувствовал, что если сейчас не сядет, то упадет. В голове звенело от радости, казалось, еще чуть-чуть – и он взлетит! Он даже не сразу понял, что говорит та, которая сделала его самым счастливым на Земле человеком. А поняв, сразу посерьезнел.

– Толик, я хочу увидеть маму, – грустно проговорила Лена. – Ей сейчас очень тяжело.

ГЛАВА 20

Филипенко проснулся оттого, что его кто-то теребил за плечо. Теребил не нагло, не требовательно, а как-то робко, несмело. Бородач открыл глаза. Перед ним стоял… Кукловод.

– Ты?! – удивился Анатолий Викторович. – А тебе что здесь нужно?

Зырянов молчал, но молчал так, что стало ясно: его молчание и есть ответ на вопрос системного администратора. Его обе руки были плотно прижаты к груди, в глазах застыла мольба, а сам он стоял в униженной позе и всем своим пришибленным видом давал понять, что все осознал и просит о прощении.

– Ну? И что дальше? – спросил программист.

– Толик, богом заклинаю, ты же христианин, – Зырянов бухнулся на колени, – ты не можешь оттолкнуть человека, бросить его в беде! Да, я виноват, признаю, но я сам не понимал, что делал! Я действовал словно бы под гипнозом… Знаешь, власть, она ведь тоже гипнотизирует! Я имею в виду ту власть, которая была у меня. Настоящую, когда от тебя зависит судьба человека, его будущее… Как это опьяняет, ты себе представить не можешь! Это тяжелое испытание, не все его выдерживают, сломался и я! Но ведь ты же не мститель, а вину свою я осознал… Не наказывай меня больше, чем я уже получил. Важен урок, я его усвоил! Вам нужен знающий союзник, нужен тот, кого големы будут считать своим… а я буду ваш. Я уже ваш! Ранее Филипенко решил для себя, что не пойдет навстречу этому негодяю ни при каких условиях, пусть побудет в шкуре тех, кого обрек на рабское подчинение чужой воле. Но, как это свойственно интеллигентам, ему было легче поставить диагноз и вынести приговор, чем потом его строго придерживаться. Он просто не мог видеть, как кто-то мучается, не мог ответить отказом на мольбы страждущего. В конце концов, помогать придется всем, так не проще ли начать с того, кто уже знает о возможности излечения?

– Хорошо, я могу помочь тебе, но где гарантии, что ты не обманешь и не станешь снова работать на… террористов? – Анатолий Викторович все еще колебался, он был уже почти готов выполнить просьбу Кукловода и заранее искал для себя оправданий. – Не получится ли так, что я тебе верну свободу, а ты станешь гадить нам…

– Да зачем мне это нужно?! – Не поднимаясь с колен, Владимир Арамович подполз к ногам Филипенко. – Бога ради, зачем? Не вы меня искалечили, а они! Так почему я должен выступить против вас? Почему я должен укусить руку того, кто несет мне спасение? Нет, если кто мне и враг, то только Должанский… Золотой и его големы! Нет, теперь наши дорожки разошлись! Навсегда! Отныне я только с вами!

Филипенко задумчиво посмотрел на Зырянова, заискивающе глядевшего на него запрокинув голову. Ишь как его развезло! Хотя… на его месте мог оказаться любой. Скажи ему самому кто-нибудь до того, как ему попалась на глаза инструкция Рыкова, что есть возможность избавиться от рабски униженного положения… неизвестно, как бы он сам себя повел. А оттолкнуть человека много ума не нужно, вот только куда он потом пойдет? К врагу? Ну а куда же еще? Других вариантов нет, или они Кукловода делают своим, или…

– Ладно, я тебе помогу, – решился Филипенко. – Но знай, если только обманешь…

– О чем ты говоришь, Викторович? Да ты пойми…

– Я оставил в программе лечения шлюз, если что, мгновенно твое лечение назад откачу! – Филипенко блефовал. Он не знал, что Рыков и в самом деле предусмотрел такую возможность, и ему подумалось, что надо встроить в программу «черный ход». – Так что смотри, я тебя предупредил, потом не плачь…

– Толик, ну что ты в самом деле! – еще не веря до конца в свою удачу, залепетал Зырянов. – В моем лице вы себе такого союзника приобретаете… вот увидишь, я столько могу полезного сделать! И пойми, я повторюсь – я свой… по гроб жизни свой!

– Ну ладно, посмотрим, какой ты свой! – махнул рукой Анатолий Викторович. – А пока садись вон в то кресло…

Он показал на рабочее место своего тезки, видневшееся сквозь открытую дверь кабинета. Повторять дважды не пришлось, Кукловод стрелой метнулся к компьютеру и втиснулся в кресло. Филипенко даже головой покачал. У него уже в который раз мелькнула мысль, что неплохо было бы всех чиновников через такую переделку пропустить. Наверняка стали бы хорошо работать! Пришел бы конец взяточничеству, страна выбралась бы из болота и пошла вперед… Ведь ни для кого не секрет, что в большинстве случаев взятки даются этим пиявкам государственным не для того, чтобы они что-то там нарушили, а единственно, чтобы своевременно исполнили свои обязанности, за которые им это самое государство деньги платит. А если еще…

– Анатолий Викторович! – вывел его из размышлений голос Зырянова. – А что мне дальше делать?

Филипенко не сразу понял, что от него хочет начмед. А поняв, удивился. Вот чудно-то как, чем выше начальник, тем тупее! Привыкли, что за них подчиненные все делают, решения готовые подсовывают, вот и разучились думать. То, что у них под носом, не замечают. Ну почему Рыков, как только пришел в отдел, тут же засел за мануалы? Как только изменил программу, сел писать инструкцию? Да и он сам поступил так же… Начать с обучения – это же и есть культура производства! А этот в кресло прыгнул, а инструкции читать не обучен. Вот и сидит не знает, что дальше делать.

– Экран видишь? – спросил Анатолий Викторович.

– Вижу, – быстро ответил Кукловод. – Тут написано что-то…

– Ну так читай! – ворчливо сказал системный администратор. – Читай и выполняй инструкцию… Только потом, когда излечишься, не забудь изображать тупость, присущую… тем, в кого нас превратили. Нечего раньше времени светиться!

– Алексей? – осведомился незнакомый голос в телефонной трубке.

– Он самый! – подтвердил Тарасов. Он сразу догадался: звонит человек, которого он ждал.

– Вы меня не знаете, – продолжал незнакомец, – мне ваш телефон дал Филипенко… Знакома вам эта фамилия?

– Да-да, он меня предупреждал! – Тарасов действительно с нетерпением ждал этого звонка, он давно не имел хорошего приработка, а на одну зарплату в современной Москве не прожить. – Вы не могли бы в общих чертах обрисовать проблему?

В разговоре возникла пауза.

– Ну если только в самых общих, – наконец решился собеседник. – Мне… нам нужен передатчик… мощный передатчик.

– Диапазон?

– Что? – не понял Толик.

– Ну диапазон частот какой? – уточнил Тарасов. Странный какой-то заказчик, просит передатчик, а таким простым вопросам удивляется. – На какой частоте вещать будете? УКВ, KB… Господи, длина волны какая? Ну, в разрешении посмотрите… Кстати, разрешение Связьнадзора у вас есть?

– Нет, – растерянно сказал Толик. – Я… я не знал, что требуется разрешение. Но я и не собираюсь вещать. Мне совсем для другого нужно. Знаете, давайте встретимся, и я вам все объясню. Вы только прикиньте, какая сумма потребуется, чтобы я мог ее приготовить. Скажем, за сутки…