Иван Мак - Стой, бабка, стой
− Я получил еще одно подтверждение квантовой теории, господа. − Произнес Хан, начиная свое выступление. − Спектральные исследования, которые я проводил в процессе работы над получением белого свечения, показали, что цвет излучения ламп не изменяется.
− Как это не изменяется, если мы это видели своими глазами?! − Воскликнул голос из зала.
− Очень просто. Меняется только интенсивность спектральных линий, которые сами по себе никуда не двигаются. Переход от красного к оранжевому, это не изменение частоты, а больший рост желтой линии, чем красной. Сначала только красная, затем появляется желтая, которая растет, а мы видим смесь − оранжевый цвет. Ну а само цветосмешение было известно давно, им пользуются художники и по сей день.
− Последние исследования показали, что глаз видит несколько цветовых полос, но внутри них цвет не различает. − Произнес другой человек.
− Думаю, все это объясняет, почему полосатый спектр лампы кажется белым. − Произнес Хан, переходя к другому плакату. − Здесь показаны спектры солнечного света и света белой лампы. Они различаются, но глаз этого не замечает.
Выступление было не столь особенным, как предыдущее, где ученые признали открытие свершенное Ракидом. Но и теперь они признали работу профессора ценной для науки и не только.
Через два дня Хан Ракид был приглашен на ламповый завод, где запускалась первая установка для изготовления ламп.
Хан впервые шел через огромные цеха, и был поражен их видом. Рядом двигался известный промышленник Джейк Лоренс с трубкой в зубах. Они, наконец, прибыли в новый цех. Лоренс объявил, что это экспериментальный, тот самый, где начинается производство первых ламп. Здесь было несколько тише, чем в предыдущем, но вакуумные насосы уже работали на полную мощность.
Затем рядом появился человек с чертежами самой лампы. Она была несколько меньше, чем те, что делал Хан и имела электрические вводы с одной стороны.
− Вы изменили конфигурацию подводящих электродов. − Сказал Хан.
− Наш электротехник сказал, что как подводить ток не имеет значения.
− Ну, значит, увидим, имеет или нет.
− Вы думаете, что имеет?
Хан ткнул в чертеж.
− Разряд будет здесь, а не здесь. Там где электроды ближе друг к другу.
Человек нахмурился.
− И никак это не изменить?
− Можно изменить. Если электроды изолировать. Стеклом, например. Зачем надо было менять?
− Для безопасности электриков. Им лампы вкручивать, за за электроды хвататься нельзя. Ладно, разберемся. Попробуем, увидим. Все готово? − Спросил человек у своего рабочего.
− Да, сэр.
− Тогда, включайте.
Хан смотрел на несколько десятков ламп, стоявших вокруг.
Вспыхнул яркий свет.
− Горят! − Послышался радостный голос. − Горят, сэр! − Воскликнул человек, подскакивая.
Хан подошел ближе.
− Как я и сказал. − Произнес он. − Разряд не в том месте.
− Но они же горят? − Произнес промышленник. − И не плохо для начала. − Накальные то лопаются почти половина сразу.
Хан коснулся лампы, показывая, где должен гореть разряд.
− Они же горят! Обожжешься! − Воскликнул рабочий.
Хан усмехнулся и взялся за лампу всей пятерней.
− Они не горячие. − Сказал он.
Человек подошел и притронулся к лампе на мгновение, затем сильнее.
− Вот это чудо... − Проговорил он.
Лоренс тоже подошел, взялся рукой за одну из ламп и улыбнулся. В этот момент в цех вошел новый человек. Он остановился и разинул тор, увидев трех человек, стоявшух около горящих ламп и державшихся за них.
− Проходите, Сангор, присоединяйтесь. − Сказал Лоренс.
− Что это вы делаете? − Удивленно произнес человек, подходя.
− Профессор Хан Ракид сказал, что твоя схема подвода неверная, и разряд возникнет не там где надо. Вот он и возник... Не там.
Человек смотрел на лампу.
− Она же светится, что не так? − Спросил он.
− Да вот я тоже думаю, что не так, а профессор? − Спросил Лоренс.
− Яркость у них в несколько раз меньше, чем могла бы быть. − Ответил Хан.
− Вы профессор Ракид?! − Воскликнул человек.
− Я. − Хан усмехнулся.
− Й-я думал, вам за шестьдесят, а...
− Ладно. Как говорится, первый блин. − Сказал Лоренс. − Это лампы мы переплавим, сделаем вводы иначе. Как вы там сказали, профессор, что надо сделать?
− Изолировать, вот до этого места. − Хан показал на лампе. − Стеклом, наверно, проще всего.
− Стеклом не выйдет. Длинный ввод при нагреве... стекло треснет.
− Она греется то не сильно. − Сказал рабочий.
− Да? − Сангор тронул, наконец лампу. − О.. − Произнес он.
− Ну так как? Сделаешь? − Спросил Лоренс.
− Сделаю. Но может лопнуть.
− Увидим. − Ответил промышленник и обернулся к Хану. − Ну, я очень рад. Надеюсь, вы зайдете к нам еще через недельку. Кстати, на счет вашей просьбы на счет ламп для студентов... Хорошая идея. Мне нравится. К тому же, все равно надо промышленное тестирование делать, так что, ждите в ближайшее время. Можете объявить об этом своему начальству, если не говорили.
− Спасибо. − Произнес Хан. − Я рад нашему знакомству. И, кстати, у меня есть кое что, что может вас заинтересовать.
− И что же?
− Цветные лампы.
− Цветные? − Лоренс взглянул на Сангора. − А не проще их будет покрасить?
− Проще вообще не красить. − Ответил Хан. − Просто немного другой состав газа, а все остальное то же самое.
− Хорошо. Я подумаю.
Векслер сидел за столом и читал газету, когда к нему вошел Хан. Теперь его пропускали сразу же, без предупреждения.
− Как у вас дела? − Спросил Ронди.
− Все идет по плану. Есть одна хорошая новость.
− Ну, выкладывай. − Произнес Векслер, откладывая газету.
− Лоренс согласился поставить в университет первую партию опытных ламп.
− Согласился?! Хан, платить за них кто будет?! − Векслер вскочил.
− Никто не будет.
− Никто? − Удивился человек. − Он их бесплатно?
− Да. В качестве промышленного эксперимента. Он же не может продавать непровереный товар. Вдруг они у него цвет начнут менять или лопаться через неделю?
− Если они у нас начнут лопаться, это будет не хорошо.
− В половине аудиторий ламп вовсе нет. − Усмехнулся Хан.
− Впрочем, да. Ты не против, что я на ты?
− Нет. − Улыбнулся Хан. − Я рад.
− Когда они будут?
− Думаю, через неделю или две, когда они технологию подправят.
− Что-то не так?
− Да, местный умелец модернизацию ввел. − Усмехнулся Хан.
Векслер и сам рассмеялся.
Через неделю несколько десятков аудиторий осветились яркими огнями. Акция эта освещалась со всех сторон в буквальном и переносном смысле. Люди смотрели на новое чудо, люди Лоренса во всю раздавали рекламные проспекты, а Хан Ракид отвечал на вопросы по поводу своего изобретения, физические и не очень.
Лоренс выплатил еще сто тысяч за цветные лампы. Красные, желтые, зеленые, синие, фиолетовые. Оттенки самых разных цветов получались просто смешиванием газов. И вскоре цветные лампы начали появляться на улицах, в рекламных щитах и множестве других мест, где разноцветье имело значение.
А Хан Ракид получал новый заказ, на этот раз от Министерства Обороны страны. Контракт был рассчитан на полгода и стоил полмиллиона. Целью стало создание мощных осветительных прожекторов, которые должны были превысить мощность уже имевшихся накальных.
Тансего заканчивал очередное совещание, после чего принял у себя Ронди Векслера. Последние события с получением новых ламп для университета не плохо повлияли на Векслера.
− Ты веришь в чудеса, Ронди? − Спросил ректор университета.
− Ты думаешь, эти лампы чем-то плохи?
− Дело не в лампах, а в их изобретателе.
− В Ракиде?
− Да, именно в нем. − Тансего вынул лист и протянул Векслеру. − Это заключение лучших экспертов по почерку. Они утверждают, что нынешний Хан Ракид и тот − одно и то же лицо.
− Да не шути так. − Усмехнулся Ронди. − Уж во что бы я ни поверил, а в машину времени, вряд ли.
− А в средство от старения? − Спросил Тансего.
− Ты думаешь, он остался, каким был? Это не он. Почему он промолчал?
− Потому что никто не поверит. Но мы уже видели чудеса, Ронди. Мы видели летающие машины, которые совсем не похожи на те каракатицы, что сейчас делают. А тогда вообще их не было.
− Это были машины инопланетян, а не наши. Ты думаешь, Ракид получил вечную молодость и не сказал никому? Даже нам, своим друзьям?
− Тогда, как ты это объяснишь?
− Есть возможность и другая. Что они родственники.
− Тогда, он это сказал бы. Скрывать то незачем?
− Да, это не ясно. И что ты предлагаешь?
− Отправиться в будущее, как Ракид. − Возник голос рядом и два человека обернулись. − Перед ними стоял незнакомец, который внезапно переменился, обращаясь в дикаря.
