Роман Злотников - Последняя крепость. Том 1
Но это произошло. А значит — жить ему осталось ровно столько, сколько понадобится Лилатирию, чтобы принять решение уничтожить его, господина Гавэна, первого королевского министра.
Даже странно, почему этого до сих пор не случилось. Действительно, странно…
Гавэн прислушался к себе. Положил руку на левую сторону груди, где под сердцем жило существо, готовое в любой момент — по приказу одного из Высокого Народа — сомкнуть когти, пронзив его плоть. Ничего первый министр не ощутил. Он не выполнил того, чего от него требовали, и должен был умереть. А он до сих пор жив. Почему?
Может быть, эльфы пощадили его?..
Смешно. Он слишком хорошо изучил Высокий Народ, чтобы поверить в это.
Может быть, они дадут возможность Гавэну искупить его вину? Все-таки министр столько сделал для них и столько еще сможет сделать… Он им нужен!
Вот это вполне может быть. Впрочем, сейчас Гавэн не чувствовал ни страха, ни тревоги. Вот как-то так — не чувствовал, и все. Вонзи притаившийся в груди гад свои острые когти в его сердце — он бы и не дрогнул. Все равно теперь, все равно. Все кончено.
А может быть, Высокий Народ почувствовал в этих болотниках то, что в этот день почувствовали многие в городе Дарбионе?.. То, что почувствовал и сам Гавэн?
Необоримое могущество, равного которому еще никогда не рождалось на землях Шести Королевств. Силу, которой невозможно противостоять.
«Но все это неправильно… — вяло подумал министр. — И они сами — неправильные… Такие, как они, могут быть лишь орудием в руках тех, кто трезво понимает, что к чему. А если такие, как они, начнут действовать по своей воле, наступит хаос… Люди ведь, в сущности, мало чем отличаются от животных. Людям необходимо есть, пить, размножаться — это и есть истинная цель человеческого существования. Это есть истинный смысл. Это и есть хорошо. Это и есть — правильно. Разве трудно понять, что именно это и несет в наш мир Высокий Народ? Просто жить… Спокойно и радостно. Так, чтобы и тебе было хорошо, и других не задевать. А все остальное — пустое дребезжание слов… Всегда рождались те, кто стремился изменить существующий порядок — создать новый мир — лучший, как они сами считали… И всякий раз это кончалось большой кровью…»
— Кончится и на этот раз, — вслух произнес первый королевский министр. — А я проиграл. Мы — проиграли. Я и Высокий Народ.
Он вдруг почувствовал острую жалость к себе и своему королевству. И тоску по временам правления Ганелона Милостивого — по тем временам, когда жизнь текла тихо и размеренно. Как надо. И собственная судьба стала ему окончательно безразлична.
«Что эти проклятые болотники натворили… — подумал он еще. — Что они сделали с Эрлом? К чему они приведут Гаэлон?..»
И только его сознание впитало эти мысли, как первый королевский министр ощутил горячий и сильный толчок в груди. Косматые радужные хвосты закрутились в его глазах. Он упал, и изо рта его плеснул упругий фонтанчик черной крови.
Когда тело Гавэна закончило содрогаться, из левой ноздри министра выбралось, мелко перебирая крохотными коготками, странное существо, похожее на паучка. И ловко скользнуло в трещину между камнями дворцовой стены.
На балконе верхнего яруса Башни Ветров, самой высокой башни Дарбионского королевского дворца, стояли бок о бок, глядя вниз, на великий город Дарбион, рыцарь Ордена Болотной Крепости Порога сэр Кай и рыцарь Ордена Горной Крепости Порога, король Гаэлона его величество Эрл Победитель.
Со дня казни болотников прошло семь дней. И до сих пор дети Высокого Народа не являлись Эрлу. Многие в Гаэлоне ждали ответной реакции эльфов на происшедшее в Зубастом Рву, но… почему-то ничего не происходило. Зато за пределами королевства творилось что-то неладное, тревожащее…
Соединенные дружины князей Линдерштерна захлестнули немалую часть Крафии. Горные варвары практически полностью стерли с лица земли город Сирис и захватили еще несколько городов. Королева Крафии Киссиария Высокомудрая спешно собирала войска близ Талана…
Герцог Хаан Беарионский не успел со своей коронацией. Он попросту бесследно исчез, а отряды его двоюродного брата барона Гарпона Беарионского были атакованы на подступах к Уиндрому неким юным графом Саватеем, очередным претендентом на престол Марборна. В битве под Уиндромом войско барона потерпело поражение. Гарпон Беарионский вынужден был спешно отступать, и отступление это больше напоминало бегство. Хотя граф Саватей преследовать поверженного противника не стал. Оказавшемуся без высокой поддержки в чужой стране барону приходилось силой отбирать у населения коней и провизию, что, естественно, популярности ему среди марборнийцев не добавляло. Было ясно, что феодалы Марборна, чьи владения располагались на пути Гарпона к родному Гаэлону, барона к Скалистым горам не пропустят…
Хотя лето еще только вступало в свои права, в Кастарии вдруг забушевали лесные пожары. Сильный ветер не стихал ни днем, ни ночью. Горели селения, огонь подступал к крупным городам… Кастарийцы вырубали деревья на пути пожаров, насыпали земляные валы, но пламя каким-то непостижимым образом распространялось все дальше и дальше…
Жизнь в Гаэлоне словно застыла, а мир вокруг него продолжал меняться.
— Создание Империи на землях Шести Королевств — мера необходимая, — проговорил Эрл. — Только так мы сможем обеспечить мир и спокойствие для всего человечества.
— Создание Империи — разумная мысль, — кивнул Кай. — Но Империю можно создать и своими силами.
На это Эрл не ответил. Он нахмурился, задумавшись о чем-то. И, кажется, Кай понимал, что тревожит короля.
— Сдается мне, вы все еще не верите в то, что я рассказал вам, ваше величество, об истинных целях Высокого Народа, — сказал он.
— Разве я могу усомниться в твоих словах, брат Кай? — удивился Эрл. — Нет, дело не в этом… А что, если ты разговаривал вовсе не с Аллиарием? Что, если вам с братом Гербом явился вовсе не эльф? А тот, кто… тот, кому невыгоден союз людей и Высокого Народа?
— Я уверен в том, что я слышал и видел, — сказал Кай. — А вы, ваше величество, продолжаете сомневаться.
— Или… — будто не слыша болотника, продолжал Эрл, — Аллиарий нашел способ обмануть Ритуал Хаоса. Ведь — по твоим словам — он сам предложил провести его? Ты же знаешь, как велико могущество эльфов.
— Могущество?.. — улыбнулся Кай. — Они сильные воины, но истинное могущество вовсе не в этом. Их слабость в том, что у них нет такого понятия как — Долг. Как может быть сильным тот, кого победила страсть? Тот, кто идет на поводу у своих желаний? Стремясь свести счеты с недругом, Аллиарий без сожалений предал собственный народ.
Эрл некоторое время молчал. Затем оперся локтем о парапет и взглянул в лицо Каю.
— Скажи мне, брат Кай, — произнес он. — Начав полагать эльфов — Тварями, ты ведь имел право не считать мою власть законной. Почему же ты и брат Герб остались в Тухлой Дыре? А не явились прямо ко мне, чтобы сообщить… жуткие новости?
— Потому что, — просто ответил Кай, — тогда в Судебном зале мы увидели перед собой короля Гаэлона, истинного короля. Сомневаться в законности власти которого не имело смысла. Эльфы хитры, ваше величество. Эльфы сумели обмануть вас. Сумели обмануть нас. И всех людей.
Еще четверть часа прошло в молчании. Эрл несколько раз взглядывал в лицо Кая, точно желая о чем-то спросить, но не решаясь сделать это. Наконец он отвернулся, лег грудью на парапет балкона. И тогда спросил:
— Брат Кай… Я говорю с тобой как друг. Скажи мне… — Он мучительно поморщился, подбирая слова. — Скажи… сердце ее высочества свободно? Нет, я не о том хотел спросить… Она… Она и ты… Вы не?..
— Я и ее высочество — «не» что? — непонимающе проговорил Кай.
Король даже рассмеялся от облегчения.
— Ничего. Ничего, забудь… — Тень тревоги снова легла на его лицо. — Просто, брат Кай, — заговорил он доверительно, — мне кажется, что принцесса… как-то не очень рада предстоящей свадьбе. Нет, она, конечно, не давала мне никакого повода. Тем более что ничего подобного не может быть! Но… она очень изменилась с тех пор, как я последний раз видел ее. Она… словно повзрослела на несколько лет. Рядом с нею я чувствую себя так… словно мы были друзьями в раннем детстве, а теперь вот встретились… будто бы через два десятка лет, и… и то, что сближало нас когда-то, теперь уже… стало неважным. А она… Когда она смотрит на меня, это… как-то… А когда смотрит на тебя, она… Ничего, забудь! — Он выпрямился, энергично махнул рукой и отвернулся, точно жалея о том, что наговорил. — Давай больше не будем к этому возвращаться?
— Хорошо, — пожал плечами Кай.
Рыцарей хлестнуло упругой волной ветра. Эрл даже пошатнулся. Кай не стронулся с места. За крохотную долю мгновения до удара он крепко взялся руками за парапет.
