Владимир Стрельников - Земля необходимых
Он так же договорился с демидовской администрацией о заселении территории за рекой Белой и строительстве паромной переправы. Сейчас через знакомых на Базах сватает народ, желающий получить землю. Будет наш городок уездным.
За рекой Белой и заречной территорией смотрят с крыши механического цеха, где сделали пулеметное гнездо, на которое установили НСВ, снятый с нашей вышки. Гнездо, как и вышки, сделано из здешнего граба, дюймовая доска из которого держит пулю из ПМ с пяти метров. Набор из пяти досок держит пулю винтовочную с сотни. У нас на вышках пакет из пяти досок, вкруговую примерно по грудь. Ну и лестница закрыта с фронта таким же набором, а с боков и сзади двумя досками, противоосколочный набор.
Ну и командуют всеми наблюдательными пунктами и секретами из комендатуры, с КП.
Кстати, все дома в протекторате так же имеют усиленный пояс, который держит пулю из единых пулеметов или винтовок. Так что несмотря на веселый и легкомысленный вид, наш городок состоит из маленьких крепостей.
В моей крепости сейчас спит супруга, к которой наверняка на подушку забрался кот. Она ему это позволяет, а я гоню с кровати, ибо это мое место. Я же к его кошкам не лезу.
Я погладил рукоятки Браунинга, поворочал его туда-сюда на станке.
Потом взял рыжий при свете для, а сейчас серый микрофон, ткнул им в засветившуюся кнопку на селекторе:
– Третий – Тройке. Как у вас?
– Тихо,– негромко ответили в динамике.– Только лев опять амбразуру пометил. Совсем страх потерял, сволочь. Мы его дрыном отогнать пытались, так он у нас его вырвал. Блин, зассал весь ДОТ, дышать нечем.
– Так это у вас кот орал, – засмеялся я.– Вить, ты в следующее дежурство воздушку возьми, и по яйцам его, гада.
Секреты наши были полноценными ДОТами, то есть долговременными огневыми точками. Мало того, что они были капитально замаскированы, так еще к каждой вел настоящий подземных ход. Это еще в том году, когда мы на Диких Островах в командировке были, здесь на обратных от города склонах холмов устроили. Самый дальний секрет как раз наш Третий. Он расположен на отлогом склоне метрах в пятистах от нас. От ДОТа идет подземный ход, выходящий в небольшой блиндаж в трех сотнях метров от нас. Работы с этими секретами было дохрена, конечно, но параноики живут дольше.
– Ладно, скоро смена, внимательнее там. Контрольная связь через десять минут. Конец связи, – и я переключил селектор.– КП– Тройке. Все чисто, у Третьего тоже спокойно.
– Понял, Тройка. Наблюдайте дальше, – в динамике щелкнуло, и КП отключился.
Я тоже отжал светящуюся кнопку, и повесил микрофон на место.
Поставил в уголок свой АКМС, вытащил ДПМ из пирамиды, положил на широкую доску ограждения, поприцеливался по ориентирам. Потом поставил ручник на место, и поупражнялся в прицеливании уже с Браунингом. И занимался этим до появления разводящего со сменой.
Уже в караулке, допивая чай, Малик спросил у Ройзмана:
– Тащ прапорщик, долго еще нам здесь ночевать? Вроде в прошлом году такого не было?
– Еще месяц. И в прошлом году дежурили, вы не застали. Потом во-первых, все маньяки у «чехов», желающие отомстить русским неясно за что переводятся, во-вторых, разрастается зеленка и через перевалы нужно не ходить, а с огромным трудом прорубаться, и в-третьих, тейпы переключаются на намного более легкую и выгодную добычу. Уходят на восток южного берега Залива, на индийские и африканские земли. Грабят, режут, захватывают рабов и перепродают их в дельту Амазонки наркопроизводителям. Вот так,– немец отхлебнул кофе, поставил чашку на стол.– Так, парни, вы свободны. Идите по домам.
Попрощавшись с прапором, мы вышли из комендатуры, и начали расходиться. Сейчас отоспимся, а утром, часов в десять поедем сети с переметами снимать.
– Володь, не думаешь такую же винтовку, как у комендачей заказать?– поинтересовался Колян. Он за время, когда мы кофе пили, чуть ли не облизал новую винтовку Ройзмана с его разрешения. Неплохие агрегаты стали делать наши с немцами и техасцами. Вроде за основу взяли калаш, но переделали его полностью.
– Нет пока. Во-первых, дорого, во-вторых, пока все армии на этом берегу Залива не перевооружатся, вряд ли эти винтовки в продажу пойдут. В-третьих, итак дома оружия хватает. Вот новый пистолет можно бы купить, но опять не к спеху. Погляжу, может, к сезону дождей, – мне здорово понравился новый армейский пистолет, сделанный бразильцами. Старый кольт, М1911, но под новый патрон, с чуть увеличенным магазином и с возможностью установки глушителя. Впрочем, на гражданский рынок наверняка без этой опции пистолет выйдет.– Вы что с нами на рыбалку не хотите?
– Володь, лучшая рыба – это колбаса!– засмеялся Толик.
– Ага, а лучшая колбаса – чулок с деньгами, – согласно кивнул его брат.
– Ну, как хотите. До понедельника, завтра вряд ли встретимся, – я пожал руки парням, и мы с Маликом пошли на нашу улицу.
Мимо нас проскочила на великах группа подростков-полуночников, лет по пятнадцать-шестнадцать. Они, похоже, едут на самостийную дискотеку, организованную молодежью за заводом на берегу Белой. Оттуда всю ночь доносились приглушенные звуки современной музыки и смех. И что они в этом «бум-бум» находят? Впрочем, ребятам весело, танцуют, смеются. Ну и ладно.
Протекторат РА, водохранилище ГЭС(Море).23 год, третий месяц, 5. 14-28.
– Аккуратно, аккуратно. Поводки сразу за борт, а то дернет, и оденешься на крючок,– шептал Малик, подводя к поверхности большого шипа.
Мы уже выбрали сеть, посадив в садок шесть крупных рыбин. И к нам в лодку запрыгнули еще пяток, когда мы попали на стадо пасущихся толстолобов. Это было нечто – десяти-пятнадцати килограммовые рыбины, пролетающие мимо носа и с гулом падающие в лодку. Упав в лодку, толстолобик начинал как сумасшедший скакать по ней, пытаясь выскочить. А мы, пригнувшись, просто пытались увернуться от вылетающих из воды рыбин.
– Сам осторожнее, не перевешивайся! Никуда не денется твоя рыбина, – посоветовал я Малику, пытающемуся поскорее подтянуть рыбину к поверхности.– Поводи его еще, не торопись.
В конце концов, мы вытянули шипа в лодку. Малик подтянул утомленную рыбину к борту, а я подхватил ее большущим подсачеком и с трудом вынул из воды. Шип несколько раз дернулся в лодке, долбанул хвостом по привязанным к борту автоматам, и успокоился.
– Хорош, а? – опуская шипа в горловину садка, обернулся ко мне сияющий напарник.
– Ага, красавец. Ну что вынимаем перемет, и до берега? – мне, если честно, уже надоело болтаться на воде. Жарко, солнце печет, воздух душный стал, да еще тучи на небе собираться начали. – а то гляди, в штормягу попадем.
– Как успехи?– поинтересовался Артемьев с подошедшей с левого борта лодки. У Иванова был тузик с Хондой-пятнашкой. Уже здесь шлюпочку делали, в Речном, и очень неплохо у мужиков вышло. Настолько, что я задумался о покупке подобной.
– Шип, и хороший. Килограмм тридцать-тридцать пять, – похвастался Малик. – И еще перемет не до конца проверили.
– Бросайте и давай к берегу, сейчас гроза начнется. Потом вынешь, – Евгений Иванович кивнул на горы южного берега. Над ними клубились черные тучи.
Через пять минут после того, как мы с огромным трудом вынули садок и бросили его в носовой отсек лодки, вылили туда пяток ведер воды и повернули к причалу, нас догнал шквал ветра. Точнее, не догнал, а ударил в борт внезапно поднявшимися волнами.
– Держись! И поворачивай против волны, идем к берегу!– прокричал сквозь ветер Иванов, разворачивая свой тузик на юг.
– Володь, садись на носовую банку! И готовься черпать воду, – Малик тоже повернул лодку, и мы поперли против волн и ветра.
Моторку приподнимало на волне, и гулко грохало о следующую, чувствительно отбивая наши задницы о жесткие скамейки, или, как их называл Малик, банки. с каждой волной в лодку заплескивало немало воды, да и начавшийся ливень тоже неплохо этому способствовал. Так что я одной рукой вцепился в дюралевый борт, а другой непрестанно вычерпывал и выливал за борт воду. У нас заглох двигатель, и Малик, матерясь, заменил бак с бензином. Пару раз дернул стартер, заставив меня замереть с похолодевшим сердцем. Но движок завелся, лодка снова легла носом против волн, и мы поскакали по ним дальше. Впрочем, берег уже был не очень далеко.
И в этот момент лодка подскочила на очередной волне и мой АКМС, развязавшись, подпрыгнул и булькнул за борт.
Когда я вытаскивал с Маликом лодку на мелкий, мокрый и скользкий гравий берега, я громко и вдохновенно матерился. Досталось всем : лодке – за то что скачет, как коза, Малику – за то, что на рыбалку сбаламутил, себе – за то, что идиот, не проверил надежность узлов.
Вытащив нашу лодку, Малик начал вязать ее к выворотню, а я пошел помогать вытаскивать тузик Иванова. Эта шлюпочка повыше и потяжелее дюральки Малика, вдвоем ее на берег вытаскивать тяжело.
