Владислав Выставной - Зона приема
Когда-то Шаман говорил: «воскресшие» по натуре ни добрые, ни злые – они просто реплики некогда ушедших людей. Злобными «зомби» их делают живые – своими стереотипами, страхами, своим агрессивным или, напротив, трусливым поведением. Сами «муляжи» впитывают чужие эмоции, как губка. Кто-то пытается разглядеть в них человеческое – и тогда мертвецы никого не трогают, даже пытаются имитировать хорошие манеры, если таковыми обладали при жизни. Но большинство «нормальных людей» в ходячих мертвецах видят лишь убийц и охотников за чужими мозгами. И поскольку страх – это куда более яркая эмоция, чем сочувствие, то и в «зомби» они превращаются с большей охотой.
У кого-то из бандитов сдали нервы.
– Это мертвяки! Мертвяки идут! – захлебываясь соплями, визжал какой-то впечатлительный уркаган. – О, господи! Господи…
Да, приятель, это тебе не наркоту мальчишкам толкать и не шлюх покрывать. Это Зона. Она впечатлительных не любит, таким даже в ловушку попадаться не надо – от страха здесь мрут с тем же успехом.
Торопливые очереди разорвали тишину, тут же вступил второй автомат, третий. Бухнула, окатив грязной волной, граната. А вот это зря, совсем зря.
– А, суки!
– Справа, братан, справа! Бей гада!
– Я стреляю, чего он, падла, не падает?!
– Пусти, я из гранатомета шмальну!
Пучеглазый повел головой и уставился в сторону бандитов. Замычал и медленно, расталкивая тугую грязь, двинул на звук. Вслед потянулись все прочие, будто соскучились по живому человеческому общению. Только бандиты общения отнюдь не желали. Обалдев от страха, они принялись поливать пулями наступающих «зомби», которые, содрогаясь под ударами сгустков металла, действительно начали звереть. Самое время убраться, пока и его не пристрелили под горячую руку.
Забыв о каких-либо «алгоритмах», поскальзываясь, падая, отплевываясь от отвратительной жижи, устремился вперед. То и дело проваливалась то рука, то нога, но он продолжал карабкаться вперед, исключительно на инстинкте. Вслед за ним, оторванные от своих толпой разъяренных «зомби», торопливо продвигались к лабораторному корпусу двое обезумевших от ужаса бандитов во главе с Гвоздем.
Черная стена корпуса приближалась судорожными рывками, и, когда до нее оставалось не более пяти метров, плотная поверхность гати вдруг оборвалась.
Взмахнув руками, сталкер провалился в зловонную черную мглу.
Глава тринадцатая. Шкатулка с секретом
Он тонул уже второй раз. Это грозило превратиться в традицию. Беда в том, что выплыть из этой жижи не представлялось возможным, – вязкая трясина сковывала движения, утягивая все глубже. В прошлый раз спасла «монета» с ее свойством мгновенного перемещения в пространстве.
Сейчас подлая штуковина была глуха к призывам о помощи. Еще несколько секунд – и легкие рефлекторно наберут в себя едкой черной грязи. Почти машинально Кот сделал последнее, на что решился бы в здравом рассудке: вытащил из кармашка на лямке рюкзака пузатую ручную гранату. Выдернул чеку, выставил руку над головой, так чтобы она показалась над поверхностью. И отшвырнул гранату по направлению к «берегу».
Прошли самые отчаянные и долгие секунды. Потом бухнуло – глухо и гулко, болезненно ударив по ушам. И тут же его качнуло грязной волной и аккуратно уткнуло в стену. Ничего не соображая, он принялся перебирать руками по шершавому бетону, пока не ухватился за край оконного проема над головой. И, уже чувствуя, как темнеет в глазах, подтянулся.
Вонючее месиво затрудняло движения, казалось, он стал тяжелее раз в пять. И потому, едва над поверхностью показалось лицо, он жадно, с хрипом, отплевываясь, вдохнул драгоценного воздуха. Отдышавшись, продолжил вытягивать себя из болота. Подтянулся – и перевалился через край окна без рамы в темную глубину здания. Плюхнулся на цементный пол и замер, совершенно лишившись сил. Так, уткнувшись лицом в грязь, стекавшую со всего тела, он и отключился в торопливом болезненном сне. А может, это был не сон, а одно из тех видений, которое легко спутать с реальностью.
Ему снова явился Шаман. Стоя в лодке, он скользил по черной, как нефть, глади черного болота, прямо сюда, к двери в мрачном черном доме, «Японской Шкатулке», как он называл это место. Легко, почти не касаясь поверхности, наставник греб длинным тонким веслом. Лодка вплыла прямиком в дверь и уткнулась в полузатопленную лестницу. Шаман сошел на ступени, поднялся, медленно приблизился к сталкеру. Тот невольно вытянулся, ожидая от Шамана какого-то важного откровения.
– Ты скоро увидишь Вечность, – сказал гость.
– Я знаю. Смерть близко, – прошептал Кот.
– Это не одно и то же.
– Возможно. Но жить мне осталось мало.
– Для Вечности это не имеет значения.
– Значит, спешить некуда?
– Никуда не спеша, не найдешь Вечности…
Он открыл глаза. Не было ни Шамана, ни лодки. Но был чуть накренившийся дверной проем и черная гладь трясины. И разбегающийся след на ее поверхности, словно от только что ушедшего суденышка.
Кот, наконец, огляделся, стараясь понять, где находится. Шут его знает, что здесь случилось, но от привычной обстановки научных учреждений здесь не осталось ничего. Вместо обычной штукатурки и пластика здесь всюду был черный как смоль, искрящийся камень. Или не камень – но стены выглядели так, будто были сложены из гладко отполированных базальтовых плит. Все это неприятно напоминало внутренности огромной гробницы. То ли здесь поработали высокие температуры, то ли еще какие процессы, но ничто не напоминало типовые бетонные стены.
Японская Шкатулка. Почему «японская»? Может, как-то связано с Шамановыми представлениями об эстетике? Здесь действительно по-своему красиво, хоть и нагоняет неприятные мысли. Ну это не беда, от мыслей всегда можно отвлечься.
Дернув мокрый и грязный клапан рюкзака, залез внутрь. Пара банок консервов не привлекла внимания – есть не хотелось. Зато дико хотелось пить. Маленькая пластиковая бутылка воды нашлась на самом дне – словно ценный приз за пережитые испытания. Он рывком свинтил крышку, жадно припал к горлышку. И, запрокинув голову, увидел, как мелькнул за спиной человеческий силуэт.
Есть мгновения, когда даже в усталом и разбитом человеке непонятно откуда берется реакция и прыткость. Это был как раз тот случай. Чисто инстинктивно Кот просто кувыркнулся через голову вперед, а на место, где он только что сидел, обрушился приклад «калашникова». Бутылка отлетела в сторону. Упав брюхом на гладкий, словно отполированный, пол, Кот заскользил к лежавшей чуть в стороне штурмовой винтовке. Пол в здании шел чуть под уклон, и получилось довольно шустро. Схватив оружие, Кот развернулся и увидел одного из тех двух бандитов, что вместе с Гвоздем так и не вернулись на берег. Сталкер успел забыть о них, даже не предполагая, что его все еще продолжают преследовать.
