Александр Конторович - Пепельный рассвет
— Русские используют промышленную взрывчатку! — доложил на утреннем брифинге начальник разведки. — А что это значит? То, что нормального ВВ у них либо нет вовсе, либо очень мало! Следовательно, их запасы вооружений весьма ограниченны!
Несмотря на булавочные уколы русских десантников, и обнаруживаемые по пути следования фугасы, бронированный кулак двигался к намеченной цели. Уцелевшие вертолеты прочесывали окрестности, безжалостно фаршируя свинцом все подозрительные места. В ключевых точках быстро оборудовались опорные пункты, имевшие своей целью охрану пройденного пути. Земля щедро засеивалась минами, делая невозможным подход к таким узлам обороны.
Таран экспедиционного корпуса методично пробивал себе дорогу, не обращая особенного внимания на изредка прилетавшие из кустов мины и разрывы не обнаруженных вовремя фугасов. Корпус мог позволить себе такие вещи — людей там всё же оставалось достаточно много. Не допуская никаких случайностей, Дуайт принимал все меры для сохранения своих солдат. Тяжелые самоходки теперь стреляли часто. Стоило лишь разведчикам или вертолетам обнаружить какую-то цель, как через несколько минут её тотчас же накрывали сосредоточенным залпом нескольких орудий. После чего данное место зачищалось патрулями. И лишь после этого отдавался приказ на дальнейшее продвижение. Данная тактика приносила свои плоды — уже дважды были сорваны попытки обстрела колонны издали, при помощи минометов и ПТУР. Но вот расход боеприпасов… он был чрезмерно велик.
— Ничего, джентльмены! Ещё пара дней пути — и мы у цели! — подбадривал своих офицеров Дуайт.
Хорошо сказать — пара дней!
А то, что эта дорога шла по совершенно диким местам и частично непроходимым буеракам? Как тут передвигались местные жители — уму непостижимо! Редкие деревни оказались пустыми, население их покинуло. Правда, все дома остались целыми, и это обстоятельство неожиданно всерьёз расстроило капитана Моргана.
— Видишь ли, Джонни, — говорил он за чаем своему сослуживцу, — я понял бы, если они стали сжигать свои постройки, чтобы они не достались нам. Но они этого не делают!
— И что? Нам-то с того какая печаль?
— Такая, дружище, что они всерьёз рассчитывают туда вернуться. И достаточно скоро… А это значит, что нас не рассматривают всерьёз!
— Да ты только вокруг оглянись!
И ведь было на что посмотреть!
Несмотря на понесённые потери, группировка всё ещё представляла собой мощную военную машину. Усиленный танковый полк из сверхсовременных танков, ракетная бригада и части ПВО — тот ещё орешек! А учитывая наличие приличного количества пехоты и вспомогательных частей… надо было совершенно потерять голову, чтобы лезть на рожон.
Потеряв свои станции РЛС и РЭБ, группировка не ослепла совершено, как того опасался капитан. До определённого момента их прикрывали РЛС боевых кораблей, а их ракетные комплексы и пушки не раз уже успели доказать свою эффективность. Кое-какие возможности были изысканы и сообразительными специалистами, а уж по уровню технической оснащенности экспедиционный корпус вообще не имел себе равных. Проявив чудеса изворотливости, инженеры уже на второй день восстановили один из повреждённых вертолетов. И теперь пять винтокрылых машин неустанно несли боевое дежурство, обшаривая окрестные леса и поляны. Не раз уже они обрушивали свою огневую мощь на подозрительные места. И каждый раз — успешно, противодействия им почти не оказывалось. Вездесущие русские десантники, тем не менее, ловко уходили из-под удара, словно играя с вертолетами в опасную, но увлекательную, игру. Тем не менее, потери были. Особенно доставалось бортстрелкам вертолетов. Неожиданно пущенная очередь — и очередной солдат обвисал у пулеметной турели. В большинстве случаев найти стрелка не удавалось. Единственное спасение — полет на относительно малой высоте. Тогда стрелки, как правило, промахивались — слишком быстро возникал над их головами вертолёт, и очень высока была его скорость. Они просто не успевали целиться — винтокрылая машина моментально исчезала за верхушками деревьев. А стрелять вдогонку они и не пытались. Поразить боевую машину автоматным огнем? В принципе — возможно, только вот желающих не нашлось.
Тихо булькнула вода и на поверхности появилась голова в черном резиновом шлеме. Сдвинув на лоб маску, человек перевёл дух.
— Ф-ф-у-у…
— Как ты, дядь Саша? — скользнул к воде человек в камуфляже. — Жив?
— Местами и здоров… курить охота — аж зубы сводит!
— Не устал?
— Откровенно говоря — затрахался я эти штуки таскать! Баллоны замените, они почти пустые, щелкало уже…
Выбравшись из воды, человек присел на камень, откинувшись назад. Товарищи десантника быстро уволокли в кусты опустевшие баллоны акваланга и принесли на смену новые. Подкатили к берегу небольшой металлический бочонок. Столкнув его в воду, подвязали по краям импровизированные поплавки из пустых бутылок и пластиковых канистр. В одну из них чуть долили воды, приводя плавучесть бочонка к нейтральной.
Небольшая группа, состоявшая из бойцов разведроты ВДВ и отставного водолаза-сапера ЦСН, работала здесь уже четыре дня. Выждав, пока на стоянке прекратится суматоха, бывший капитан-водолаз отправился туда на разведку. И вот, уже третий день, регулярно навещает это место. А заодно таскает с собою импровизированные самодельные мины. Не бог весть что — всего-то восемьдесят килограмм тротила… но и то — божий дар!
Он пришел к нам сам. Пожилой уже дядька, прошедший огонь и воду. Не выдержавший самого тяжелого сражения — битвы с управлением кадров ФСБ, отправленный в запас, по выслуге лет. Узнав про его специальность, даже я немало был удивлен — про таковых мне слушать не приходилось. Про водолазов в наших рядах слышал не раз, даже и знаком был с некоторыми лично. Про саперов — само собой. А вот про то, что данные специальности ещё возможно и совмещать…
— Ревзин Александр Петрович — капитан запаса. Последнее место службы — ограниченный контингент войск РФ в Африке. Приходилось работать в Югославии, Боснии, ещё кое-где… Специализация — разминирование минных заграждений и обезвреживание взрывоопасных предметов.
— Хм… — чешу я в затылке. — Это, конечно, супер… а у нас-то вы что делать собираетесь?
— Вы обследовали вот этот порт, — называет мне Ревзин населенный пункт. — И соседний тоже. А около первого места работаете уже почти две недели. Так? Гостей ждете? В смысле — по морю?
Вот это — здрасьте! Я-то полагал, что мы всё тихо делаем, да скрытно…
— Не удивляйтесь, — увидев моё замешательство, говорит гость. — Просто так уж вышло, что во всех этих местах у меня много друзей. Я же им помогаю частенько… В МЧС сейчас тружусь… трудился. По специальности. У рыбаков и моряков завсегда потребность в водолазных работах имеется. А нас тут мало, почитай — один я и есть на всю округу. Прочие — молодняк, опыта нет.
