Евгений Щепетнов - Корпорация. Чумная планета
— Как же ты прошел через строй спутников-убийц? Почему они тебя не тронули, такую здоровенную тушу?
— А не было никаких спутников. Прошел, и все тут. У меня выбора не было. Маневрировать я не могу, потому все что я смог — это сесть на планету. Туда, куда смог. Маршевый двигатель у меня не исправен. Планетарных работает только четыре из двенадцати. Так что сущее чудо, что я сумел приземлиться.
— Кто тебе пробил такую дыру? Это сделано на войне?
— Ну…конечно. неужели ты думаешь, что такие дыры пробивают просто так, в мирное время? Два вражеских линкора…и я почти труп. Увы, увы… Команда меня оставила — те, кто выжили. Их было немного. Спасибо капитану, который оставил мне жизнь. И даже — часть памяти. Он стер лишь воспоминания о нашей родной планете — частично, все, что касается ее обороны и расположения в пространстве. Но в основном — моя личность сохранилась. Я просил его не убивать меня, и он выполнил просьбу. Сказал, что скоро вернется. Не вернулся… Скорее всего погиб. Жаль, он был интересный человек. Ну, все, прибыли! Вот ваш дом! Располагайтесь, тут вам будет хорошо. Надеюсь, вы не совершите поступков, которые раньше времени отправят вас в Зал Героев — мне этого очень бы не хотелось. Сразу предупреждаю — я за вами наблюдаю, и если вы попробуете что-то с собой сделать — мне придется принять меры. Какие — я еще подумаю. Вон там стоит конвертор, там, как видите, кровати. Отдыхайте, мои новые друзья Слай, Хаган и Сихха! Вам нужно поесть, собраться с мыслями, а потом мы с вами поговорим. Да! Не советую ломать двери, или нападать на ремонтников — плохо кончится. Двери крепкие и вы отобьете себе конечности, а роботы могу случайно ударить, и вам будет больно. Я не хочу, чтобы вам было больно. В стене, вон там, над конвертером — аптечка. Только она старая….боюсь, что все лекарства уже испортились. Придется вам обойтись своими средствами, например, дождаться, когда ссадины заживут сами собой. Роботы такие грубые ребята, они не могу действовать вполсилы. Тем более, когда вы оказываете активное сопротивление. Простите за их неуклюжесть. Отдыхайте. Как захотите поговорить — скажите: "Зай, я хочу поговорить!" И я подключусь к беседе.
Слай оглянулся по сторонам — чистое, большое помещение, в котором могли бы разместиться не менее сотни человек. Пустое — кроме трех кроватей, не приделанных к полу. На кроватях матрасы и подушки. Ничего удивительного, ничего странного.
Конвертор — непривычной формы, но принцип тот же — кладешь руку на пластинку, думаешь о том, что должен выдать аппарат — из приемного устройства выпадает нужный объект. Тут же опробовал — выполз стакан с горячим чи. Отпил — вполне прилично, вроде не отравлено. И сахара в норме. Посмотрел на молчаливых, против обыкновения, спутников улыбнулся:
— Ну что вы притихли? Ты сама говорила — пока живы, есть надежда! Мало ли что впереди? Придумаем чего-нибудь!
— Пока ты придумываешь, мой народ умирает! — мрачно ответила Сихха, поднимаясь с места и уходя куда-то вдаль, видимо на поиски душа и туалета — в мои планы не входило сидеть тут годами!
— А что входило в твои планы? Ты же собиралась улететь с нами? Причем тогда тут твой народ? Эти женщины совершенно непредсказуемы, тебе не кажется, Хаган?
— Кажется, конечно кажется! Я тебе всегда говорил — бабами нельзя иметь дело! Даже с синтонианками! Пример — моя мама. Сегодня она одно говорит, а завтра точно противоположное! И когда напоминаешь — злится. У тебя такого не было?
— А то ж! Вечно нос сует не в свое дело! Вечно лезет, советует, мозг ест!
— Что, прямо ест? Через ухо? Или проковыривает дырочку?
— Ты чего, Хаг? Это же просто выражение такое…
— Ха ха ха! Попался! Попался! Ты думаешь, я не знаю, что это такое выражение?! Совсем дикарем меня считаешь! Ха ха ха! А сам попался!
— Да ну тебя…к черту. Издеваешься… Где там у нас Сихха?
— Где-где…дай девчонке погадить спокойно, а? Или ты хочешь подержать ее на руках во время…? Ха ха ха!
— Тьфу! Ну и юмор у тебя дурацкий, Хаг! Солдафон, и есть солдафон!
— Он похож на моего капитана. Тот любил какую-нибудь грубость ввернуть. Все думали, что он тупой солдафон, а на самом деле ведь он стихи сочинял… Вот, послушайте:
Да, все мы — смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрёт седая Лета.
Мы бренны в этом мире под Луной:
Жизнь — только миг, небытие — навеки;
Крутится во Вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки,
Но сущее, рождённое во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету,
Иные поколенья на Земле
Несут всё дальше жизни эстафету.
— Хорошо, правда? Я не все слова тут понимаю, но все равно хорошо. Он хороший был, капитан. Все мы умрем, и нас забудут…но останутся другие, и они полетят к звездам!
— Ты подслушиваешь, безобразник! А кто сказал, что надо позвать, только тогда ты вмешаешься?!
— Хаг, я не так сказал. Я сказал — если захотите поговорить — позовите. Но я же не говорил, что сам не могу с вами начать разговор! Нужно быть точными в высказываниях. Что касается вашей подруги — в настоящее время она справила нужду, а теперь моется в душе. И скоро придет.
— Фуу! Ты еще и подглядываешь? Нехорошо! Зачем ты это делаешь?
— Интересно, как этого я могу этого не делать? Мои датчики везде — попробуйте себе выколоть глаза! Это будет примерно так же, как если бы я вырвал из стен датчики! Конечно же, я все вижу и слышу. А что вас так обеспокоило? Все процессы, происходящие в вашем теле мне знакомы, и ничего в них удивительного нет. И постыдного. Мой капитан всегда говорил: "Зай, люди слишком много значения придают условностям, а ведь все знают, зачем скрывать?" Впрочем — он тоже не любил некоторые вещи делать прилюдно.
— И я его понимаю! — с чувством выпалил Слай, глядя на то, как по комнате идет Сихха, естественно — в чем мать родила. Она невозмутимо подошла к конвертору, достала оттуда чистый комбинезон, и не глядя на окружающих, медленно натянула на крепкие бедра. Сегодня ее комбинезон был весь в серебристых кругляшках, в которых Слай не без удивления узнал облик "Бродяги".
— Идите мыться. От вас воняет. Особенно от тебя, здоровяк. Можете вместе мыться — вам же сказано, что необходимо совокупляться? Вот и давайте, вперед!
— Вот же гадина! — фыркнул Хаган — так бы и разорвал ее! Но…пойду помоюсь. Один пойду! Слай, ты потом! Все равно ты еще ешь. А я потом перекушу.
Хаган унесся в душ, Слай остался наедине с Хиссой, деловито сооружающей себе обед, и вдруг подумал о том, что как-то это все ненормально — смеются, шутят, а ведь на самом деле они сейчас находятся в плену у сумасшедшего корабельного мозга! Впрочем — сумасшедшего ли на самом деле? Ведь все, что говорил Зай, было абсолютно логично, и впечатление такое, будто он разговаривал не с корабельным мозгом, а с человеком. Как так может быть? Решился:
