Михаил Каштанов - Рождённый в сраженьях...
Сталин. Загадочный, немногословный кавказец, железной рукой взнуздавший бешеных коней революции. Чего же он хочет на самом деле? На этот вопрос необходимо получить ответ. От этого зависит судьба Германии. С русским или против них? Сейчас еще можно, что-то изменить. Сталин предложил личную встречу. Невероятное предложение! Иезуитская любезность Сталина или искреннее желание скорее информировать своего союзника? Вопросы, вопросы.
А тут еще глава абвера, фон Бредов со своей докладной запиской об антигосударственной деятельности различных масонских организаций в Германии. Картина получается страшная — контроль почти над сорока процентами политических партий, преимущественно радикального толка, находится в их руках. Агенты влияния внедрены почти во все государственные структуры. И что со всем этим делать?! Взять и по примеру Сталина всех пересажать в лагеря? Но у нас демократическая страна! Черт бы побрал эту демократию и тех, кто нам её навязал! Объявить их вне закона? Вой пойдет по всей «просвещенной и культурной» Европе. Бредов пишет, что советская разведка предлагает помощь. Интересно, как они это представляют? Советская разведка в Германии разбирается с германскими проблемами — срам на весь мир! Но все-таки Фердинанда надо вызвать, пусть доложит подробности. Может быть, что-то дельное придет в голову самому. И решать с этим надо быстрей, до встречи со Сталиным. Опять Сталин! Почему так сложилось, что все проблемы Германии, так или иначе, решаются в России? Или так и всегда было, а мы просто не желали себе в этом признаваться?
А сейчас назревает очередной кризис. Выборы. И от его позиции зависит многое, если не всё. Он — Сфинкс. И он умеет ждать. Ждать и готовиться. Но теперь время ожидания кончилось. От его решения зависит судьба Германии. Опять. Опять наступить на горло одной своей мечте — увидеть во главе страны и нации кайзера. Но выполнить свою другую — возродить величие и дух Германии. А это значит, придется идти на союз с коммунистами. Все логично и неотвратимо. Пора отбросить сомнения и страхи.
От тягостно-возвышенных мыслей и воспоминаний отвлек звонок телефона. Прямая линия связи. Этим телефоном могли воспользоваться только три человека в Германии — канцлер, министр иностранных дел и главнокомандующий рейхсвером. Сект взял тяжелую черную трубку.
— Слушаю.
— Господин президент, это Шлейхер.
— Что случилось, господин канцлер? Я же просил меня сегодня не беспокоить.
— Господин президент! Это крайне важно! Только что состоялось покушение на Грегора Штрассера. В его машину брошена бомба. А потом, её расстреляли из автоматического оружия. Выживших нет. Вы меня слышите? Господин президент, вы меня слышите?!
— Слышу, Карл. Слышу. Что делают Гитлер и Тельман?
— Пока не известно. Никаких обращений и заявлений ещё не было. Всё случилось буквально несколько минут назад.
— Это хорошо. Вы молодец, что сразу поставили меня в известность. Теперь слушайте внимательно и выполняйте. — Когда Сфинкс, говорил так, даже канцлер мгновенно вспоминал, что в первую очередь он офицер, и лишь потом канцлер, — Немедленно пригласите к себе обоих. Пускай берут с собой всех кого посчитают необходимыми. Как только улягутся первые страсти, думаю, что часа им на это хватит, появлюсь я. Заранее о моем визите не извещайте. Это должно выглядеть неожиданно. Всё понятно?
— Так точно. Господин президент!
— Выполняйте.
Сект медленно положил трубку на рычаги. Обеими руками провел по волосам, разглаживая и без того безукоризненную прическу.
— Само провидение дает нам шанс. И я им воспользуюсь.
Сект умел добиваться своего. Сфинкс он и есть сфинкс.
Через день он держал в чуть дрожащих руках экстренный выпуск Vilkischer Beobachter с речью Гитлера. «Памяти товарища по борьбе». Глаза торопливо пробегали строчки, временами задерживаясь и возвращаясь к прочитанному. По мере чтения нервная дрожь в руках проходила. Теперь Сект читал уже спокойно, положив газету на стол, делая торопливые заметки в блокноте. Ему удалось! Ему опять удалось! Он не просто вытащил Германию из очередного кризиса. Он смог её объединить. Гитлер и Тельман договорились. Договорились! Речь Гитлера это показала со всей очевидностью. Они больше не враги и не соперники, они теперь соратники по борьбе с общим врагом. Англия не могла сделать Секту лучшего подарка, чем совершенное покушение на Штрассера. Шеф криминальной полиции Мюнхена, где и произошло убийство Штрассера, Генрих Мюллер, сработал невероятно быстро и четко. Ему не только удалось схватить исполнителей, но и выйти на цепь заказчиков. Далеко её размотать не дали. Но все следы вели в Британию. Сделать столько за одни сутки! Эта информация, вовремя поданная и в нужном оформлении, послужила той последней веткой, которая сломала спину упрямства Гитлера.
НСДАП готова объединиться со своими братьями из НКПГ для совместной священной борьбы против западной плутократии и происков мирового сионизма. «Неужели, кто-то действительно верит, что страна в состоянии достигнуть прогресса, если её политическая жизнь разрывается во внутренней борьбе, как в Германии сегодня. Тридцать четыре партии на одну страну. И это, в тот самый момент, когда перед нами стоят величайшие задачи, которые могут быть решены лишь в одном случае. Когда собранны воедино все силы нации! Нас называют нетерпимыми, не способными ужиться людьми, отказывающимися сотрудничать с другими партиями. Они путают нас с собой. В это историческое для Германии и её народа время, мы объединяем все национальные силы в один кулак!
Они всё не желают понять, что происходит нечто другое, отличное от буржуазной парламентской политической партии. Наше движение и наше единение держится на том, что просто невозможно уничтожить. До того как объявились эти тридцать партий, был германский народ. Когда эти партии исчезнут, народ по-прежнему останется. И мы не желаем быть представителями, какого либо рода деятельности, класса, религии или местности. Мы будем представлять весь народ Германии»!
Яснее не скажешь. Скоро должны были доставить и речь Тельмана. Он должен был со своей стороны подтвердить идею объединения. Как будет называться партия и кто кем будет в ней это уже следующий вопрос. Главное сделано. Теперь можно и нужно форсировать переговоры с Советами. Сталин предлагает личную встречу, он — рейхпрезидент Германии, принимает предложение. «Если этот мир плох, то его надо изменить». Время пришло.
Колеса тайной дипломатии завертелись с удвоенной скоростью. Немцы и русские любили и главное — умели создавать обстановку полной секретности. Да и как в этой ситуации могло быть иначе. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком многое зависело от этой встречи. В таком деле нет места случайностям, и, тем более, чужим ушам и глазам.
