Старкрафтер (СИ) - Тепеш Влад
И на ней — гора Каймон. Та самая, на которую он поднимался, намереваясь умереть. Та самая, над которой пролетали летчики-камикадзэ в своем последнем полете. Что ж, можно считать, что Синкай все-таки пролетел над горой Каймон.
Он развернул «Куронэко» и устремился вниз.
Даже с такой высоты он видит задымленный космодром, на котором все еще кипит сражение, так что навигация ему не нужна.
— Принимаю полное управление на себя! — приказал он.
«Режим ручного управления включен».
Синкай снял защитную дверку с панели управления и включил маршевый двигатель.
В кабине мгновенно взвыла тревога: маршевый двигатель в атмосфере очень быстро уничтожит корабль, то ли его разорвет сопротивление воздуха, то ли он просто вспыхнет от трения об атмосферу.
Синкай лишь улыбается: его мечта сбылась. Здесь, хрен знает как далеко от родины, он умирает за нее. Ведь крошечная Япония — тоже часть галактики, и долг Синкая — сделать все, чтобы она, эта галактика, была устроена правильно.
Уничтожить второй щитоносец не удалось — но то другим. Он, Итагаки Синкай, знает, как уничтожать большие корабли. Этому его научили два его прадеда.
«Куронэко» разгоняется уже до трех тысяч километров в час, в кабине ощущается дрожь и вибрация, но Синкай продолжает улыбаться. Он не просто уходит красиво — он уходит со смыслом. База будет спасена, а Синкай Итагаки впишет свои буквы в историю будущего. И пусть вся галактика узнает, какие люди живут в крошечной Японии.
Самое приятное — что он даже не нарушит клятву. Его корабль, его космодром, как хочет, так и паркуется! А что там полно незваных гостей — так это их проблемы.
«Крушение неизбежно, подготовка к катапультированию!»
— Отставить катапультирование!
«До катапультирования шесть, пять…»
Синкай изловчился, вынул из ножен меч и всадил в экран бортового компьютера, тот сразу же погас, а искин заткнулся. Бездушная электроника не вправе решать, как человеку распорядиться своей жизнью, и он, Итагаки Синкай, не нуждается в подсказках, как именно он должен идти путем самурая.
Корабль разогнался до шести тысяч километров в час и превратился в огненный болид. Синкай улыбается: все, что должно быть сделано — сделано, и потому он спокоен, словно Будда. И бесконечно благодарен Леониду за то, что он дал ему такую замечательную возможность.
Впрочем, есть еще кое-что. Последний штрих. Уходить — так красиво уходить, правильно. Так, как уходили достойнейшие люди прошлого, включая и его, Синкая, предков.
За считанные секунды до того, как «Куронэко» врезался в космодром, он еще успел набрать в легкие воздух, и в общий канал полетели его последние слова.
— Тэнно хэйко бандзаааааай!!!
Звездануло так, что огненная ударная волна вкатилась внутрь базы, и те, которые стояли ближе к воротам, три метра летели и потом столько же катились, несмотря на качественные защитные костюмы, не обошлось без легких травм.
— Что это было⁈ — спросил крифф, поднимаясь с пола.
Леонид выглянул наружу и медленно обвел взглядом космодром, усыпанный горящими обломками, затем поднял взгляд к небу, с которого сыпались горящие обломки. Кажется, они будут сыпаться тут еще денька два.
Колосс-щитоносец просто исчез, словно его и не было. Цалларунга, тарги, их боевые машины — все они исчезли. Когда огненный болид на скорости порядка десяти тысяч километров в час врезался в космодром, то оставил после себя только воронку из пылающего камня. Все, что находилось перед базой и не было закреплено — просто исчезло, сметенное ударной волной. Вероятно, останки цалларунга и их техники будут находить на много километров вокруг базы.
Леонид снял шлем, втянул носом запах гари, прислушался к тишине, а затем ответил криффу:
— Это был Синкай Итагаки.
Эпилог
Два часа спустя прибыла подмога, но сражение уже закончилось, и осталось только выловить последних врагов, которые почему-то оказались дальше от места падения и потому уцелели. Четыре крейсера цалларунга улизнули в подпространство, так и не приняв боя, и на этом их операция провально завершилась.
Среди обломков и пожарищ, на том месте, стоял щитоносец, осталась только груда металла, и среди этой груды — покореженный и измочаленный корпус легатской боевой машины, из которой извлекли самого легата, безучастно смотревшего в никуда невидящими глазами, и тело девушки-пилота. Запись бортового компьютера показала, что именно Кирсан занял место пилота и загнал БМББ прямо под щитоносец, изрядно повредив его ходовую часть клешней, а затем включил систему самоуничтожения. От гибели его спасла только атака Синкая: она произошла за три секунды до самоуничтожения, после чего искин «Оползня», который находился под щитоносцем и потому избежал участи самого щитоносца, не обнаружил вокруг врага и отменил взрыв реактора. Именно последняя атака Кирсана замедлила приближающегося к базе колосса настолько, что тот не успел подойти на расстояние выстрела из излучателя, иначе на самой базе мог случиться совсем другой сценарий.
А еще два часа спустя из челнока, привезшего медиков, случайно заметили фигуру человека, болтающегося на стропах парашюта, зацепившегося за верхушку дерева в нескольких километрах от базы.
Этим человеком оказался Синкай.
— Я просто не понял, что вообще произошло, — рассказал он. — Искин хотел меня катапультировать, но я должен был держать штурвал до конца, и всадил в него меч, ну, чтобы он не мешал… А потом корабль разломился, я из него вылетел вместе с креслом — ну и вот провисел тут четыре часа, потому что рация вышла из строя… Невероятное везение, прямо чудо…
— Конечно, чудо, — подтвердил Касс, — и называется оно «Главная корабельная верфь Сссла». Именно там построили «Куронэко». Понимаешь, мой земной друг, искин корабля находится в бронированном ящике под палубой кабины, и ты при всем желании не мог бы проткнуть его мечом. Скорее, ты вонзил его в экран, да?
— Угу…
— Ну вот. Искин сделал свое дело — катапультировал вначале кабину, а потом тебя — из кабины.
— Проклятье, он мне едва все не испортил! Я же взял на себя ручное управление и запретил катапультировать меня!!
Касс самодовольно улыбнулся:
— Как хорошо, что я не дал тебе полные права капитана.
Синкай вздохнул.
— Ладно, тогда мне надо найти кабину, мой меч остался в ней.
Касс ухмыльнулся еще шире:
— Найти кабину? Если учесть, что ты разогнался в атмосфере на маршевом двигателе, она, скорей всего сгорела. Вместе с твоим мечом.
— Мой фамильный меч!!! — с отчаянием взвыл Синкай.
Два дня спустя Леонид отыскал обломок рельсотрона и при помощи рабочих вкопал в дно кратера, оставшегося от батареи, а на нем самом резаком написал: «Маленьким существам с большим сердцем». На следующий день прибыла официальная делегация сафатхов — следователи, репортеры, похоронная бригада и прочие.
— Ты знаешь, их немного смутило твое посвящение, — хихикнула Лаш, когда они вдвоем сидели на краю космодрома и смотрели на закат чужого солнца.
— Ну ты объяснила им, что это значит на Земле?
— Конечно.
— Кстати, хотел спросить… А что делали офицеры цалларунга, когда их солдаты начали убивать друг друга из-за чужого запаха? Просто смотрели?
Лаш улыбнулась, убедилась, что у Леонида выключена внешняя связь, и ответила:
— Нет, они бегали и визжали. Я взломала канал связи, затем визоры самих таргов и пометила метками «враждебный цалларунга» их собственных офицеров. Поскольку у таргов есть инстинктивное подчинение любому цалларунга, рефлекс атаковать тех цалларунга, которые помечены врагами, пришлось вбивать им в головы очень жесткими методами. Даже понимая, что атакует собственного командира, тарг уже ничего не мог поделать.
Леонид усмехнулся и обнял жену. Когда ее отец, магистр Кодама, использовал запретные технологии «аналоговых вычислителей», чтобы заменить поврежденные лобные доли его погибшей дочери, знал ли он, какого монстра создает? Когда-то давно цивилизации Предтеч были стерты при помощи чудовищного оружия, управляемого аналоговыми вычислителями. Теперь один такой миниатюрный аналоговый вычислитель Леонид зовет своей женой и очень любит: все-таки магистр Кодама создал очень доброго монстра. Воистину, все мы — то, что из нас воспитали. Человека можно превратить в оружие, доказано таргами. Лаш своим существованием доказала, что противоположный процесс тоже возможен.
