Майкл Стэкпол - Я — джедай!
— Нет, сэр, — я замолчал, не столько собираясь с мыслями, сколько соображая, как лучше их выразить. — Пилоты «охотников за головами» просто выполняют свою работу. Если бы мы убили их, то превратились в мясников и палачей, и любой эскорт в будущем будет гоняться за нами, потому что они будут знать, что мы не оставляем свидетелей. Яхта улетела. «Шанс» подберет этих ребят, и в следующий раз они могут дать нам возможность уйти. Наверняка так оно и будет.
— Кто знает, — Найв задумался. — Звучит логично, только война сама по себе не дружит с логикой.
— Но стоит стараться, чтобы никто не попадал.
Найв фыркнул:
— Ты что, такой щепетильный?
— Я записал на свой счет уже немало трупов, капитан. Если у меня получается выйти из боя победителем, не пролив при этом кровь, почему бы нет? Мне кажется, что так лучше, — я покачал головой. — Если здесь не приветствуется такая точка зрения, я могу просто сесть в свой челнок и улететь.
— Нет, тебе не придется этого делать, — напряжение испарилось из голоса Найва, — такая точка зрения здесь более чем приветствуется. Ты теперь — один из нас, Иданиан, один из «выживших». Будем надеяться, что ты будешь помогать нам больше, чем мы тебе.
Глава 35
Я думал, что по возвращении на Куиумин IV Кает выскажет мне все, что думает обо мне. Этого не произошло: она не сказала ни слова. Шрамы на моей щеке затянулись за какие-то две недели и теперь практически не заметны, если только я сильно не загорю — тогда проступают белые полоски. Однако, прежде чем исчезли эти физические последствия нашей с ней драки, Кает и еще четыре «выживших» из эскадрильи «Скала» проголосовали за то, чтобы сделать меня командиром третьего звена. Кеч помог мне выбрать трех новых пилотов, чтобы укомплектовать его, затем Кает перешла в первое звено, заменив «Скалу-четыре».
Весь следующий месяц я проводил время в основном со своими новобранцами. Я делал это столько раз в Разбойном эскадроне, что сбился со счету, сколько пилотов я подготовил, но эскадрилья «Скала» оказалась темной стороной того, к чему я привык в эскадроне. Что касается дисциплины, Йавин IV казался по сравнению с Куиумином IV просто «Лусанкией». Учить похмельных пилотов летному мастерству — все равно что учить ранкора петь и танцевать, и то мне кажется, что эта безмозглая тварь будет серьезнее относиться к учебе. Пилоты из моего подразделения думали, что умеют летать, и они действительно летали неплохо, но не на том уровне, которого я от них добивался. Я был в ответе за их жизни, и у меня не было желания вести в бой пилотов-недоучек, которые все сразу погибнут, а мне одному придется за них отдуваться.
Лучшим пилотом этого набора была Тиммсер, высокая женщина с коротко стриженными светлыми волосами. Ее терпение было таким же коротким, как и ее волосы, и она стала зачинщицей нескольких зубодробительных, череполомных и кантиноразносительных драк. Дело в том, что она время от времени забредала в кантину «Угодья», где обычно собирались пираты с «Красной новой» и «Риистарские рейдеры». Эти две банды недолюбливали «выживших», и даже тот факт, что Тиммерс раньше была «рейдером», не помогал снять напряженность. Однако пилотом она была отличным. Она всегда соображала, что делать в следующую секунду, и умело стреляла с упреждением.
Первые месяцы пребывания у «выживших» я практически не покидал Вларнии, которая была настолько же ужасна, как и ее название. Деньки стояли жаркие, и все пропадали в наполовину засыпанных песком кантонах, служивших неформальными местами сбора эскадрилий. «Выжившие» околачивались в кантине «Аварийная посадка». Интерьер ее был довольно омерзительный — пилоты тащили сюда разные обломки кораблей как сбитых ими, так и разбитых ими же в результате аварийных посадок. Бесформенные куски транспаристила или кваданиумового сплава свешивались с потолка и угрожающе раскачивались. Вдобавок, освещение было тусклым, и от этого возникали трудности с навигацией у ребят и пониже меня. Тиммерс себе весь лоб шишками усадила, прежде чем научилась ориентироваться в этом лабиринте обломков.
Я регулярно наведывался в «Аварийную посадку», но старался проводить свободное время, просто гуляя по улицам Вларнии. Кроме Птичника — так местные прозвали район, где жили в основном пилоты, Вларния мало чем отличалась от любой другой всеми забытой дыры, полностью зависящей от космопорта. На полях вокруг города росло достаточно овощей, чтобы цены на них были не запредельными. На Вларнии не было никакой промышленности — кантоны и увеселительные заведения не меняли картины — разве что был заводик, выпускавший пенный и хмельной напиток типа эля. Он был настолько хорош, что все семь команд пиратских кораблей, осевших на Вларнии, объявили эту элеварню и поля вокруг нее, на которых выращивалось сырье для эля, запретной для полетов зоной, чтобы свести к минимуму риск ее разрушения в результате несчастного случая.
Я любил бродить по улочкам города по ночам, когда жара спадала и на небе появлялись две луны. Вларния обладала особым шармом. Хотя космопорт был построен по имперским проектам, сам город был создан местными каменщиками и рабочими из местных материалов. Узкие извилистые улицы, напоминавшие каньоны, сменялись небольшими скверами с фонтанами. Местные власти экономили на освещении, поэтому на большинстве аллей тьма была непроглядной. Но это была Вларния, и по этим аллеям можно было бродить, ничего не опасаясь, если только вы не забредали в Птичник.
Иногда вместе со мной на прогулки выходила Кает Шровл. Из-за альбинизма они была очень чувствительна к свету, и если ей надо было пойти куда-нибудь днем, она надевала плащ, полностью закрывавший ее тело, и очки, настолько темные, что самый яркий полдень казался ей космическим мраком. Она вела очень закрытую жизнь, но мне удалось узнать, что она считала, будто в ее альбинизме повинна Империя, так как над ее матерью проводили какие-то эксперименты имперские ученые. «Выжившие» были известны своей ненавистью к Империи, поэтому она присоединилась к ним и терпела тяготы жизни на Коуркрусе ради возможности отомстить имперским.
Благодаря ей я понял, как Ремарт Сасиру был избран для перевода в эскадрилью «Стрела». Мы с Кает как-то вечером сидели в одном их самых темных углов «Аварийной посадки» и сравнивали наши результаты в последней серии тренировок, когда медленной походкой к нашему столу подкатил Ремарт. Он намеренно шел не спеша, вразвалочку, размахивая руками и вихляя задом. Ему казалось, что это очень важная походка — он хотел, чтобы его заметили. На нем были серые форменные штаны, черные сапоги и серый мундир без рукавов, который был ему мал по крайней мере размера на четыре, зато рельефно обтягивал каждый его мускул.
Он холодно улыбнулся мне:
— Зря ты с ней связался. Смотри, еще вандамошек подцепишь.
Я поднял взгляд от кружки с элем:
— Забавно, но она говорит, что они ее больше не беспокоят, с тех самых пор, как тебя выстрелили со «Скалы». Совпадение? Вряд ли.
Ремарт удивленно уставился на меня. Он явно хотел уколоть Кает, но я парировал эту грубую шутку. Я почувствовал, как в шиставаненке вскипает злость, уловил волны страха, исходившие от нее, но не понял причины этого. Но я стразу понял одно: ее не стоит провоцировать и я сам могу предотвратить это.
Я шумно откинулся на спинку кресла:
— В чем дело, Сасиру? Ты придумал клевую хохму, а в ответ услышал еще круче, поэтому заткнулся? Или мой комментарий не задержался в твоей дырявой голове? Ладно, тогда объясню, чтоб дошло. Видишь ли, Кает больше не беспокоят никакие паразиты с тех пор, как ты ушел из «Скалы». По-моему, это может означать только одно: это ты — рассадник кровососов. Что скажешь на это?
Голубые глаза Ремарта округлились от шока, затем он очухался и воткнул руки в боки. Он громогласно заржал, заполнив своим хохотом всю кантину.
— Кореллиане вечно много треплют языком и суются не в свои дела.
Я встал.
— Эй, и это все? Ты даже не вспомнил шутку о том, что самого знаменитого кореллианина назвали «Соло», потому что никакой кореллианин не доверяет другому кореллианину? Ведь полно еще древних доимперских шуток, чтобы уколоть меня. Ах, да, как насчет намека на то, что Лейя Органа вышла замуж за кореллианина, потому что после гибели Алдераана ей больше нечего было терять?
Я отошел от стола и продолжил гораздо громче, чтобы меня слушали остальные:
— А вот еще одна хохма: сколько кореллиан нужно, чтобы сменить световую панель? — Я бросил взгляд на Тиммсер, сидевшую за соседним столиком, но та пожала плечами. — Ни одного! Если в комнате темно, ты не увидишь, как кореллианин мухлюет в сабакк!
Засмеялись далее за дальними столиками, и я увидел, что Кает начала расслабляться.
— А знаете, почему так много кореллиан удалось поймать и сослать на Кессель?
Глаза Ремарта превратились в две узкие щелки:
