Алексей Ефимов - Война в потемках
— Они находятся в нашей компьютерной сети, и многие разделы, естественно, засекречены.
— Неужели здесь нет ни одной книги?
— Есть архивы и Главная Библиотека, правда, все книги в ней старые. Больше всего я любил пастись там, — в ней тихо и никто не мешает читать.
— И что же ты читал? «Иллюстрированную историю пыток»?
— Ну, ее тоже… И все, что попадало под руку. Там есть очень интересные вещи. Ведь все книги, запрещенные в Фамайа, попадают туда! Поэтому-то и мне, и всем остальным запретили там бывать. Но я нашел лаз в вентиляционной шахте, ведущей в главное книгохранилище. Там двери заперты и опечатаны, можно включать свет — полное раздолье. Книги лежали на стеллажах, просто штабелями, я рылся в них, а выбрав подходящую, забирался наверх какого-нибудь штабеля и читал… иногда вещи, просто опасные для детских глаз — такие, например, как «Триста ступеней усиления оргазма» или скабрезные журнальчики из заморья… Но были и более серьезные — «Войны колонизации» в шести томах, много других книг, особенно исторических, — о Фамайа и вообще. Историей я очень увлекся — ты знаешь результат… Я нашел там многие труды, отвергнутые наукой… даже «Темную Сущность», ту самую, — я прочел ее всего в двенадцать лет! Были и другие книги, которые нашли здесь, в Цитадели… Когда я подрос, я стал выяснять все обстоятельно — ведь никто не смел мне отказать! А взрослые начали пугаться моих вопросов…
— Так все книги, которые конфискует ЧК, идут сюда? Значит, ты знаешь, что на самом деле представляет собой ваш режим?
Анмай вскинул голову.
— Мой долг правителя — знать все о своей стране. Иногда это страшно… даже противно, но необходимо. Я давно был бы мертвым владыкой, если бы боялся правды.
— Так ты знаешь и о Ревии?
— Я прочел отчет следственной комиссии, семь томов. Там было все: фотографии пострадавших, разрушений, показания очевидцев, статистика… Мне было тогда четырнадцать лет. Прочитав отчет, я сбежал с плато… попытался. Я хотел вступить в Сопротивление… тогда я был очень наивен, бесстрашен и глуп. И дико стеснителен… в присутствии девушек. Я сам не знал, чего хочу. Этот побег я готовил — я угнал вертолет. Для сына правителя это было легко… Горючего, правда, хватило лишь до Пустынного Моря, — ты его видел. При посадке я разбил машину вдребезги, но сам отделался синяками. Потом я долго лазил по развалинам, попал в ловушку, и меня вытащили оттуда только через два дня. Потом… ну, это уже неинтересно.
— Я, кажется, начинаю понимать…
— Что? Ты знаешь, что я нажал кнопку? А ты знаешь, что ее не хотели нажимать? Ни у кого не хватило духу! И тогда позвали меня…
— Рукой невинного ребенка… о чудовища!
— Потом я нажимал кнопки на всех ядерных испытаниях, — это стало традицией. Ядерный взрыв — это поразительное зрелище, никакими словами не опишешь, море света… В первый раз мне показалось, что восходит солнце, — мир стал таким, каким был тогда. И с тех пор меня мучает тоска по солнцу… это что-то глубоко внутри. Что-то… исходное. И я поклялся сделать все, чтобы действительно увидеть его. С тех пор я не скучал — никогда. Мне столько всего надо было узнать! И я узнавал — не в школе, но у тех, кто двигал науку! Когда я понял, что из всех наук лишь физика дает не только способы объяснить мир, но и силу, я занялся ею. Мне пришлось изучить и математику — хочешь проверить? И я все же создал про-Эвергет! Ну, не только я…
— В твоем любимом Альянсе такие машины стоят на каждом углу!
— Как ни странно — нет. У них нет ни одной, мы уверены в этом… по крайней мере, нет никаких следов использования Йалис.
— Но почему?
— Не знаю. Может быть, у них просто не хватило решимости. Ведь это очень опасное устройство, — по крайней мере это мы уже поняли. У них существует неукоснительный запрет на любые исследования в этой области и его нарушение карается смертью! Настоящей смертью!
— И вы осмелитесь нарушить его?
Анмай пожал плечами.
— Рабы не выбирают. Мы уже знаем, как строить межзвездные корабли, — в общих чертах — но, если мы полетим к звездам, мы будем… беззащитны. Они нас уничтожат… или снова обратят в рабов. Нам нужно оружие, которого нет у них, оружие, которого они бы боялись. Сила, что даст нам свободу — но не свободу разрушать, а полную… это трудно объяснить. Мы хотим уметь все — Эвергет может все. Мы хотим, чтобы Альянс не угрожал нам — никогда больше…
— Вам мало войны на планете, вы хотить воевать между звезд?
Анмай усмехнулся.
— А ты бы не хотел покончить с ними? С теми, кто творит… такие вещи? Но мы ушли слишком в сторону от истории мальчика. Ты спрашивал однажды, почему меня считают бесстрашным. В детстве я был отважен от наивности: через два месяца после приезда сюда я убежал в пустыню — из чистого любопытства и только потому, что мне запретили это делать. Меня тут же заметили одичавшие гексы и я едва успел взобраться на скалу. Я очень испугался — до этого я ни разу не видел гекс, не знал даже, что они существуют! Но я испугался еще больше, когда узнал, что прошел по минному полю, о котором тоже не знал. Саперы сказали, что у меня был один шанс из сотни, но я уцелел. Не знаю, почему.
Он помолчал.
— Потом, когда долговязый нескладный подросток превратился в юношу, я стал часто уходить в пустыню, уже запасшись оружием и картой минных полей. Теперь, когда я встречал диких гекс, я убивал их! У меня был 1,5-дюймовый гранатомет — единственное ручное оружие, которое может их убить, и то, если попасть точно. Я, дурак, думал, что мне надо бояться только гекс. Но однажды я встретил людей… я еще никогда не видел таких людей и сам подошел к ним — просто чтобы узнать, что они делают в пустыне. Я думал, что здесь, возле Хаоса, никаких чужаков просто не может быть. Я ошибся. Это оказались тиссы — партизаны, борцы за свободу и так далее… короче, диверсанты. Они спросили, кто я. И я ответил. Честно ответил. Меня тут же скрутили и отняли оружие — я и пискнуть не успел. Потом их командир стал расспрашивать меня о системах охраны и обороны плато Хаос. Им досталась моя карта минных полей, но им было мало… уж не знаю, что они там хотели сделать. Я мог, собственно, все им рассказать — от защитных систем ничего бы не убавилось, они бы не смогли там пройти — со мной или без меня… но помогать людям, которые все равно тебя убьют… в этом просто не было смысла. Меня начали бить, но бить сильного юношу неудобно — он вырывается, как бешеный, и все время норовит дать сдачи. Тогда меня свалили на живот, прижали к земле и стали бить по пяткам — прямо башмаками. Мои с меня, естественно, сняли. Я вопил — не знаю, от боли или от ярости и они многое узнали… о себе. Тогда их командир достал нож… такой великолепный десантный нож — и сказал, что снимет с меня кожу, если я буду молчать. Я очень испугался… попробовал вырваться, но не смог. Они содрали с меня куртку и рубаху, а потом… он сел на мне верхом и начал полосовать мне кожу на спине — так было сподручнее… когда не видно глаз. Этот ублюдок очень старался… но он ничего не умел, а шкура у меня прочная. Он ее просто рвал. Боль была зверская, а героем я не был — герой бы молчал, или, на худой конец, скрипел зубами, а если бы и кричал, то только «Да здравствует свобода!» или еще что-то в этом духе. Я же просто орал, как сумасшедший… меня держали четверо парней, так что ничего иного я не мог… Этот… с ножом… в нескольких местах порвал мне кожу — я чувствовал, как по мне течет кровь. Не знаю, как это выглядело со стороны, но остальные его оттащили. Когда они начали выяснять отношения, я побежал… я уже совершенно ошалел и не соображал, что делаю. Они стреляли по мне — из моего гранатомета тоже, но там везде были камни, скалы… их было шестеро — вооруженные мужчины.
Анмай вновь засмеялся — коротко, зло.
— И все они не смогли убить одного босого, безоружного мальчишку — раненого, с отбитыми пятками. Эта охота длилась почти час — так мне показалось. На самом деле — наверно, какие-то минуты. Ну, они все равно бы меня загнали, но шум привлек гекс. Тиссы слишком увлеклись и поздно их заметили… а гекс было штук тридцать. Большой прайд с молодняком. Они убили штук пять, но когда у них вышли все гранаты… Гексы ведь тоже не всегда сразу убивают свои жертвы. Вы видели, как кошка играет с мышью? Не буду врать — я смотрел на это с дикой радостью… потом гексы решили заняться мной и мне пришлось лезть на скалу. Камень рассыпался под моей ногой, я упал вниз, на осыпь, не знаю, с какой высоты, но какое-то время не мог пошевелиться. Упасть открытыми ранами на острые выступы камней… Меня буквально парализовало болью, я даже думал, что легкие у меня лопнули от крика и я не смогу больше дышать. Но гексы приближались и я испугался — я знал, что меня ждет, если… Я вновь полез вверх… не чувствуя боли, веса своего тела — ничего, только жар… Так я поднялся на полвэйда… может, больше… потом мне попалась площадка. На ней можно было лишь сидеть — ни встать, ни повернуться. Когда горячка прошла… к спине словно приложили десяток раскаленных углей. Как ноют синяки, я уже не чувствовал. К тому же, я стал мерзнуть. На высоте был очень сильный ветер — в пустыне он всегда силен… Несколько раз его порывы чуть не сбрасывали меня вниз. Перевязать раны мне было нечем, я чувствовал, как из них течет кровь. Она была такой горячей… и мне очень хотелось пить. Ну, и есть тоже, — Анмай замолчал.
