Эдгар Берроуз - Гении Барсума
Тут я вспомнил о дверях, мимо которых я проходил в первом коридоре. Одна из них была лишь в нескольких шагах за мной.
— Тише, я не причиню тебе вреда, — прошептал я.
Я потащил женщину к ближайшей двери. К счастью, она была незакрыта, но что находилось за ней, я не знал. Я пытался придумать, что я буду делать, если там кто-нибудь окажется. Кажется, оставалось только одно: бросить в тех, кто окажется в комнате, девушку и бежать навстречу приближающимся воинам. Другими словами, постараться силой выбраться из замка Ул Васа — безумный план, если учесть, что полтысячи воинов преградят мне путь.
Но, войдя в комнату, я увидел, что она пуста. Яркий свет из двух окон заливал ее. Закрыв дверь, я прислушался, прижавшись к ней спиной. Я не смотрел на женщину, которую держал в своих руках, я был слишком занят, вслушиваясь в шаги приближающихся воинов.
Повернут ли они в этот коридор? Войдут ли они именно в эту комнату? Очевидно, я бессознательно перестал зажимать рот женщины, она отбросила мою руку и заговорила:
— Джон Картер! — тихонько воскликнула она.
Я удивленно взглянул на нее и узнал Улу, рабыню джеддары таридов Озары.
— Ула, — сказал я доверительно, — пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе вред. Я не собираюсь делать ничего плохого, я хочу только бежать. От этого зависит слишком многое, поэтому, если будет необходимо, я вынужден буду нарушить неписаный закон моего народа и убить женщину.
— Не бойся, — сказала она, — я тебя не выдам.
— Ты умная девушка и ценишь свою жизнь.
— Я пообещала не для спасения своей жизни. Я в любом случае не выдала бы тебя.
— Почему? — спросил я. — Ты же мне ничем не обязана…
— Я люблю свою хозяйку Озару, — просто сказала она.
— А как это связано с нею? — спросил я ее.
— Я не причиню вреда тому, кого любит моя хозяйка.
Конечно, я знал, что Ула романтизирует действительность, давая волю своему воображению, но все это было так далеко от меня сейчас, что я не противоречил ей.
— Где твоя хозяйка?
— Она в этой же башне, закрыта в комнате над этой на следующем этаже. Ул Вас держит ее здесь, пока не подготовится к ее уничтожению. О, спаси ее!
— Как ты узнала мое имя, Ула?
— Мне сказала джеддара, — ответила она. — Она постоянно говорила о тебе.
— Ты лучше знакома с замком, чем я, Ула, — сказал я. — Есть возможность пробраться к джеддаре? Можешь ты передать ей весточку? Можем ли мы вывести ее из комнаты?
— Нет, — ответила она, — дверь закрыта, и два воина охраняют ее днем и ночью.
Я подошел к окну и выглянул. Никого не было видно. Тогда я высунулся как можно дальше и посмотрел вверх. В пятнадцати футах надо мной было другое окно. Я отступил обратно в комнату.
— Ты уверена, что джеддара в комнате на следующем этаже над этим?
— Да, — ответила она.
— И ты хочешь помочь ей бежать?
— Да, нет ничего, чего бы я для нее не сделала.
— Для чего используется эта комната?
— Сейчас ни для чего, ты же видишь, что здесь все покрыто пылью. Ею не пользуются уже давно.
— Ты думаешь, что сюда никто не зайдет? Я могу дождаться здесь ночи?
— Я уверена в этом, — ответила она. — Сюда заходить незачем.
— Хорошо! — воскликнул я. — Ты действительно хочешь помочь своей хозяйке бежать?
— Всем сердцем! Я не перенесу ее смерти.
— Тогда ты можешь это сделать, — сказал я.
— Как?
— Принеси мне веревку и прочный крюк. Сможешь?
— Длинную веревку?
— Примерно двадцать футов.
— Когда?
— Тогда, когда ты сможешь их принести, но когда не будет опасения, что тебя обнаружат, и желательно до полуночи.
— Принесу, — сказала она. — А сейчас я пойду.
Я поверил ей. Другого выхода не было, и я разрешил ей уйти. Когда она ушла, я отыскал тяжелый брус и припер им двери изнутри, затем сел и стал ждать.
Медленно тянулись долгие часы. Я постоянно спрашивал себя, не напрасно ли я доверился Уле? Что я знаю о ней? Почему она должна помогать мне? Может быть, она уже готовит нападение на меня? Наверное, у нее есть любовник среди воинов, ведь она красива.
Она окажет ему большую услугу, если укажет место моего укрытия и позволит ему захватить меня и получить награду!
После полудня я услышал в коридоре шаги — это были первые звуки после ухода Улы.
Я был уверен, что идут воины, чтобы захватить меня, и решил, что дорого им буду стоить. И вот я стоял у двери, держа наготове длинный меч, но шаги прозвучали мимо; по всей вероятности кто-то шел по направлению к лестнице, по которой я поднялся из темного коридора, ведущего к моей камере.
Вскоре я услышал, что они возвращаются. Возбужденно разговаривали несколько человек, но через толстую дверь я не смог разобрать слов. Когда их шаги стихли, я облегченно вздохнул, моя уверенность в Уле окрепла.
Наступила ночь. Во многих окнах замка засветились огни. Почему не возвращается Ула? Неужели она не нашла крюка и веревки? Или ее задержало что-то?
Вскоре за дверью раздался звук, хотя я не слышал, чтобы кто-то приближался. Было понятно, что нажимают на дверь, пытаясь войти. Я прижал ухо к двери и услышал голос:
— Открой, это я, Ула!
Велико было мое облегчение, когда я открыл дверь и впустил рабыню. В комнате было совсем темно, и мы не видели друг друга.
— Ты думал, что я никогда не вернусь к тебе, Джон Картер? — спросила она.
— Признаюсь, сомневался, — ответил я. — А ты добыла необходимое?
— Да, держи.
Я почувствовал в своей руке веревку и крюк.
— Отлично! — воскликнул я. — Ты узнала что-нибудь, что могло бы помочь мне или джеддаре?
— Нет, — ответила она, — ничего, что могло бы помочь тебе; наоборот, узнала такое, что делает для тебя более трудным бегство из замка, если оно вообще возможно, в чем я сомневаюсь.
— Что же это?
— Узнали о твоем побеге из камеры. Воин, который отнес тебе пищу, не вернулся. Когда за ним пошли другие, они нашли его в твоей камере связанным и с заткнутым ртом.
— Я слышал, когда они проходили мимо двери после полудня, — сказал я. — Странно, что они не обыскали эту комнату.
— Они думают, что ты ушел не в этом направлении, — объяснила она. — Они обыскивают сейчас другую часть замка.
— Но, очевидно, они придут и сюда?
— Да, — сказала она, — постепенно они обыщут все комнаты в замке, но на это потребуется много времени.
— Ты хорошо сделала, Ула, — сказал я. — Мне жаль, что я ничего не могу предложить тебе, кроме своей благодарности.
— Я рада, — ответила она. — Нет ничего, чего бы я не сделала, чтобы помочь тебе и своей джеддаре.
— Спасибо и на этом, ты больше ничем не можешь помочь. Теперь тебе лучше идти, прежде чем они найдут тебя со мной.
— Ты уверен, что я больше не могу ничего сделать? — спросила она.
— Ничего, Ула.
Я открыл дверь, и она вышла.
— Прощай. Удачи тебе, Джон Картер, — прошептала она, когда я закрыл за ней дверь.
Я сразу подошел к окну. Снаружи было очень темно. Я хотел подождать до полуночи, когда замок уснет, чтобы попытаться осуществить свой план спасения Озары, но, узнав, что замок обыскивают, решил действовать немедленно.
Прочно привязав один конец веревки к крюку, я сел на подоконник и высунулся наружу. Зажав веревку в левой руке, которой я держался за раму, я взял в правую руку крюк, свободно свесив веревку из окна.
Я примерно оценил расстояние до окна надо мной. Трудно было рассчитывать на удачный бросок из такого положения, поэтому я встал на подоконник. Это на несколько футов приблизило меня к цели и позволило действовать свободнее.
От первого броска очень многое зависело: я боялся, что если промахнусь, то скрежет металлического крюка о стены башни может привлечь внимание стражи.
Несколько минут я стоял, примериваясь к расстоянию и готовясь к броску. Почувствовав, наконец, уверенность, я бросил крюк наверх, пытаясь выполнить бросок с наиболее возможной точностью.
Я не видел подоконника над собой, так как из комнаты падал лишь слабый свет. Я видел только, как блеснул в этом свете крюк, слышал, как он с металлическим лязгом ударился о подоконник, потом я потянул веревку. Крюк зацепился.
Я сильнее потянул за веревку. Крюк по-прежнему держался. Я еще немного подождал, проверяя, не привлек ли я внимания Озары или еще кого-нибудь в комнате. Ничто не нарушало молчания, и я повис в темноте на веревке.
Поднимался я очень осторожно, так как не знал, насколько прочно держится крюк в подоконнике. Подниматься надо было на небольшое расстояние, но, казалось, прошла вечность, прежде чем мои руки коснулись подоконника.
Вначале я дотянулся до него пальцами одной руки, потом подтянулся и схватился другой рукой. Я медленно поднялся, пока мои глаза не оказались на уровне подоконника. Передо мной была тускло освещенная комната, по-видимому, пустая. Я подтянулся выше и оперся о подоконник коленом, по-прежнему стараясь не выдергивать крюк.
