Василий Звягинцев - Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий
— Что это ты всё «вы» да «вы»? Когда хотел, на «ты» обращался, без всяких церемоний, — хмыкнул генерал.
— Так я же сейчас, как с официальным лицом. — Глаза Ляхова если не откровенно смеялись, то посмеивались явственно.
— В Кремле на императорском приёме будешь «официально». До утра не выгонишь? О многом ещё нужно поговорить, тем более ты сейчас интересный сюжет подбросил. «Холодная война», надо же…
— Ага. То есть все бывшие союзники и большинство нейтралов согласились с точкой зрения англо– американцев (точнее, наоборот, англичане там уже за шестёрок работали, хотя природной злобы не утратили), что Россию пора «сдержать» и «отбросить». По причине наличия у обеих сторон оружия гарантированного взаимного уничтожения, воевать впрямую никто не рискнул. Но зато на полсотни лет растянулось тотальное противостояние — идеологическое, экономическое, психологическое. Воевали много, только чужими руками. Хотя, впрямую тоже постреливали, но — как бы этого не замечая. В Корее четыре года, во Вьетнаме почти десять, в Афганистане столько же… Наши лётчики американцев сбивали, они наших, но считалось, что это аборигены между собой разбираются. Точно не помню, но, кажется, в пехотных боях действительно ни разу не сталкивались. Зато на клиентах[86]друг друга отыгрывались, как хотели…
— Интересно, — повторил Чекменёв. — Выходит, история в той или иной мере развивается по единой схеме. С незначительными нюансами… И нам, хочешь не хочешь, грозит новая «холодная».
— Ничего не попишешь, Игорь Викторович. Законы — они что в физике, что в истории. Оттого, что в нашей реальности Корнилов не погиб и выиграл Гражданскую, а у них — наоборот, в умах, душах и экономических интересах большинства жителей Земли ничего не изменилось. Оттого я, прошу это отметить, по большому счёту на вашей с Олегом стороне. Не мы их, так они нас, не сейчас, так годом позже. Поэтому — выигрывает тот, кто опережает в темпе. И всё же — какая помощь именно сейчас представляется желательной?
— А вот приблизительно…
Вестовой вкатил в кабинет сервировочный столик.
— Закуски — только холодные, — словно извиняясь, сказал он. — Если прикажете, могу в ресторан позвонить. Мигом горячее доставят.
— Не надо, — посмотрел на стенные часы Чекменёв. — Обойдёмся. Свободен…
— С чего начнём? — повернулся он к Вадиму, когда унтер-офицер притворил за собой дверь. Игорь Викторович свято соблюдал положение из Указа Николая второго ещё от тысяча восемьсот девяносто шестого года: «Господам офицерам запрещается употреблять спиртные напитки в присутствии нижних чинов, хотя бы и услужающих».
— Твоя воля.
— Тогда с водки. Коньяк, ликёры не совпадают с настроением. Очень ты меня морально поддержал, вспомнив про эту «холодную войну». Прямо камень с сердца снял. Нигде мы, значит, против исторических законов, собственных принципов и совести не идём. Не мы, так нас. Очень правильно. Я никак не мог сообразить, как с тобой, таким совестливым да принципиальным, к сути дела подойти.
— Нашёл совестливого, — скривился Вадим, опрокидывая свою чарку.
— Не скромничай. Со стороны виднее. Дело вот в чём: Ибрагим очень настаивал, чтобы в уплату за его дальнейшее невмешательство во внутрироссийские проблемы, помощь и поддержку в остальном мире, мы обеспечили ему снабжение тяжёлым вооружением и всякого рода оригинальными разработками…
— Понятно.
— Олег ему отказал. С моральных позиций. О прагматических мы не говорили. Зачем нам такая головная боль вблизи собственных границ?
— Очень правильно, — согласился Ляхов.
— А если, не найдя понимания у нас, он обратится с той же просьбой к «союзникам»? И с устраивающей их мотивацией?
— Могут и не отказать, если против нас использовать пообещает.
— Я о том же. И мы при этом внутренне гораздо более уязвимы, поскольку у нас кроме Польши и Кавказа имеются и другие болевые точки: всегда найдётся некоторое число ханов, беков и прочих князей, за хорошие деньги и обещания помощи в создании собственных феодов готовых поднять знамя сепаратизма и ирредентизма[87].
— Что мы уже имеем на практике. Но, в случае невмешательства «интернационала», достаточно спокойно, без внутренних потрясений как-нибудь разберёмся. С гарантией.
— Вот я и подумал, а не решить ли этот вопрос с помощью «друзей»? Если они в состоянии перебрасывать сюда целые дивизии, отчего бы не продать клиенту кое-какую технику из их мира? Заведомо не производимых в нашей России образцов. Тогда нас никто ни в чём не обвинит. А обезопасить себя мы сможем, во-первых, жёстким ограничением поставок боеприпасов, во-вторых — по методике, придуманной Леухиным: отслеживание местонахождения оружия с возможностью его гарантированного дистанционного уничтожения…
— Могу сказать только одно — идея вполне на уровне. Если позволишь, я в ближайшее время постараюсь обсудить её «на той стороне» в деталях. Надеюсь, нам не откажут. Одна беда — довольно давно у меня не было с ними контактов. Может быть, у них сейчас есть чем заниматься помимо нас. Но я постараюсь, — повторил Вадим.
— А разве твои девушки — не оттуда прибыли?
— Нет, это уже другая история…
— Что-то слишком много историй, — устало сказал Чекменёв. — Но ты уж постарайся. И на сегодня — хватит геополитики. Напиться, что ли? У тебя найдётся где заночевать? Снова собираться, ехать… Не хочу.
«Укатали сивку крутые горки», — сочувственно подумал Ляхов.
— Оставайся, конечно. Посидим, поболтаем на нейтральные темы. Давно не приходилось так, попросту…
Чекменёв первый раз был на квартире Вадима, и она ему понравилась. Особенно тем, что совершенно неуловимым образом ощущалась в ней какая-то нездешностъ. Хотя ни предметов, ни книг из другого мира он не замечал. Просто, как хороший контрразведчик, он без рациональных объяснений воспринимал иную ауру. Об этом тоже стоило подумать, но не сейчас. Сегодня и так он перегрузился информацией. Не может человек без привычки и специальной подготовки совсем уж свободно оперировать понятиями, противоречащими всем базовым представлениям. Руководствоваться ими в служебной деятельности — хочешь не хочешь, а приходится. Но и не более того…
Примечания
1
См. роман «Ловите конский топот».
2
См. роман «Хлопок одной ладонью», т. 2.
3
Лакколит – гороподобное образование, сформированное при вспучивании магматических пород, приподнимающих земную кору. (Или, более научно – «караваеобразный интрузив, образованный на месте отпрепарированных денудационных процессов». См. БРЭС, М. 2008).
4
Конфузия – неловкое положение, неудача, безвыходное положение (устар.).
5
См. роман «Хлопок одной ладонью».
6
В казачьих областях «Россией» называются территории севернее Ростова н/Д.
7
См. роман «Хлопок одной ладонью»
8
См. роман «Хлопок одной ладонью»
9
Соломенная вдова – замужняя женщина, у которой муж находится в бегах или долгой отлучке (устар.).
10
Прекрасной Франции
11
Модус вивенди – образ жизни, способ существования (лат.).
12
«Сука» – вор, не признающий многие статьи «воровского закона» и «понятий». Например – запрет на сотрудничество с тюремной администрацией.
13
Намеренная тавтология, вроде «полного аншлага» и «третьей альтернативы». «Аусгешлёссен» (нем.) – абсолютно исключается.
14
Генная память, иногда имеющая выход из подсознания в сознание (см. И. Ефремов. «Лезвие бритвы»).
15
См. роман «Билет на ладью Харона».
16
См. роман «Билет на ладью Харона».
17
У мусульманских народов – обычай, имеющий силу права.
18
Барыш, выгода (фр.).
19
«Собачье сердце».
20
Р. Киплинг. Баллада о Востоке и Западе.
21
Список лиц экипажа с указанием анкетных данных, а также значение, род и степень участия каждого в функционировании единого «корабельного организма».
22
В Российском Императорском флоте офицеры-однофамильцы имели официальную и обязательную нумерацию в соответствии со старшинством по выслуге (но не по чину).
23
В старом российском флоте звание строевого унтер – офицера 1-й статьи.
24
Пятигорск в данном случае
25
Кода – завершающая часть музыкальной пьесы, не принадлежащая к её основному содержанию (итал.).
26
Девяносто градусов по горизонту.
