Валидуда Анатольевич - На задворках галактики
Всё это Масканин узнал от Кудряшова. Оставалось загадкой отчего майор так языком растрепался, то ли от словоохотливой натуры, что сомнительно, то ли от желания показать, что дела вовсе не так плохи как кажутся.
— Вон они, красавицы, — кивнул майор в сторону самоходок 2САС-5. — Батарейцы, смотрю, молодцы, уже почти разгрузили…
— Родные САУшки? — улыбнулся Максим.
— Угум. Я на них два года воевал. Семь машин подо мной разбило…
— А эти? 'Вьюги'? Я их раньше не видел.
— Потому что раньше их было мало. Опытные партии для обкатки на фронт шли. А эта вот батарея уже наверное второй серии. Но, говорят, контрики до сих в батареях присутствуют.
— Жандармы-артиллеристы? — Максим хохотнул.
— Смешно-то оно смешно, но изделия до сих пор секретные. Тут главное их, если что, вовремя подорвать.
Наконец колонна отошла. И Масканину явилась картина этакого островка тихой благодати в море суматохи. Будущие бойцы поручика пребывали в полном спокойствии на фоне бурлящей на станции суеты. Половина в шинелях, значит из тыла ехали. Разбившись по кучкам, они жгли костры из сломанных ящиков, грелись.
— Смирно! — подал команду подпоручик с эмблемами авиационного техсостава.
— Вольно! — скомандовал майор, когда все вскочили. — В две шеренги становись…
Построившись и распределившись при этом по принципу 'свой к своему', бойцы застыли в ожидании. Майор кашлянул и пострелял глазами по строю.
— Господа офицеры, унтер-офицеры и солдаты… Приказом командира гарнизона полковника Тоценко, командиром вашего подразделения назначен поручик Масканин. Как говорится, прошу любить и жаловать.
Майор подмигнул Максиму, протянул руку и сказал:
— Успехов.
Посчитав дело сделанным, он ушёл. А Масканин с полминуты всматривался в глаза тех, из кого предстояло сделать боевое подразделение.
— Равняйсь! — рявкнул он, отметив, что команду исполнили чётко. — Смир-рна!
— Вольно, — выдохнул он и сделал несколько шагов вдоль строя, осматривая своих новых бойцов. Вид бравый, во внимательных взглядах читается ожидание как себя покажет назначенный командир. Но играть в психологию Масканин не желал, он предпочитал метод действия. Тогда бойцы сами признают или не признают в нём авторитет командира. — Итак, господа, для начала кратко о себе… Точнее, совсем уж кратко. Масканин Максим Еремеевич, до сего дня командовал ротой седьмого егерского вольногорского полка. Войну начал на Южном фронте в феврале пятидесятого. Вот, собственно, и всё, что считаю нужным сообщить о себе. Теперь будем знакомиться. Разрешаю вопросы из строя.
Он развернул одну из бумаг, что дал майор, и бегло просмотрел список личного состава.
— Для начала у меня есть вопрос ко всем. В пулемётную команду все добровольно записались?
— Разрешите вопрос? — подал голос кто-то из группы стоявших на краю строя рядовых.
— Я же сказал, разрешаю вопросы из строя. И представляться надо, когда спрашиваете.
— Рядовой Климов…
Масканин прожёг его взглядом. Климов, стоявший во второй шеренге, выглядел лет на шестнадцать, его товарищи вокруг не намного старше. И всё бы ничего, будь они вольногорами, которые воинскую науку с детства постигают. Но они не вольногоры. Они новобранцы. Чёрт возьми! Масканина взяла злость. Это кто ж в охранение пулемётов этих юнцов взял? Драка на подступах к Лютенбургу намечается жаркая, а пулемётчик — в любом бою одна из первоочередных целей. Иными словами, вся формируемая пулемётная команда заведомо списана в потери. Понимал ли это майор Кудряшов, предложив Масканину возглавить команду? Несомненно. Максим это тоже понимал, как и стоящие перед ним в строю офицеры и унтеры это понимают. Но новобранцев-то кто сюда запихнул? Ведь верная смерть. Если только помощь не подойдёт вовремя, что под очень большим вопросом. И даже если подойдёт, в обороне расчёт тяжёлого пулемёта живёт не долго.
'И какая сука их ко мне впихнула?'
— Я слушаю, — подстегнул Масканин замявшегося солдата.
— Это правда, что велгонцы скоро у города будут?
— Правда. А ты что, в бой вперёд всех рвёшься?
— Я на фронт хотел… А меня на три месяца в глухомань в запасной полк упекли! — с вызовом ответил Климов, голос его под конец сорвался на высокую подростковую тональность. — Я доброволец!
— Оно и видно, — сказал кто-то из офицеров.
Масканин прикусил губу, ему вдруг захотелось поставить к стенке весь тот призывной пункт, в котором записали этого подростка. Ну не могли там не видеть, что ему нет восемнадцати. Этот малец — не Ковалёнок из роты поручика, которого учить азам не надо.
— А если я… — хотел ответить Климов и вдруг осёкся, кто-то из соседей пихнул его локтем.
— А если, а если… — тихо произнёс Максим, подавив желание наорать на бойца. Он встретил взгляд младшего сержанта — командира отделения новобранцев. — Сержант, ко мне!
Тот подошёл чётким строевым и доложил:
— Младший сержант Васнецов по вашему приказанию…
Масканин взмахнул рукой, прерывая сержанта, и скомандовал строю:
— Стрелковое отделение на месте, остальные разойдись!
Строй моментально рассыпался, люди потянулись к кострам.
— Значит так, сержант. Вот вам заявка, — он протянул лист с треугольной печатью и подписью замначтыла гарнизона. — Получите на складе шанцевый инструмент, противогазы… Кирок берите побольше. Ясно?
— Так точно!
— Из какой вы части?
— Двадцать, триста пятьдесят шесть… Э-э… Две тысячи двадцатый запасной полк! Прибыли в Лютенбург в составе маршевой роты.
— И много вас в роте прибыло?
— Да человек триста где-то… Мы должны были в ЗП восьмой армии прибыть…
— Хм! Ладно, ступайте на склад. В одиннадцатый пакгауз.
— Есть! — сержант козырнул и отошёл к своим. — На пра-ВО! За мной шагом марш.
Масканин подсел к крайнему костру, место у которого было свободно, и вновь развернул список. 18 офицеров, 12 унтеров, 2 нижних чина. Если не считать ушедших стрелков, то офицеров больше всего. Из них пехотных: 15 прапорщиков и один подпоручик, остальные — младший воентехник 2-го разряда из 40-го мосто-пантонного полка и подпоручик из наземного техсостава авиации, он оружейник. 12 унтеров, десять из которых спецы из рембата, с оружием обращаются как боги, умеют не только чинить, но и применять. Остальные — подпрапорщик-снайпер с незнакомой модификацией винтаря СМ и сержант, имеющий знак отличия 'пулемётчик 1-го класса'. 2 рядовых, они полтора года вторыми номерами в пулемётных расчётах воюют.
— Ну что… Будем знакомиться.
Новобранцы Васнецова управились с получением снаряжения быстро. Кирки, большие сапёрные лопаты, противогазы — всё на сорок три человека. Имущество сложили метрах в пятидесяти от пакгауза у обочины дороги. А вот с получением оружия и боеприпасов пришлось ждать очереди. Складские носились как угорелые, однако в бумагах не путались, чётко и быстро выдавали всё, что числилось в заявках нахлынувших на склад офицеров и унтеров.
Наконец, очередь дошла и до Масканина. Старший фельдфебель Аверинский утёр рукавом пот со лба, это не смотря на то, что в пакгаузе было чуть теплей чем снаружи, и впялился в сунутую заявку.
— КПВО столько нет, — сказал он. — Выгребли. Позавчера в стопятидесятую дивизию отгрузили. А вот цинков к ним навалом.
— Сколько есть? — про себя матерясь спросил Масканин.
— Пять штук. Есть один 'Громобой'…
— Станок какой, пехотный? Мне эту дуру на станке от БТРа таскать и нахрен не надо.
— Пехотный, — кивнул Аверинский. — Патроны на любой вкус: бронебойные, трассирующие, зажигательные, разрывные…
— Беру всё, что есть. Но этого всё одно мало!
— Может трофейные возьмёте? 'Жнецы'. Патронов к ним — море. Запасные стволы, трёхкратная оптика…
— Сколько?
— Четыре. Больше и не было.
— Надо три, но возьму все.
Аверинский кивнул.
— Патронов к винтовкам могу дать сколько душа желает. Гранат ручных тоже.
— Всё беру. Гранат по десять на каждого. Всего четыреста тридцать. Столько найдётся?
— Хе… — начсклад усмехнулся. — У меня их тут почти шесть тысяч. Могу и винтовочных дать. Трофейных. Поэтому с винтарями в комплекте.
— Винтовки хаконские?
— Нет. Велгонские RV-30. Патронов к ним маловато, но вот гранат — завались.
Максим думал не долго. 9-мм патроны от RV-30 к своим винтовкам не подходили. Вот были бы это хаконские винтовки последних модификаций, у которых патрон 7,62-мм подходил под трёхлинейку Шумского, тогда и думать не о чем. С другой стороны…
— Беру двадцать винтовок и по двадцать гранат.
— Тогда давайте ваших орлов, покажу где что находится.
— И ещё. Нужны масксети. Белые. Походные печки. И брезент.
— Брезента у меня много, а вот масксетей с печками… Это надо в соседний склад, там должны быть… Блинов! — крикнул Аверинский, повернувшись к маячившему рядом бойцу. — Пойдёшь с поручиком к Калугину. Доведёшь и мигом обратно!
