Дмитрий Самохин - Рожден быть опасным
Внутри корабль походил на лабиринт. Узкие коридоры. Белые стены, обитые мягким пружинистым материалом. Крохотные каюты, рассчитанные на пять пассажиров. Рубка капитана с компьютерным терминалом; отсюда Гвинплей Плант управлял кораблем и прокладывал курс. Здесь же он спал и принимал пищу, которую готовил робот-повар в камбузе. Гвинплей Плант, судя по состоянию жилого сектора звездолета, был человеком неаккуратным, типичным холостяком, которого не беспокоят крошки на полу и грязное белье, разбросанное по всей каюте.
Гвинплей Плант вернулся на корабль спустя два с половиной часа в сопровождении двух человек в форме таможенной службы. Таможенники, вооруженные аппаратами с мини-экранчиками, обошли весь корабль, потом оторвались от экранов, поставили подписи под таможенной декларацией и удалились.
Крысобой уступил кресло за компьютером Планту, и Гвинплей провел команду на старт.
– Придется Гоевину раскошелиться, – пробурчал Плант. – Каждую подпись под декларацией и разрешением на старт подпитывать кредитками – это слишком.
Мы не покинули каюты Гвинплея. Каждому нашлось местечко. Я и Марк заняли анатомические кресла. Рената пристегнулась ремнями к постели Планта и закрыла глаза. Старт мы не заметили, словно корабль остался на месте.
О том, что звездолет поднимается, сообщил Гвинплей, не отрывая глаз от дисплея.
Через пятнадцать минут корабль выбрался на орбиту.
– Сейчас должок один верну, – пробормотал Гвинплей, нащелкивая что-то на клавишах.
Настенные видеопанели зажглись, показывая панораму планеты. Панорама стала укрупняться, приближая к нам из глубины мелочей, вплетающихся в полотно материка, окруженного океаном, здание (вид сверху). Я внимательно вгляделся в здание и узнал его. Резиденция президента Шутова.
– Прими послание, – буркнул Гвинплей Плант, вдавливая клавишу «enter».
Он покосился на меня. В его глазах я прочитал ужас. Тут же он вернулся к клавиатуре. Его пальцы исполнили искусный танец и оторвались от клавиш. Гвинплей Плант откинулся на спинку кресла и облегченно вздохнул.
– Успеваем! – сообщил он с радостной улыбкой на устах.
– Что ты сделал? – спросил я.
– Послал привет электронному президенту в виде маленькой Т-вакуумной бомбы с индивидуальной настройкой. Попадет точно в цель. Через пятнадцать минут. А через пятнадцать минут десять секунд мы уходим в гиперпрыжок.
Пятнадцать минут мы провели в молчании. Крысобой листал электронную книгу. Рената дремала. А Гвинплей шевелил губами, закатив глаза. Я подумал, что он молится, но сквозь бесшумность изредка прорывались звуки, в которых я узнал знакомое мне стихотворение. Гвинплей, как молитву, твердил стихи. Я хотел повторить за ним, но отвлекся.
Наше молчание нарушила вспышка, затопившая видеопанели. Вспышка, которая уничтожила резиденцию президента Шутова вместе с президентом – цифровым Наполеоном.
Вспышка не успела погаснуть, а мы уже провалились в гиперпространство.
Глава пятнадцатая
Солдат живет только затем, чтобы продлить свое существование еще на несколько дней или на несколько месяцев.
Джо Холдеман. 11 тезисов военнослужащего ХолдеманаКорабль вынырнул из гиперпрыжка в трех сотнях световых лет от Солнечной системы, возле неизвестной мне звезды, изображение которой заняло всю плоскость видеопанели. Огромный рыжий раскаленный шар, плюющийся пламенем в пустоту. Горящий космический гигант, порождающий желание достать огнетушитель.
Я заунывно зевнул, а Рената проснулась.
Гвинплей Плант суетился над пультом управления. Судя по его раскрасневшейся физиономии, что-то у нашего пилота не клеилось. Гвинплей оторвал руки от клавиатуры и запустил их в волосы. Волосы зашевелились.
– Что происходит? – спросил я.
Гвинплей не хотел отвечать. Я повторил вопрос с нажимом.
– Что-то сбилось. Мы выпали не в том месте, – пропыхтел Плант.
– Что значит не в том месте?! – взревел, вскакивая, Крысобой. – Ты куда нас, сволочь, затащил?!
– Я тут ни при чем, – заголосил Гвинплей. – Сюда нас вывела автоматика. Я вообще ни сном ни духом…
– А кто будет сном и духом? – поинтересовалась Рената, доставая из кобуры «Аргумент».
– Ты своей игрушкой не тряси, – потребовал Плант. – Нервирует. Что могу, то сделаю. Сейчас навигатор определит, где мы очутились. И что помешало выйти на нормальный маршрут.
Гвинплей бросил короткий взгляд на дисплей и побледнел.
– Ну? – требовательно спросил я.
– Срочно надо сматываться. Срочно надо сматываться… – запричитал Плант. – Только я не знаю, куда мы попадем вновь.
– Говори! – прорычал Марк.
– Мы вышли в системе Жамуаши. Одна из самых мерзких негуманоидных рас. В этом цикле они возглавляют Галактический Совет. Мерзкая раса.
Гвинплея Планта пробила дрожь.
– Это опять твои ксенофобские заморочки или что-то серьезное? – спросил я, не придавая словам Планта серьезного значения.
– Вы когда-нибудь видели жамуаши? – полюбопытствовал Плант.
Ни я, ни Крысобой, ни Рената никогда в жизни не видели жамуаши, в чем мы не посчитали нужным признаться Гвинплею. Поэтому и промолчали.
– Эти твари очень похожи на пауков, скрещенных со скорпионами и еще какой-то дрянью.
Гвинплей, не отрывая взгляда от дисплея, а пальцы от клавиатуры, рассказывал нам о расе, которая внушала ему первобытный ужас, смешанный с отвращением.
– Но главное не в этом. Они контролируют всю свою звездную систему и расположили в ней что-то подобное паучьей паутине. Они ловят всех, кто залетает к ним на огонек. Что происходит дальше с этими несчастными, никто не знает, потому что ни один корабль, залетевший в эту богом проклятую дыру, не возвратился.
– Тогда давай-ка смотаемся, пока не припекло, – нахмурившись, потребовал я.
В душе возникло какое-то непонятное щемящее ощущение. Я почувствовал приближение чего-то таинственного и ужасного. Оно обволакивало нас со всех сторон. Оно заполняло все пространство системы. Оно было повсюду и нигде.
Я содрогнулся. Подскочил из кресла и, обогнув терминал, навис над плечом Планта.
– Чего копаешься?! – прорычал я. – Вывози!!
– Не могу просчитать курс! – с дрожью в голосе и намеком на слезы произнес Плант.
– Что значит, не можешь? – взревел Крысобой. – Слышь, камикадзе, ты меня не зли. Говори по существу.
– Я подозреваю, что это подарок нашего электронного президента. Его последний привет, – поделился догадкой Гвинплей. – Мы ему бомбу. А он… В космодроме, когда я запрашивал разрешение на взлет, к нам в компьютер закачали вирус. Другого объяснения я не вижу. Вирус сбил систему навигации. Мы прыгнули в неизвестность. Хорошо хоть сюда вышли.
Тысячи ползущих цифр на экране компьютера Планта ничего мне не говорили. Я ничем не мог помочь, потому вернулся в свое кресло. В досаде стиснув зубы, я взглянул на Ренату и оттаял.
– Так выводи нас из этой системы к чертям подальше. От вируса потом избавимся, – потребовал Крысобой.
– Не могу, – растерянно признался Гвинплей.
– Как это не можешь? – настал мой черед удивляться.
– Вирус съел навигационную систему. Мы уже не способны прыгнуть.
Новость потрясла. Попасть на ужин негуманам – не велико удовольствие. Я, конечно, сомневался, что они питаются залетными космолетчиками, как паук мухами, но быть пойманным не хотелось. Страх стал медленно запускать щупальца в душу, одновременно пытаясь поразить мозг.
– Тогда собери свою задницу в скафандр. Выходи в открытый космос. Забирайся в зад своей колымаге и выталкивай ее из этой системы от греха подальше, – на полном серьезе предложил Крысобой.
Гвинплей Плант не обратил внимания на его замечание.
– Нужно переливать навигационную систему. В отрыве от основной. И надеяться, что вирус не успел пробуриться в самое ядро. Что он избирательный и только навигационную фишку ликвидировал, – бормотал Плант, лихорадочно извлекая из библиотеки дисков нужные компакты.
– Сколько нужно времени? – спросил я.
– Час.
Гвинплей побледнел. Нижняя губа отвисла и стала подрагивать.
– За это время нас попытаются съесть, – резюмировал Марк.
– Не дадимся, – заявила Рената.
– Плант, у тебя есть на корабле какое-нибудь оружие? – деловито поинтересовался я.
– Два станковых бластера, крейсерской мощности, и, по-моему, еще две бомбочки остались.
– Это нам не понадобится, – отмахнулся я.
Гвинплей собрал перед собой на столе горку компактов и запустил программу уничтожения навигационной системы.
– Проводи нас в оружейные рубки, – потребовал я. – Марк, ты возьмешь одну пушку. Я вторую. Рената – находишься рядом с Плантом. Следишь.
Рената усмехнулась и плотоядно уставилась на Гвинплея.
– У тебя есть внутренняя связь? – осведомился я.
Плант подобрался к неказистому шкафчику в дальнем углу комнаты и вынул откуда-то из глубины четыре бусинки сотканы с ушными крепежами и микрофончиками дальнего уловления. Прикрепили по соткану. Гвинплей вышел в коридор. Мы последовали за ним. Первая оружейная рубка находилась в четвертом коридоре – ответвлении от основного ствола. Крысобой занял боевой пост. Моя рубка располагалась через два изгиба от Марка. Распрощавшись с Плантом и Музыкантской, я вошел в рубку, опустился в кокон кресла, расслабился и позволил креслу поглотить меня.
