Владимир Пекальчук - Долина смертных теней
Макс вздохнул и поднял взгляд к небесам. Всю жизнь он прожил как наемник – но хотя бы перед смертью его детская мечта осуществилась. Теперь за ним – все человечество. И он, словно настоящий паладин, стоит посреди долины смертных теней, не ведающий более ни страха, ни сомнений. Хотя почему «словно»? Он и есть паладин.
– Ты просто помоги мне спасти их, а потом хоть в ад, – беззвучно прошептал Макс и понадеялся, что там, в бесконечной вышине, его услышат.
Он забрался в грузовик и пристроил пулемет на крыше. Вдали уже слышен шум – приближается орда алчущих. Хищников ждет очень неприятный сюрприз – жестокий бой вместо охоты. Враг вместо добычи. И даже если у кого-то из тварей и есть опыт боя с противником, способным крепко постоять за себя, то в этот раз против них пусть всего один боец, но особенный. Враг, сражающийся не за свою жизнь, а за их смерть. Нечего бояться тому, чья жизнь уже истекла, для кого смерть – желанное избавление.
«Когда пойду я долиной смертных теней, да не убоюсь я зла… настал его черед бояться».
Макс прильнул щекой к прикладу, словно к руке любимой женщины, улыбнулся и, когда в дальнем конце улицы появились первые твари, мягко потянул за спуск.
Первый мутант кувыркнулся через голову, но через него уже прыгнул следующий. Быстрота тварей ужасала: километров пятьдесят в час, не меньше. И, черт возьми, их слишком много! Не обращая внимания на точный, кинжальный пулеметный огонь, стая стремительно приближалась. То один, то другой алчущий падал, захлебнувшись свинцом, но на его месте тотчас же оказывался новый, а то и два. «Старый знакомый» не простил Пустыннику смерть своей подруги и постарался привести с собой такую кодлу, с которой и роте не управиться – не то что нескольким людям.
Макс отпустил спусковую скобу, выжидая. Так дело не пойдет, половина ленты ушла в эту бегущую массу без особой пользы: несколько убитых погоды не сделают. Он спокойно смотрел, как приближаются мутанты, и улыбался.
Шестьсот метров… А ведь жизнь могла сложиться совсем иначе. Не подхвати Ярослав «химеру», вырасти бы Максу и стать обычным, ничем не примечательным человеком. Возможно, торговцем или ремесленником. Сидел бы на рынке, как тот старый мастер, и чинил людям оружие. Или, может быть, сам был бы сталкером. Кто знает?
Пятьсот… Скорей всего, переехал бы в более населенный пункт, нашел бы себе жену – благо не обидела природа внешностью. Хотя той стальной струнки, которая всегда так нравилась женщинам, в его душе не было бы. А Кира… Киру бы он не встретил, и ее, скорее всего, убили бы при штурме. Пустынник бы не согласился на участие в экспедиции, и она не состоялась бы. Или все участники погибли бы без его помощи. Или, что совсем плохо, Слепнев заполучил бы вожделенный «Чистильщик» и установил бы на севере свою диктатуру, опираясь на сотни беспрекословно подчиняющихся пустынников… хотя, наверное, не он главный. Он всего лишь исполнитель высокого ранга. А организатор кто-то другой…
Четыреста метров, уже видны горящие голодом глаза. Макс щелкнул тумблером:
– Пустынник, Влад, слушайте! Слепнев наверняка не главный! Кто-то должен быть над ним!
– Я знаю, – откликнулся Пустынник, словно ждал этих слов Макса, – мы почти у вездехода. Где Смит?!
– Забудь, его больше нет! А твари близко! У вас в запасе времени не так уж и много, но я выиграю, сколько смогу! Прощайте!
Триста… он выключил рацию и снял с головы наушник. Прильнул к прицелу, нажал на гашетку и повел стволом из стороны в сторону, медленно, чтобы ни одна тварь в переднем ряду не избежала пары-тройки подарков.
Стрельба с предельно короткой дистанции, направляемая твердой рукой и глазом-прицелом, произвела опустошительный эффект. Первый ряд почти в полном составе кувыркнулся и распластался по асфальту, следующие за ним твари спотыкались о трупы и падали, задние старались перепрыгнуть затор и приземлялись на своих же собратьев. Все это произошло менее чем в пять секунд – именно столько потребовалось «Печенегу», чтобы выпустить оставшиеся полсотни патронов.
Макс кинул последний взгляд на приближающихся хищников и бросился прочь, оставив пустой пулемет в кузове. Отбежав метров на двадцать, он присел, ухватился за конец бикфордова шнура и оглянулся. Первые мутанты уже почти достигли грузовика – значит, еще не пора. Чтобы максимизировать эффективность заложенной взрывчатки, нужно подождать, пока вокруг грузовика будет полно тварей.
Алчущие бежали вперед, огибая останки машин и автобусов, некоторые просто перепрыгивали, проявляя чудеса подвижности и акробатики. Несколько тварей запрыгнули в кузов грузовика, слева и справа уже не менее пары десятков… Пора!
Макс потянул за шнур и почувствовал, как сопротивление пропало: чека выдернута! Он рванулся во всю прыть по мосту, помня, что четырехсекундный запал может гореть менее двух, из-за возраста. Раз, два, три…
Он на бегу оглянулся. Проклятье, граната не сработала! Черт! Пять секунд, шесть! И в тот момент, когда Шрайк уже решил, зажав в руке по «лимонке», прорываться обратно к заложенной бомбе и подорвать ее вместе с собой, грузовик буквально подпрыгнул в воздух на добрых три метра. Воздух на глазах изменил свой цвет: ударная волна огромной мощности покатилась во все стороны.
Широко открытыми глазами Макс смотрел, как медленно разлетаются в разные стороны алчущие и части их тел. Куски металла полетели в основном вверх, но далеко не все. Ударная волна, гоня перед собой тучу осколков разных размеров, сбросила в реку несколько десятков мутантов, и без того мертвых, и теперь неслась прямо на наемника, по пути сметая все: и алчущих, и старые машины, отрывая огромные куски металла или плоти.
И все это абсолютно беззвучно и до жути медленно.
Вот кусок бампера настигает мчащегося вперед мутанта и сносит ему полголовы. Затем ударная волна подхватывает труп, еще бегущий вперед, переворачивает в воздухе и отрывает две конечности. И все это продолжает лететь вперед, к Максу. Словно лавина, ударная волна гнала перед собой все больше и больше обломков, трупов, ошметков мяса.
А ведь до эпицентра куда больше тридцати метров. Мелькнула запоздалая мысль, стоило бы разделить взрывчатку на две части… Бикфордов шнур только один, но вторую бомбу можно было бы подорвать собственноручно… А так масса энергии ушла впустую, уничтожив алчущих на пару десятков метров до и после грузовика…
Макс еще успел открыть рот и вскинуть руки, защищая голову, когда тугая волна спрессованного взрывом воздуха налетела на него и швырнула прочь, словно куклу.
Он открыл глаза, пытаясь сообразить, сколько времени пролежал без сознания. Сверху, вращаясь, упал кусок заднего моста грузовика, рухнув в реку и подняв фонтан брызг… Значит, всего одно мгновение!
Макс перевернулся на живот и встал, порадовавшись, что обмотал ремень автомата вокруг руки, иначе оружия он мог бы и не найти. В ушах хор тысячи голосов, в глазах расходятся круги, мир шатается, словно в пьяном кошмаре. И все же он жив – и, кажется, даже цел.
Движение рядом привлекло внимание наемника. Всего в трех метрах сбоку, распластавшись, сучил ногами мутант, тонкие струйки крови стекали из его ушей на бетон. Конечно же он не знал, что при взрыве нужно держать рот открытым: это уравнивает давление с двух сторон барабанной перепонки, благодаря чему последняя остается целой при попадании под ударную волну.
Макс примкнул к автомату штык-нож и добил тварь точным ударом в глаз, затем окинул поле боя взглядом. Тут и там валялись алчущие – живые и мертвые, целые и частями. Не меньше двух десятков, и это только те, которые успели миновать заминированный грузовик. Сколько из них полетело в Волгу – сказать невозможно, хорошо бы, чтоб побольше.
Кое-где твари стали шевелиться – они, пострадав от взрыва сильнее Макса, начали приходить в себя почти так же быстро.
Наемник установил переводчик огня на стрельбу одиночными и двинулся вперед, к месту взрыва, методично и размеренно всаживая в головы мутантов по две пули. Бах! Бах! Живой ли, мертвый ли – один черт, патронов хватает! Бах! Бах! Выщелкнуть пустую спарку, повернуть на сто восемьдесят, вставить второй рожок, передернуть затвор – на все одна секунда. Бах! Бах! Бах!
Макс шагал, добивая мутантов перед собой, переступая через добитых, и наслаждался звонким лязгом выстрелов и свистом улетающих куда-то вправо гильз. Казалось, он может идти так вечно, не обращая внимания на боль в пробитой ноге и шум в голове, лишь бы только патроны не кончались да уродливые бурые головы перед ним. Твари, гнусные, кошмарные твари, ошибка природы – они должны быть уничтожены, стерты с лица земли. Все до последнего.
Он выщелкнул окончательно опустошенную спарку и едва удержался от того, чтобы рефлекторно положить смотанные изолентой рожки обратно в подсумок. Они ему больше не нужны – нечем их наполнить, незачем и некогда. Время истекает.
