Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го
– Ложимся на боевой курс, джентльмены. Проверить аппаратуру! До залпа триста секунд ровно.
На вспыхнувшем табло побежали к нулю цифры. Операторы один за другим докладывали о готовности.
– Цель в зоне!
– К выстрелу готовы!
– Огонь! – рявкнуло под потолком, как только на табло вспыхнул ноль.
Новозеландец придержал наушники руками. Неужели нельзя было поставить шумоизоляцию? На табло снова бежали к нулю секунды.
– Выстрел по готовности, – проскрежетало голосом командира расчета.
– Цель в зоне, окно тридцать секунд! – скороговоркой отрапортовал кто-то из операторов.
HEL выстрелил во второй раз. На этот раз звук выл тоньше и визгливее, а многотонная машина ощутимо дрогнула в воздухе. По командному посту поползла пелена удушающего жара.
– Цель в зоне, окно пятнадцать секунд!
– Температура лазера критическая!
«Боже правый! – мелькнуло в голове у майора. – После второго выстрела! На каком сгорел предыдущий борт? На шестом?»
Командир расчета, однако, не внял предупреждению, и лазер выстрелил третий раз. На этот раз самолет встряхнуло, как на хорошей воздушной яме. В кормовом отсеке дымилась минеральная огнеупорная облицовка энергомодулей, и с раскалившихся титановых конструкций фюзеляжа, скручиваясь, опадала краска.
– Пять секунд!
Одновременно с четвертым выстрелом по металлическому телу «Боинга» пробежала судорога, сопровождаемая странным звуком. Майор, судорожно вцепившийся в откидное сиденье, с ужасом сообразил, что подобный скрежет слышал в кино. Там с ним тонули корабли…
На табло снова горел ноль, показывая, что их цель покинула зону обстрела. Оператор повернул к майору лицо, покрытое крупными каплями пота, и тот понял, что сам наверняка выглядит не лучше. В командном посту было жарко, как в финской сауне.
– Отстрелялись, – одними губами выдохнул американец. – Четыре выстрела по двадцать миллионов каждый…
И почти сразу же взвыла сирена, а на стене красным светом вспыхнул транспарант: «Пожар в хвостовом отсеке!» До взрыва кислородных баллонов оставались секунды.
13 мая 2015 года, 11.00 по московскому времени. Россия, Калужская область
– Товарищ оперативный дежурный… – Голос гражданского специалиста из НПО прикладной механики, отвечавшего за систему «Кадр», дрогнул. – Минуту назад «Кадр-1» вошел в рабочую зону. Передатчики спутника не функционируют, связь с бортом установить не удается…
Полковник, ответственный за орбитальную группировку Космических войск, только кивнул головой. Когда два часа назад мобильный центр слежения, развернутый в венесуэльской Тикупите, доложил об отсутствии реакции спутника на тестовый запрос, он сразу же предположил, что «Кадр-1» можно списывать в безвозвратные потери.
Не требовалось больших усилий, чтобы сопоставить проблемы, которые возникли на борту «Кадр-2» почти двое суток назад, и появление в аэропорту Окленда американского «Боинга» с мегаваттным лазером на борту. Хотя в тот раз атакованный спутник остался в строю, и это время американцы, вероятно, потратили на усовершенствование техники.
– Насколько будет работоспособна ваша система при двух работающих аппаратах?
– Ограниченно работоспособна. – Специалист протянул полковнику распечатку. – С этими двумя спутниками мы можем гарантировать подавление сигналов системы NAVSTAR в регионе в штатном режиме только с трех до девяти часов каждые сутки. И в районе восемнадцати около часа. Все остальное время в зоне будет только один аппарат, и гарантий нет никаких. Все будет зависеть от взаимного расположения нашего и американских спутников относительно приемника. Вероятность подавления сигнала примерно пятьдесят процентов.
Полковник кивнул. Данные требовалось срочно передать командованию.
– Я свяжусь с Нуреком, – сообщил он гражданскому. – Может быть, там удастся рассмотреть, что стало с вашим аппаратом. Продолжайте пробовать установить с ним связь. Ваш проект очень важен.
13 мая 2015 года, 14.20 по московскому времени. Россия, Подмосковье
– Товарищ Верховный главнокомандующий!
– Да вольно, вольно, – махнул рукой президент и обернулся, ища, куда бы сесть. – Я, видишь, с визитом к тебе. Сводки регулярно получаю, но хотелось бы слышать все это, так сказать, из первых уст. У нас, как я вижу, большие успехи?
Рогов говорил вполне искренне. Разгром американской бригады в Литве заставлял вспомнить о разгроме Грузии, успехи подводников, минувшим вечером отправивших на дно американский десантный корабль, вообще не имели аналога со времен Маринеско. Русские войска успешно наступали в Литве, а белорусские – в Польше, и американцы, казалось, ничего не могли этому противопоставить. И даже на информационном фронте, где позиции России были слабыми всегда, царило что-то невообразимое. Западные газеты и телеканалы практически молчали, в них в последние сутки господствовала какая-то невнятица, зато точка зрения России в печати и эфире третьих стран была представлена так полно, как никогда раньше. Объединенный пресс-центр, структура, созданная весной специально «под эту войну», вопреки мнению скептиков, оправдал ожидания на сто процентов. Перед самым визитом президента на командный пункт Генштаба в его специальном коммюнике было объявлено об установлении полного контроля подразделений Российской армии над блокированной еще двое суток назад Ригой. Голос коммунистической оппозиции, попортившей Рогову столько крови в последние пару лет, сейчас почти не был слышен. А вот Кейсону, и так поставившему перед войной рекорд минимальной популярности, крупные неприятности с оппозицией, похоже, были обеспечены. В Конгрессе обсуждали возможный импичмент. Короче, российский президент мог с полным правом говорить об успехах.
– Успехи ничего не решают, – отчеканил Семенов. – Пока положение исключительно тяжелое.
– Да ну? – Президент, словно бы ничуть не обеспокоенный, устроился поудобнее в пластиковом вращающемся кресле. – А у меня, представь, совершенно другие сведения. Наша тактика оказалась лучше американской, разве нет? А превосходство в технике нам удалось парировать, парализовав их систему управления.
– Двойку по тактике курсант в училище может получить только в трех случаях. – Семенов позволил себе намек на улыбку. – За форсирование реки вдоль, передачу приданных подразделений противнику или ядерный удар по своим войскам. Тактика – дело нехитрое. Но уже на оперативном уровне есть серьезные проблемы. – Лицо начальника Генштаба посуровело. – Во-первых, американцы практически разрезали территорию Калининградской области пополам. К Куршскому заливу они еще не вышли, но это дело пары часов. Поддержать Маслова нам нечем. Во-вторых, под Высоким Мазовецким отмечено передвижение частей 3-й механизированной дивизии. Это значит, что белорусы в ближайшие часы вынуждены будут перейти к обороне или мы нарвемся на контрудар из глубины. А парировать его нам нечем. И наконец в-третьих. Несколько часов назад американцам удалось сбить наш спутник, отвечавший за подавление навигационной системы. С этого момента огневое воздействие на наши войска резко возросло.
– Главком ВВС докладывал мне об этом, – кивнул президент. – Чем это нам грозит?
– Сейчас наши части находятся километрах в десяти от Расейняя, – пояснил Семенов. – Они понесли большие потери, но пополнять их нет времени. Американцы перебрасывают к городу резервную бригаду. Она двигалась к Шауляю, но наш вчерашний успех заставил Джонсона развернуть ее на сто восемьдесят градусов. Это означает хаос на дорогах и полную дезорганизацию американского тыла. В этом наш единственный шанс. Или мы имеющимися силами перережем трассу Каунас – Клайпеда, и тогда до границ Калининградской области сопротивления не будет. Или эта кампания будет проиграна.
Президент некоторое время молчал. Потом поднял на генерала глаза. Открыл рот. Закрыл его. Открыл снова.
– Как это – проиграна? – наконец спросил он.
– Победа в современных конфликтах, – мрачно пояснил Семенов, – достигается в одной операции. Или не достигается. Если мы не выручим Маслова сейчас – его добьют. Все решат часы. Ближайшие часы.
13 мая 2015 года, 16.15 по московскому времени. Небо над Прибалтикой
Небо над Расейняем пылало. От угрозы окружения войск, обороняющих Шауляй, американцев отделяла только яростно сражающаяся 4-я бригада 1-й кавалерийской дивизии «Длинный меч». Русские продолжали упорно сопротивляться на северо-востоке Калининградской области, не давая перебросить в помощь ей сухопутные войска. Морская пехота, начавшая прошлой ночью высадку в Лиепае и Вентспилсе, тоже пока не могла оказать действенной помощи, поэтому единственной надеждой американцев оставалась авиация. Подняв в воздух все возможные силы, не считающимся с потерями коалиционным ВВС впервые удалось подавить значительную часть комплексов ПВО группировки «Виктор». Теперь они стремились нанести максимальные потери русским танкам, планомерно дожимающим американцев, с целью оседлать трассу Е-85 и прорваться к северной части Калининградской области.
