Денис Шабалов - Право на силу
Данил пожал плечами – уж ему ли не знать.
– При стрельбе лежа с упора патронами СП-5 серия из четырех выстрелов дает поперечник рассеивания не больше десяти сантиметров. Но это – по паспорту. На самом деле, если стрелять одиночными, то на таком расстоянии не проблема и в семь-восемь уложиться.
– А я тебе скажу так. При использовании этого ствола – так указано в спецификации, которую я, к сожалению, потерял, – поперечник рассеивания в эти самые семь сантиметров ты получаешь уже на расстоянии до двухсот метров. Разница есть?
– Хрена се… – Данил был удивлен. – Да это даже круче, чем у СВ-98!
– Разбираешься, – одобрительно кивнул Хасан. – А что ж ты хотел, технологии на месте не стоят! Вернее – не стояли… Кроме того, и эффективная дальность стрельбы повышается с четырехсот до пятисот метров. И, вроде бы, ресурс этого ствола повыше, чем у старого.
– Неплохо…
– К стволу прилагается такая вот игрушка, – майор засунул руку в тубус и извлек на свет еще один ствол, такой же длины, как и первый, но самую малость потолще. – Это – противопехотный гранатомет наподобие ГП-30 для «калаша» или М-203 для стволов НАТО. Найден он там же, и крепление у него как раз под планку.
К нему – комплект из десяти гранат. Три осколочных, три зажигательных и четыре термобарических, – комментировал он, выкладывая гранаты из безразмерного, как оказалось, тубуса.
– Странно… – пробормотал Данил. – Ствол на ВСС, да только ведь у нас планки Пикатинни не используются… На российском оружии другие крепления.
Хасан пожал плечами:
– Не знаю. Почему именно такой способ крепления – для меня тоже загадка. Вполне возможно, что планировалось делать на экспорт…
– И потом: подствольник – на снайперку? – усомнился Данил. – Оружие деликатное, хоть и делалось на совесть. Прицел отдачей не собьет?
– Отдача минимальная, – успокоил его Хасан. – Ставь смело, уже испытано.
Данил кивнул, беря себе на заметку испытать гранатомет самостоятельно.
– Ну – спасибо! У меня теперь не просто винтовка – штурмовой снайперский комплекс какой-то получился, – пошутил он.
– Это еще не все, – усмехнулся майор Аббас, засовывая руку в карман и вытаскивая небольшую, раскрашенную в желто-зеленые пятна железную коробочку. – В том же месте, но уже у другой семейки, я приобрел и патроны. Но не штатный СП-5 и СП-6, а какой-то неизвестный мне патрон. Тоже, вероятно, последняя разработка ижмашевцев. На-ка почитай.
Данил принял коробку, оглядел. На боках был нарисован патрон девятого калибра с полуоболочечной пулей и надпись: БЭП-9,39 «Шершень». Вскрыл. Внутри, пулями вверх, десятью стройными рядками по десять штук в каждом, стояли толстенькие цилиндрики патронов. На крышке с обратной стороны мелкими буковками было нанесено: «Бронебойный экспериментальный патрон калибра 9,39 мм. «Шершень». Предназначен для стрельбы из ВСС «Винторез», АС «Вал», ОЦ-14 «Гроза» и пр. Тактико-технические характеристики…» – дальше шли подробнейшие ТТХ: длина патрона, длина гильзы, диаметр фланца гильзы, диаметр плеча гильзы и прочей не всегда нужной и интересной ерунды. И только несколько строк в самом конце заставили сердце Данила застучать чуть быстрее: «Пробивное действие БЭП обеспечивает поражение живой силы в бронежилетах 3–4 класса защиты на дальностях до 400 метров. На дальности до 100 метров обеспечивается пробивание стального листа толщиной в 12 мм с безусловным поражением находящейся за ним живой силы противника».
Данил отложил коробку на стол, спросил полушутливо:
– Я так понимаю – это тоже мне?
Майор Аббас кивнул.
– Вот спасибо! – Данил даже растерялся. – Дорогие подарки… Не знаю, чем и отдариться…
– Оно того стоит. Отдаришься хорошей работой, – Хасан завинтил тубус, закинул за спину, затем полез во внутренний карман куртки и вытащил на свет тетрадь с карандашом. – А теперь не будешь ли ты так любезен назвать имена тех сталкеров, кто достоин стать диверсантом?
Данил задумчиво почесал затылок.
– Да кто… Пожалуй, все, кого сегодня Родионыч поднимал. Если делить по группам, то получается так: мы с Сашкой; Ариец с Бармаглотом и Локатором; братья Тандемы; Дума, Лимонадный Джо и Шалтай; Порох, Дуремар и Сундук. Вот и все. Остальные – либо партизаны, которые, иногда бывает, отходят ненадолго и недалеко, либо – одиночки. Из таких стоит упомянуть Германа и Михалыча. Ну и Ван Ли, китаец наш. Он у нас тоже один ходит.
– Ариец – это сын полковника Родионова, я правильно понимаю?
Данил кивнул.
– А откуда такой интересный позывной? – полюбопытствовал Хасан.
– Да это с детства еще пошло, – Данил усмехнулся. – Илюха всегда гордился, что его отец – полковник спецназа, да еще и глава администрации Убежища. Говорил: «Спецназ – это голубая кровь!» Вот его Арийцем и прозвали…
Хасан покивал.
– Ну, а Герман – это…
– Герман – это Герман Неустроев, дядька моего напарника. Михалыч – Николай Михайлович Глущенко, отец Думы и Лимонадного Джо. Но тут дело в том, что Родионыч кого-то из них обязательно оставит при себе. И скорее всего это будет Герман.
– Михалыч пойдет?
– Насколько я его знаю – да. Он хоть и староват уже, но дома не усидит, – улыбнулся Данил.
– А китаец?
– Тоже пойдет. Но его я хотел бы взять в свою группу. Как и Шрека.
– Кто такой Шрек?
– По жизни его Лёхой зовут. Одна из наших достопримечательностей. Увидишь – сразу поймешь.
– Он… зеленый, что ли? – недоуменно поинтересовался Хасан. – Или – уши в трубочку?
– Да нет, – усмехнулся Данил. – Здоровущий просто, как тролль из скандинавских мифов! И всегда огромный был, а как к тридцати начал подходить – так и вообще заматерел… Сто семьдесят кило чистого мяса.
– Ни хрена себе! – пораженно пробормотал майор Аббас. – Тогда надо было его не Шреком, а Халком назвать!
– А это кто? – полюбопытствовал Данил.
– А это фильм такой есть. У меня дома на базе в коллекции стоит. Здоровенный мужичина. А еще он мне Валуева напоминает – был такой боксер раньше, до Удара.
– Ну, у нас такого фильма не было, – развел руками Данил. – У нас мультики про Шрека. Как с детства погнали – Шрек, Шрек – так им и остался.
– Хорошо. Значит, к себе в группу добавляешь Ли и этого Шрека? Кстати, почему – их?
– Угу, – Данил кивнул. – Ли – снайпер. А из Шрека пулеметчика сделаю. Пускай КПВ таскает.
– А стрелять с чего? С треноги? А утащит?
– С колесного станка!
– КПВ на станке за полтора центнера весит, – помолчав, с сомнением в голосе сказал Хасан.
– Лёхе эти сто пятьдесят кило – как перышко. Давненько хотел их к себе заманить, да Ли – одиночка по натуре, а Шрек вообще только партизанил. Но теперь уже никуда не денутся…
Майор скептически хмыкнул:
– Почему же теперь пойдут?
– Шрек решился-таки воевать идти. Значит – страх преодолел. Теперь уж не откажется. Да и должок за ним – я его когда-то от смерти спас. А Ли в составе спецгруппы будет удобнее, чем среди пехоты, он это и сам понимает.
– Ну – дело твое, мешать не стану, – пожал плечами Хасан, склоняясь над своей тетрадью. – Итак, что мы имеем… Герман остается, Михалыч для диверсанта староват. Поставлю его комодом[57]. Получается – пять групп. Хватает. К каждой добавляется по три-четыре моих молодца – и вот они, диверсионные отряды. А уж применение мы им найдем, не сомневайся!
– Надеюсь…
Хасан захлопнул тетрадь, засунул в карман, поднялся. Протянул руку.
– Тогда – не смею больше отвлекать. День завтра тяжелый, так что желаю хорошенько выспаться. Надеюсь – сработаемся.
Данил проводил ночного гостя до двери. Попрощался – и сразу же к винтовке. Вытащил из сейфа, отвинтил старый ствол, поставил новый, прицепил снизу гранатомет. Полюбовался, держа на вытянутых руках. Винтовка изменилась до неузнаваемости. Вид стал более солидный, какой-то мощный… брутальный, что ли? Да и весом прибавила килограмма четыре как минимум. Руки чесались испытать, но где ж испытаешь-то, ночью? Сталкер еще раз окинул взглядом оружие, вздохнул и поставил назад, в пенал сейфа. Оставалось одно – набраться терпения до завтра.
Глава 12
Черный караван
Тот караван пришел вечером.
Случилось это спустя примерно полтора-два года после самого первого, экстренного выхода на поверхность за деревом для ветряков. Ветряки к тому времени уже стояли и работали вовсю, питая Убежище дармовым электричеством, и на них даже дважды было совершено покушение со стороны местной фауны. В первый раз на шум, издаваемый вращающимися лопастями, заглянули полюбопытствовать псы, которым хватило короткой очереди из «калаша», а во второй раз пришли выродки. Этих так просто отогнать не получилось, и, забравшись на крышу вокзала, они повалили два крайних ветряка. На поверхности тогда стоял караул, состоящий всего из двух человек, и они не решились отбиваться от диковинных существ малым числом, а отошли в подвал и вызвали подмогу. С превеликими предосторожностями ГБР, вооруженная всем, что имелось тогда в Убежище, поднялась на крышу и пристрелила четверых мутантов. Остальные, непривычные еще к грохоту огнестрельного оружия, обратились в бегство. Именно тогда впервые стало понятно, с какими существами придется теперь соперничать людям за место под солнцем, – выродки прыгали прямо с крыши, с порядочной высоты, без какого либо ущерба для себя и, делая фантастические скачки, в мгновение ока скрывались среди окружающих вокзальную площадь развалин. С тех самых пор караул было решено усилить до пяти бойцов и одного из них поставить на башенку с часами на крыше вокзала. Именно его, торчащего на башне на фоне заходящего солнца, и заметила разведка каравана. Телефонной связи с Убежищем тогда еще не было, и дозорный – Мишка Глухарь, – суетливый, безобидный мужичок, завидев приближающуюся с востока колонну машин, прибежал сам. Заорал у внешней гермодвери, застучал по металлу железной арматуриной – Бармаглота, стоявшего в тот день на посту наблюдающего, чуть удар не хватил. Думал – опять какая напасть приключилась. Отвинтил штурвал внешней, давая Мишке внутрь попасть, – и скорее за внутреннюю, чтоб пыль не глотать: тройной тамбур тогда еще не поставили, и впускать людей приспособились именно таким способом.
