Алексей Колентьев - Туман войны
Взяв носилки со стороны ног раненого, я дал команду радисту взяться за передние ручки, и тот первым шагнул за порог хижины. Идя по узкой лесной тропинке, я гонял в мыслях план предстоящей операции. Общая стратегия сводилась к тому, чтобы посеять в рядах противника панику и в суматохе проскользнуть через периметр. Раньше, когда Гера только озадачил меня просьбой брать штурмом военную базу при наличии всего трех бойцов, задание выглядело чистой воды самоубийством. Но с появлением в нашей компании двух «ферзей»[101] расклад резко менялся. Вампир обладал виртуозным умением сеять смерть и панику в рядах противника, оставаясь безнаказанным. Мурзин слыл отличным снайпером, и его задача виделась мне тоже совершенно определенно — прикрытие и общая координация проникновения. В то время как Вампир будет сеять панику и всячески досаждать местным «рэксам», Мурзилка проследит за направлением прорыва и, в случае чего, предупредит об опасности и прикроет нас при отходе. Оставалась проблема со связью, поскольку координировать действия будет невозможно, а отработать их на макете объекта диверсии времени нет. Конечно, мы подробно поговорим о роли каждого, кто будет работать в связке, но… В этот раз было слишком много этих самых «но».
…Вертолет с эмблемами колумбийских ВВС завис над поляной, едва-едва дававшей ему возможность приземлиться, не повредив лопастей винтов. Это тоже был старый «ирокез», со снятым вооружением. По маркировке «птичка» принадлежала интендантскому управлению одной военной базы в окрестностях столицы. Видимо, пилоту хорошо заплатили за этот рейс, поскольку он даже не смотрел в нашу сторону, постоянно зыркая по зарослям, окружавшим вертушку; его глаза, скрытые за стеклами каплевидных темных очков, скорее всего, были полны страха. Ему наверняка уже мерещились страшные картины: вот раскрашенные под цвет джунглей парни берут его в заложники, и вот он верхом на муле, с мешком на голове, со связанными руками. Но надо отдать летчику должное, машину он посадил виртуозно. Чуть подрагивая корпусом, вертолет приземлен точно в центре расчищенной заново посадочной площадки. Сельва не любит открытых пространств, поэтому каждый раз перед визитом вроде этого поляну приходится создавать заново, очищая от молодых побегов бамбука и прочей сорной мелочи, иногда вырастающей за неделю в рост человека.
Люк-створ пассажирского отсека отъехал в сторону, в проем высунулся человечек в форме капрала летной службы с эмблемами военного метеоролога. Теперь понятно, почему нашим ловкачам удалось уговорить местных вояк помочь в транспортировке: метеорологи свободно мотались по всей стране, иногда безнаказанно залетая даже в закрытые для полетов зоны. Личный состав был пестрый и почти на две трети — из вольнонаемных. Поэтому я могу поспорить на любые деньги, что инициатором полета является пилот, а капрал просто с ним в доле. Летчики тут профессия редкая, а в армии платят очень мало. Капрал принял у Лиса передний край носилок, а я осторожно задвинул их внутрь машины. Потом запрыгнул сам, помогая капралу пристроить раненого в хвостовой части отсека, где для этих целей была предусмотрена специальная скамья с крепежными ремнями. За все это время Батя так ни разу и не пришел в сознание.
Глядя в глаза командира, двигающиеся под смеженными веками, я думал, что его мне больше всего будет не хватать, когда завтра в это же время полезу к пиндосам в гости. Командирские обязанности, словно чугунные вериги, ощутимо гнули к земле. Одно дело командовать ротой в повседневной, мирной обстановке, когда самый большой «головняк» — это самоволка или случай острой кишечной инфекции. Сейчас под моим началом и людей поменьше, и понос никого не мучает, но вот сам уровень задач совершенно иной, да и люди не чета новобранцам-первогодкам: все прошли со мной одну и ту же школу, опытные и битые вояки. В такой компании трудно завоевать авторитет, если хоть раз ошибешься и примешь неверное решение. Само собой, понос — это тоже событие, но вот уже второй раз приходится, подвергая смертельному риску, вести за собой доверяющих мне людей.
В люк уже забрался Лис, за ним следом проверяющий, с которым мы довольно тепло попрощались. Я спрыгнул на землю, но Гера, который уже было залег внутрь машины, вылез снова и, окликнув меня, подал туго завязанный вещмешок, в котором угадывались угловатые очертания какого-то ящика, по весу — не больше пяти-семи килограммов.
— Это портативные переговорные устройства, — прокричал Гера мне сквозь шум винтов, набирающих обороты, — дальность у них небольшая, всего полтора-два километра, но вам хватит. Там, в ящике, инструкция, работайте на втором канале, эта частота шифруется… Я хотел бы еще раз пожать вам руку, капитан! Вернитесь живыми… Все вернитесь!..
Это рукопожатие и последние слова показали, что парень не так прост, как кажется: будь это штатский или «пиджак» из синекуры, он бы непременно пожелал нам удачи. Тому, кто отправляется в бой, удача не особо нужна. Главное — это везение, и, похоже, Герман об этом знал. Вертушка плавно поднялась, имея заметный дифферент на нос. Лопасти винтокрылой машины месили воздух с таким усердием, словно ей передалось нервное беспокойство пилота и она тоже спешила убраться отсюда как можно быстрей. Я проводил взглядом вертолет и, с автоматом в одной руке и неожиданным подарком в другой, поспешил обратно в лагерь.
Времени на подготовку в связи с прибытием нового оборудования стало еще меньше. Коротковолновые радиостанции мы изучали и умели ими пользоваться, только вот были это все больше зарубежные модели, да и связь они обеспечивали крайне неустойчивую. Однако с ними гораздо легче, чем без них — теперь координировать действия бойцов будет проще и шансы проникнуть на базу незамеченными существенно повышались. Внутри хижины уже царила рабочая атмосфера, все ладили костюмы, в обиходе именуемые просто «разделки».[102] На куртки и штаны были самопальным способом нашиты распущенные на мелкие ленточки и обшитые по краям узкие полоски ткани. Человек, надевший такой костюм, полностью сливается с мешаниной лиан и кустарником. Мое внимание привлекли вновь прибывшие спецы, а именно их оружие. Мурзилка и Вампир заботливо бинтовали оружие зелеными полосками ткани с так же нашитыми на нее кусочками масксети, чтобы оно не выделялось на фоне лесного безобразия, где нет прямых линий и четких форм. С виду новички были вооружены точно такими же АКМ-«раскладушками», как и все в группе, но вместо ночных прицелов на «стволах» имелись снайперские прицелы от СВД,[103] однако не штатные «единички», а более мощные ПСО-2.[104] Взамен обычной крепежной планки под «ночник» на автомат было установлено штатное крепление от той же СВД. Еще смущал необычно куцый магазин, патронов на десять-пятнадцать. По сути, вместо обычного автомата получался какой-то невообразимый гибрид, чье предназначение я угадывал смутно и поэтому решил поинтересоваться подробностями. Ответил как всегда, словоохотливый Мурзин, его радовала перспектива настоящей работы.
— Снайперка, она длинная слишком, — говорил Мурзин, бережно надевая матерчатый лохматый чехол на матово блестящую трубку прицела, — да и от «духов» в случае чего из автомата отбиваться сподручней. Вот и придумалось как-то, что можно оптику поставить, да на триста метров и работать.
— Я так понимаю, что с «тихарем» часто работаешь. Патрон не подводит?
Прикинув автомат к плечу, я направил ствол в сторону дверного проема и, откинув колпачок с окуляра, прицелился. Гибрид непривычно льнул к плечу, сказывались короткий магазин и надетый сейчас на плечевой упор резиновый затыльник. Между тяг откинутого приклада была вложена кожаная подушечка, видимо, заменявшая щеку, какие бывают на упомянутой раньше снайперской винтовке. В целом, ствол чуть задирался вверх, сказывалось отсутствие снятого сейчас глушителя. Более чем уверен, что навинти Мурзилка эту трубу, и ствол уравновесится, а щека удобно поддержит голову на уровне окуляра прицела. Я опустил оружие, зачехлил прицел. Мурзин выжидательно смотрел на меня, ожидая услышать мое мнение.
— На каком расстоянии сможешь уверенно снять бегущую цель из этого?
— Пристрелян «агрегат» на двести метров, на двести восемьдесят уже будут отклонения, но не большие. Если глушитель снять, можно попробовать и на триста пятьдесят, но патронов нужно больше. А магазины эти короткие нам прямо на заводе отштамповали, по шесть штук на ствол. Все удивлялись: мол, зачем да зачем. А с таким аппаратом от кого хочешь отбиться можно: прицепил обычный рог-«тридцатку», прицел и глушитель — долой, и получился обычный автомат. Красота…
Вернув Мурзину оружие, я выложил из мешка на стол радиостанции. Бойцы заинтересованно стали разбирать продолговатые коробочки и разматывать собранные в жгуты провода гарнитур. Как я и предполагал, рации были американскими, производства фирмы «Motorola», с гарнитурой «свободные руки». Пользоваться такой техникой мне приходилось лишь пару раз, но ничего сложного тут не предвиделось: тангента крепится на палец любой руки, обруч с динамиком микрофона — на шее, плотно прилегает к горлу и улавливает даже произнесенное шепотом, чувствительный динамик наушника с хитро изогнутой дужкой — за левым ухом и совершенно не мешает, сама радиостанция удобно удерживается на разгрузочном жилете тугими зажимами. Быстро разобравшись в довольно простых органах управления, бойцы закрепили новые приблуды кому где понравилось. Я свою пристроил в пустующий подсумок на левом боку, наглухо застегнув металлическую защелку, так что наружу торчали лишь небольшой толстый черенок антенны и ролик настройки, работавший также как выключатель. Теперь в большом и громоздком коробе штатной рации необходимость отпала, Дуга сможет взять еще немного патронов, а они, судя по всему, не будут лишними.
