Олег Дивов - Мастер собак
– Так, – сказал Тим. – У меня информация короткая, но всеобъемлющая. Готов слушать? Ну, слушай. Я действительно мало понимаю в современной науке. Но библиотека мне помогла. Она уже привыкла к тому, что я задаю тупые вопросы, и довольно быстро все объяснила…
Карма подошла к Мастеру и улеглась у его ног.
– То, что мы называем психотроникой, находится под запретом уже несколько тысячелетий. Нельзя конструировать технику, имитирующую экстрасенсорные способности живого существа, потому что как только излучения, которые она генерирует, достигают определенной мощности, открывается э-э… Дверь. И в твоем доме появляются твари. Вот так-то, братишка. Видимо, это действительно некое иное измерение, которое смыкается с любым миром во Вселенной. Самостоятельно твари пробиваются к живым очень редко. Но сказки, легенды о живых мертвецах есть везде. Я именно с таких легенд и начал разговор с библиотекой.
– Значит, они везде…
– Да, они везде. И везде они ждут своего часа, потому что во всех мирах существует наука. И всегда она озабочена проникновением в тайны материи. А значит, рано или поздно добирается до тонких излучений и пытается создавать биоэнерготехнологии. И вот тут-то открывается то, что библиотека назвала Дверью.
– А при чем здесь твой друг Чейни?
– При том, что их мир столкнулся с проблемой тварей в полном объеме. Давно, настолько давно, что теперь об этом знают только органы, контролирующие науку. Но, как я понял, им твари задали перцу. Таких Техцентров, как в Москве, там было штук сто. И твари поперли сразу по всей планете.
– Значит, там были и охотники, – сказал Мастер. – Только без собак. Эти чейни все мощнейшие сенсы.
– Не понял, это имя или название народа?
– Понимаешь, брат, Чейни – тот чейни, который мой друг и спаситель, он из очень древнего рода. Его генеалогия уходит куда-то к самым их корням. А поскольку строй у них родоплеменной, то он там большая шишка. И ему по праву рождения положено носить именно такое имя.
– И на что твари рассчитывали?.. – поинтересовался Мастер. И тут же понял на что.
– Ты просто их опередил, – вздохнул Тим. – Ты мгновенно раскрыл то, что твоя девочка зомбирована. А если бы нет? Тогда мы успели бы поболтать по душам, и я рассказал бы тебе о чудесном народе чейни, которому обязан всем, что у меня есть, начиная с самой жизни, – народе, который лучше всех знает, откуда берутся твари и как с этим бороться. А ты-то уж…
– А я бы проболтался Тане, – кивнул Мастер. – Это точно! И мне отвернул бы башку именно тот человек, от которого я не ждал нападения. Умны, сволочи, ничего не скажешь.
– Я дал библиотеке примерную информацию о мощности Техцентра. Она считает, что после отключения генераторов активность тварей сразу же сократится на три четверти. А потом, на протяжении где-то полугода, будет медленно спадать до отметки ноль два – ноль пятнадцать. И еще год-полтора нужно, чтобы она полностью сошла на нет. Остаточное излучение, понимаешь? Это очень важно, брат. Это значит, что можно не беспокоиться за москвичей. Серьезной «ломки» у них не будет. Конечно, по весне психиатрам работы хватит, но это спишут на сезонные колебания.
– Отлично! Просто отлично! – Мастер возбужденно потер ладони. – Мне только этого и надо. Предъявить властям немедленный результат. А если никто из мирного населения не помрет… Блеск! Тогда нам точно все простят и вместо тумаков надают медалей.
– А если нет? – спросил Тим. – Они не любят давать медали. Они любят наказывать за самоуправство.
– Но у нас же форсмажорные обстоятельства! Что делать, если твое начальство оказалось резидентурой противника?
– А все-таки? Ты ведь не на макаронную фабрику замахнулся.
– Тогда мне придется исчезнуть, – вздохнул Мастер. – Для остальных разработана прекрасная легенда, не подкопаешься. По ней выходит, что единственный виновник – я. Школу примет Хунта, и ребята будут еще на пару лет всем обеспечены. А когда добьют тварей, уйдут во Вторую Школу. Конечно, это совсем не то, к чему они привыкли…
– Они молодцы, – улыбнулся Тим. – Они чудесные парни. Тут ведь дураков нет. Все отлично понимают, что рубят сук, на котором сидят. Им больше нет места в этом мире, кроме Школы. И профессии другой подходящей они себе не найдут.
– Тем не менее они со мной согласны. И я их за это еще больше люблю.
– Ладно, – сказал Тим. – Когда все это кончится, мы с тобой серьезно поговорим. Есть идея.
Мастер заглянул ему в глаза и рассмеялся.
– Не нужно, – заявил он. – Ребятам, конечно, на этой планете жить противно, но это их дом. У многих семьи. А кому на семью наплевать, так ведь здесь дом его собаки. А без собак они уже жить не могут. Если ты однажды решился завести кавказскую овчарку, то это все, труба. Ты можешь потом устать, состариться, тебе просто надоест ее тяжелый характер. Ладно, ты сменишь кавказку на немку, на бернца, на чау – не суть важно. Но всегда рядом с тобой будет какая-нибудь собака. Ты будешь согбенным дедушкой, а рядом с тобой будет стареть твой последний верный пес.
Тим на мгновение отвел глаза и задумался.
– Под старость Зигмунд Фрейд завел чау-чау, – сказал он. – Больше всего в этой собаке его восхищала немотивированность поступков и неуправляемость. Н-да. А с чего ты взял, что я тебе предложу эмигрировать?
Теперь задумался Мастер.
– А что ты мне еще можешь предложить, – произнес он медленно, – чего у меня нет?
Тим проследил направление взгляда Мастера. Тот смотрел на Карму. И в глазах его светилась глубокая нежность.
– «Дырка» здесь, – Хунта ткнул пальцем в схему здания. – Мы засядем вот так. Ты встанешь вот тут. – Хунта показал на схеме угол подвала. – Тихое спокойное место. Большой зал. В него ведет с улицы дверь, а изнутри – только узкий лаз, тоннель, шахта теплотрассы. Если мы со своего конца слегка замешкаемся, у твари может хватить ума поползти по этому тоннелю. И тогда ты ее сделаешь.
– Опять ты меня в тыл запихнул, – пожаловался Мастер. – Почему мне нельзя…
– Заткнись, – сказал Хунта сухо. – На расчистке старший я. Скажи большое спасибо, что вообще не прогнал.
– Так его, заразу! – радостно крикнул Зигмунд, пробегая мимо. Мастер вслед ему замахнулся было кулаком, но того уже и след простыл.
– Возьми с собой кого-нибудь, а? – попросил Хунта. – У нас один из стажеров не вписывается. Пусть с тобой постоит, опыта наберется.
– Не надо, – мотнул головой Мастер. – Стажер со мной сегодня не опыта наберется, а полные штаны навалит.
– Да, это точно, – согласился Хунта. – Молодые только о том и говорят, как красиво мозги по стене размазываются. А классно ты Саймона уделал!
– Думаешь? – спросил Мастер недоверчиво.
– А ты сомневаешься? Это было просто кино! И ты выглядел, я тебе доложу, охренительно. Только спина немножко вялая. Не то что морда. Советую подкачать.
Мастер посмотрел на Хунту укоризненно.
– Я тебе что, Мистер Вселенная?
– Ты Мастер собак, – шлепнул его по плечу Хунта. – Давай, пошел на точку. И нечего дуться.
– Разрешите бегом? – съязвил Мастер.
– Прыжками! – разрешил Хунта, укладывая схему в планшет.
Включив наплечный фонарь, Мастер осторожно спустился по заметенным снегом узким ступенькам. Распахнул железную дверь подвала, отметив про себя, какая она непривычно мощная. «Ого! Сейфовый замок… Хорошо теперь строят, надежно. Отчасти из-за тварей – все бессознательно опасаются подземелий и запирают их намертво». Он осветил свой участок подвала. «Глубоко, метра три. Наверху ряд узеньких окошек. Если что, не допрыгнуть. Да на них еще и решетки в придачу. Однако яма. Здоровая бетонная коробка. Так, вот этот тоннель. Вполне можно проползти на четвереньках либо под трубами, либо по ним».
Карма деловито обследовала стены и уселась у ног хозяина. Мастер проверил лазерный целеуказатель и подствольный фонарь. Он уже делал это наверху, но лишний раз не помешает. Да и успокаивает. «Что-то мне эта дверь не нравится. А чем бы ее подпереть? Подвал чистый, никакого строительного мусора. Ага! Есть-таки. Только это не забыли, а спрятали. Кто-то под трубой в углу заныкал лом. Хорошая железяка, чуть длиннее метра. Порядок. Теперь мы дверь до упора распахнем, ломом ее заклиним, а сами в углу затаимся. И будем ждать. А пока будем ждать – будем думать».
Наверху к Хунте подошел Крюгер.
– Рации уже накрылись, – сказал он. – Ни хрена не слышно. Бенни говорит, что все на местах. Сенсов он тоже расставил. Техничка вон там, за углом. Гиппократ рядом с нашими машинами.
– Скажи Бенни, чтобы каждые десять минут переставал вынюхивать тварь и проверял, на местах ли охотники. Я не хочу сегодня терять людей по нелепой случайности.
– Это как схлопотать пулю на ступенях рейхстага, да?
– Точно. Все, иди к машинам и следи, чтобы Фил там не спал. – Хунта дружески пихнул Крюгера, задавая направление, а сам остался стоять, запрокинув голову и подставив лицо легкому теплому ветерку. Температура поднималась, скоро могла начаться даже оттепель. «Пускай в марте приморозит, но главное – кончается последний месяц зимы. В этом году она выдалась особенно поганая. – Хунта стянул с головы шлемофон и зацепил его пряжкой за ремень. – Мастер сказал, нам охотиться еще два года. Потихоньку, но все-таки охотиться. А что потом? Неважно. Только бы Ленка продержалась еще два года. Потерпи, любимая, хорошо? Ничего, выдержит. Она сильная девочка. Два года. А потом ей самое время будет родить. И у нас будет сын. Обалдеть! Или дочь. Тоже здорово. Жалко, что Султан состарится, к этому времени станет ленивым и раздражительным». – Султан! – позвал Хунта. – Ты станешь ленивым и раздражительным?
