Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается
Но Клан не смог уничтожить двух самых опытных военачальников и лучших друзей короля – герцога Владина и маркиза Юстина. Наемники-горцы были разбиты и неожиданно ушли восвояси. Степняки, получив несколько чувствительных ударов, отступили под натиском королевских полков.
Корхан надеялся, что убийство посла из Микен и купцов из Суред заставит тамошних правителей разорвать отношения с Мироном. Но вышло наоборот. Микен заявил, что не станет вмешиваться во внутренние дела соседа, Суреды вообще предложили Мирону помощь.
И даже идея с внедрением этого мальчишки Ника в дружину короля провалилась. Да еще как! Корхан рвал и метал, узнав о краже ключа. Нерадивые стражники поплатились за ошибку головами, и только Барк отговорил маркиза от немедленного выступления против самонадеянных дворян, обосновавшихся под стенами его замка.
Как лазутчики проникли в замок? И кто это мог сделать? Загадка…
В происходящем было немало и других странностей. Его надежнейший информатор – староста барона Сувора, а на самом деле главарь банды лесных братьев Жрец – вдруг исчез. Да так, что его не смогли отыскать специально посланные люди маркиза. Причем исчез вместе с остальными членами банды. А единственный оставшийся в живых помощник Жреца утверждает, что все это дело рук одного человека. Полный бред!
Не обошлось и без курьезов. Графиня Карина при последней встрече с Корханом шипела, словно разъяренная кошка. В ее сети попал очередной самец, на поверку оказавшийся волком в овечьей шкуре. Ее мордоворотов перебили, а саму так продрали, что при одном воспоминании она покрывалась пятнами.
Последнее время Корхану казалось, что в игру, затеянную им, вступил некто третий. За чередой мелких неурядиц и промахов отчетливо проступала тень неведомого противника. Чего добивается новый игрок, на чьей он стороне и что предпримет дальше?..
Костут смотрел на друга. Прежний маркиз Корхан исчез. Потускнели никогда не знавшие грусти глаза, опустились могучие плечи. Две глубокие складки залегли возле губ и носа. В уголках глаз появились первые морщинки. Теперь ему можно дать его тридцать пять лет.
– …Нам придется форсировать план.
– Что? – Костут вздрогнул, настолько неожиданно прозвучал голос маркиза.
– Я говорю, пора самим вступать в дело.
– Ты не надеешься на сторонников?
– Я уже боюсь кому-нибудь верить.
– Ты слишком строго судишь. По-моему, дела идут нормально.
– Нормально? До сих пор наши дворянчики не могут развить наступление на юго-западе.
– Они держат несколько областей и оттягивают на себя значительные силы.
– Держат! – Корхан фыркнул. – Они топчутся на месте, ждут, пока мы выступим.
– Ты слишком многого от них требуешь. Не забывай, что половина дворян, поднявших мятеж, втянута благодаря шантажу и угрозе. Они сдадутся сразу, если только узнав о нашем поражении. Многие боятся короля.
– Они должны бояться меня!
Костут покачал головой, выражая несогласие.
– Когда станешь королем – да.
– Вот-вот… – Маркиз встал и прошел по комнате, разминая ноги. – Если мы проиграем сражение, они с готовностью кинутся за нами в погоню, лишь бы оправдаться перед Мироном.
– Если проиграем, сядем за стены замков. Держать оборону можно хоть год. Королю надоест ждать.
Маркиз встал напротив друга, заложил руки за спину и качнулся на носках.
– А ты сам бы отступился после такого?
Костут промолчал.
– То-то…
– Что же тогда делать? Уходить в степь?
– Если не перехватят по дороге.
– Может, нам откупиться?
– Чем? – изумился маркиз.
– Ну… – Барк замялся. – Можно отдать им Храм…
– Ни под каким видом! – Корхан в раздражении отшвырнул кубок, тот покатился по полу, оставляя за собой мокрые следы. – Храм – наша последняя надежда на вторую попытку.
– На какую попытку? Где ты возьмешь войско?
– Найму степняков.
Барк презрительно скривил губы.
– Сам же говоришь, что на них нельзя полагаться.
– Ничего. Заплачу побольше, сработают как надо.
– Это дорого станет.
– Возьму золото в Храме.
– А Клан? Они не так охотно расстаются с деньгами, как тебе кажется.
– Справлюсь. – Корхан задумчиво покатал носком сапога кубок и откатил его в угол комнаты. – Они не пикнут, знают, что могут потерять все. А их главари сядут на кол в Фаррабе.
Барк взял со стола яблоко, повертел в руках и откусил. Воцарилась тишина, каждый обдумывал сказанное. В поисках верного решения они частенько спорили, высказываясь наедине более открыто, чем при посторонних. Даже ближайшие помощники не знали всего, маркиз соблюдал строжайшую конспирацию. Другое дело – Барк Костут. Этому светловолосому гиганту Корхан доверял как себе. Они начинали вместе, и в том, что маркиз достиг нынешнего положения, немалая заслуга графа Костута. Маркиз всегда об этом помнил, хотя Костут никак не показывал, что претендует на награду или особое расположение.
…Барк внезапно поперхнулся куском яблока и торопливо отпил прямо из кувшина. Прохрипел:
– Мэд! А если приказать Клану похитить дочь короля?
– Что-о-о?! Да ты в своем уме?
Корхан замолчал, оценивая идею. Оттянув кожу на подбородке, маркиз смотрел на кашляющего Барка.
– Чтоб тебя разорвало, Барк! Как же я сразу не догадался? – Он с такой силой хлопнул его по спине, что из горла вылетел застрявший кусочек яблока.
Облегченно вздохнув, Барк потер спину – рука у Мэда тяжелая.
– Спасибо!
Корхан оживленно прошелся по комнате.
– Думаю, Клан на этот раз не ошибется. Они выкраду девку, как бы ее ни охраняли.
– Может, тогда и сына короля?
– Перебор. – Корхан отмахнулся. – Им бы с этой добычей уйти.
– А сколько дочери короля лет? Пятнадцать, кажется.
Маркиз усмехнулся, поняв намек Барка. Покачал головой.
– Эту добычу придется беречь больше, чем собственные шкуры. Она станет нашей последней надеждой.
– Предложить королю обмен? Ну-ну… Он придет ярость.
– А мы скажем, что отбили ее… ну, хотя бы у лесных братьев. Кто станет проверять?
Костут вдруг нахмурился. Тихо произнес:
– Что мы делаем, Мэд? Просчитываем варианты спасения? Готовы смириться с поражением или просто страиваемся на него?
– Ты прав, Барк. С таким настроем на битву не идут. И еще, я думаю, о…
Он хотел что-то добавить, но в дверь постучали. Вошел слуга.
– К вам гонец, господин маркиз.
Корхан кивнул головой.
– Давай его сюда.
Вошел высокий человек в длинном пропыленном плаще темно-серого цвета. Короткие слипшиеся волосы покрывали лоб. Его можно было принять за купца средней руки, но гордая осанка, стройная фигура и смелый взгляд выдавали профессионального воина.
