Виктор Милан - Черный дракон
Капитан ЭУОД, парящий в небе подобно богу, чувствовал уверенность в своих силах. Он ощутил странный прилив воодушевления. Его люди захватят несколько роботов, перебьют всех наемников и перейдут к осуществлению задуманного плана. Не беда, что они остановились, — он жив, полон сил и готов действовать…
Не успев приземлиться, он сразу же вступит в бой, перехватит у «неверных» инициативу и покажет им, каково шутить с отборными бойцами генерала Кигури. Дау приближался к короткой высохшей траве, и его красивое лицо цвета спелых злаков было растянуто в торжествующей улыбке.
Однако он снова ошибся.
Мэрли Джолс не была настоящим пилотом боевой машины. Она ни в грош не ставила глупое псевдорыцарское благородство. Приспешники Черных Драконов убили ее отца. В мятежном детском сознании все люди разделились на две группы: друзья и мишени.
Фигурка, болтавшаяся под ярким желто-красным куполом, представляла собой для Мэрли лишь еще одну дозу единственного наркотика, которому девочка доверяла снимать с сердца горечь утраты отца.
Поймав черную точку в перекрестие оптического прицела, Мэрли повела за ней ствол винтовки. Набрав полную грудь воздуха, она задержала дыхание и плавно нажала на курок. Тяжелая винтовка рявкнула, дернувшись на трехногой сошке.
Мэрли всем своим нутром почувствовала, что выстрел удался. Она испытала буквально физическое наслаждение, увидев, что маленькая черная фигурка, дернувшись в сбруе, обмякла, продолжая плавно спускаться вниз.
XXX
Кинемаград
Люсьен
Военный округ Пешт
Синдикат Дракона
1 июля 3058 года
— Шуазель! — крикнул О'Ханрахан. — Немедленно возвращайся!..
Пилот раненого «Шершня», взбешенный тем, что его атаковали какие-то задрипанные пехотинцы, решил отомстить за повреждения, нанесенные его машине. Обнаружив одну из «неверных», пытавшуюся спрятаться в складках местности, Шуазель с воодушевлением затаптывал ее массивной стальной ногой робота в окрасившуюся алым землю. Командир Черных Драконов сочувствовал своему подчиненному, но сейчас была дорога каждая минута.
— Сюдзин Шуазель, говорю тебе в последний раз…
Что, к ужасу, оказалось правдой. Серо-стального цвета «Ночное небо», с нарисованной на выпуклой груди волчьей мордой — с зелеными глазами и вывалившимся из раскрытой пасти красным языком, — свалился из ниоткуда прямо за спину маленького толстого робота. Прежде чем Шуазель успел что-либо предпринять, робот противника взмахнул секирой и, опустив ее с силой всех своих пятидесяти тонн, раскроил голову «Шершня», будто арбуз.
Неприятельский робот повернул свою маленькую черепашью головку к «Кусторезу» О'Ханрахана. От «Неба» буквально исходило что-то мрачное и зловещее. О'Ханрахан непроизвольно отпрянул назад. Когда он, придя в себя, открыл огонь из большого лазера и автоматической пушки среднего калибра, а также заодно и из двух мелкокалиберных пушек «Джонстон», «Ночное небо», расправившись с машиной Шуазеля, отпрыгнул в сторону, уходя из-под обстрела.
На полоске экрана кругового обзора О'Ханрахан увидел, как черный «Бешеный кот», проломив метрах в тридцати у него за спиной проволочную ограду, приближается к нему слева. Развернув «Кустореза», он привел в действие автоматическую пушку в правой руке и большой лазер в носовой части корпуса, с удовлетворением увидев, как из черной каплевидной туши вражеской машины полетели искры. Затем в том месте, где луч, спалив краску, принялся за броню, появилась черная струйка дыма.
Стремительно движущийся «Кот», развернув корпус, открыл ответный огонь. Лазерные лучи и заряд из ПИИ пролетели мимо, на мгновение озарив пилотскую кабину. Однако следующий выстрел из ПИИ попал в пусковую установку ракет дальнего действия в правой руке «Кустореза» и вывел ее из строя.
О'Ханрахан хищно усмехнулся, обнажая зубы.
— Это я как-нибудь переживу, — проскрежетал он.
Пока от РДД не было никакого толку: использовать их против простых пехотинцев было слишком большой роскошью, а сейчас, когда началась рукопашная схватка, они и вовсе стали бесполезны.
Но тотчас же пилот выругался. «Бешеный кот» закружил вокруг «Кустореза», двигаясь по часовой стрелке и постоянно ведя огонь. Это было несправедливо; чудовище, значительно лучше вооруженное и бронированное, чем робот О'Ханрахана, ничуть не уступало ему в проворстве. «Теренс, дружище, вот потому-то ты так не любил сражаться с настоящими воинами Кланов», — с горечью напомнил себе О'Ханрахан. Как, впрочем, и все до одного пилоты боевых машин Внутренней Сферы…
Он понял, что «Бешеный кот» пытается держать его «Кусторез» между собой и «Гильотиной» Солдацо. О'Ханрахан метнулся влево, продолжая при этом вращать аппарат, чтобы не выпускать неприятельского робота из прицела. Краем глаза он увидел, как пришел в движение иссиня-черный «Черный Джек».
— Должен ли я предположить, что за его штурвалом находится один из наших друзей в черном? — вслух спросил себя О'Ханрахан и тут же ответил: — Быть может, меня можно назвать излишне самоуверенным, но глупостью я никогда не отличался…
Если в спор вмешаются сорок пять тонн «Джека», чаша весов резко склонится на сторону «неверных»… и, хотя О'Ханрахан не сомневался в своих собственных способностях, он вовсе не был уверен, что три его уцелевших робота справятся с двумя машинами наемников.
— Бейтс, — передал он по радио приказ старшему сержанту, командиру среднего звена, — скорее сюда. У нас неприятности.
Несколько событий произошло практически одновременно. «Черный Джек» двинулся к ограждению, сверкая толстыми лазерными лучами из рук. Ухмыляющийся «Бешеный кот» с нарисованными на ПИИ перекрещенными мечами зашел Солдацо в тыл и стал палить изо всех своих орудий в спину «Гильотине», не обращая внимания на то, что этим он сам в свою очередь подставил спину Ояме в его крошечном «Копье».
Послышался голос Духовны, по-прежнему спокойный:
— Неприятельские роботы… они прорываются через проволоку.
И что-то опустилось на землю позади О'Ханрахана так строго посредине, что оно появилось на обеих краях полоски кругового обзора.
«Ночное небо».
«Кусторез» содрогнулся от страшного удара.
Смуглое красивое лицо Гавилана Камачо под забралом нейрошлема растянулось в улыбке. Внизу семидесятитонный «Катафрахт» младшего лейтенанта Ивонны Дельгадо пробил ограждение, как бегун, срывающий ленточку у финишной черты. Увидевший его красно-черный «Паук» застыл, словно попавший в свет фар олень. Очередь из автоматической пушки «Майдрон Эксель ЛБ-10Х» «Катафрахта» высекла сноп искр из двух средних лазеров, установленных на груди «Паука». Маленькая машина покачнулась на пятках двупалых ног.
«Мерлин» Габби начал плавно спускаться с затянутого облаками неба. В течение нескольких лет молодой пилот стремился к тому — вопреки желанию отца, — чтобы пересесть из кабины своего старого «Ночного ястреба» в штурмового робота. Гавилан был убежден, что только тяжелые машины достойны настоящего мужчины.
Во время битвы за Порт-Говард «Краснохвостый ястреб» был уничтожен. В руки «кабальерос» попало великое множество трофейных машин, в том числе несколько тяжелых роботов. Но Габби, к своему изумлению, шагнул вверх всего ровно на пять тонн — в кабину широкоплечего коренастого крепыша «Мерлина». Возможно, на его предпочтения повлиял опыт боевых действий на Тауне; быть может, произведенный в подполковники и назначенный заместителем командира полка, он впервые по-настоящему понял, что такое тактическое мышление; а может быть, просто с большим запозданием мальчик повзрослел.
Так или иначе, Гавилан сделал выбор в пользу подвижности, отказавшись от слоноподобных неповоротливых «Атласов» и «Катан». Конечно, «Мерлин» чуть уступал в резвости старине «Ястребу» и прыгал не так далеко. Но зато он обладал чертовской огневой мощью. И, что гораздо важнее, «Мерлин» представлял собой совершенно новую разработку и был в прямом смысле на столетия моложе предыдущей машины Габби. А это означало, что он может действовать безотказно и без прямого вмешательства Гваделупской Девы, а также активного содействия механиков Зумы Гальегоса.
И вот сейчас Габби — внезапно прорезавшимся полководческим зрением — буквально читал мысли пилота «Паука». Бедняга pendejo получил приказ не пропускать спешившихся «кабальерос» на стоянку. Черным Драконам это не удалось, и теперь им приходится сдерживать роботов Семнадцатого полка, стремящихся вырваться наружу. Пилот «Паука» застыл в недоумении, силясь понять, как он должен действовать в сменившейся обстановке.
В конце концов «Паук» решил поскорее уносить ноги, что, с точки зрения Гавилана, было совершенно правильно. Маленький робот бросился бежать на север, к дороге, ведущей в имперскую столицу. Развернув корпус, он на бегу продолжал стрелять по «Катафракту» Дельгадо, а та вела ответный огонь.
