Ден Редфилд - Замкнутый круг
— Запись, которую я послал на канал новостей, уже несколько раз показали по телевизору, а какой-то деятель даже успел выложить её в сеть. Пока просмотров не слишком много, но это вопрос времени.
— Теперь этот выродок не отвертится. Если он к этому моменту не сбежал с планеты, то его уже повязали.
После смерти Квентина Хэнк подробно рассказал о своих делах с Ральфом Дентом, и попросил прощения за свой обман. Он просто не хотел ещё больше впутывать Джилл в свои разборки, т. к. прекрасно знал, что рыжая бестия по-хорошему от него не отвяжется. Также Мастерс попросил прощения за то, что по его вине её чуть не убили.
— Не бери в голову. В конце концов, ведь это ты спас мою шкуру, когда обратился за помощью к моим придуркам. Кстати, а как тебе удалось их отыскать? Я ведь толком ничего тебе о них не рассказала, даже имён не назвала!
— Всё очень просто: я вернулся на твой челнок и покопался в памяти передатчика. Найти наиболее часто используемый канал связи оказалось проще простого. Твои друзья сразу же согласились мне помочь.
— Да никакие они не друзья. Всего лишь парочка дебилов и неудачников, — презрительно бросила Джилл.
— Неужели? А мне показалось…
— Тебе показалось.
Хэнк улыбнулся, решив оставить эту тему.
— Могу я попросить тебя об ещё одном одолжении? Оно не слишком сильно тебя обременит. — Хэнк открыл на ноутбуке текстовый документ и напечатал номер банковского счёта. — Здесь 300 тысяч. Половину возьми себе, а вторую передай семье Пита.
Джилл заметно погрустнела.
— Мне жаль что так вышло с твоим племянником, — проговорила она с сочувствием, намереваясь отдать Лауре все сумму, а не только жалкую половину.
— Мне тоже, — только и ответил Мастерс.
Находившиеся на мостике Алекс и Сайкс, заметили как открылся люк шлюза, и в открытый космос вылетел челнок с Хэнком и Джилл на борту.
— Дожили. Раньше мы ловили беглецов, а теперь помогаем им скрываться от властей, — сказал Алекс с иронией.
— Идиотизм, да и только. Но ведь согласись, это был особый случай.
— Соглашусь, но только потому что мне не охота с тобой спорить.
Джилл сказала, что просто доставит Хэнка на Тлайкс, и вернётся обратно. А ещё она пообещала, что постарается не попасть воздержаться от необдуманных поступков, и не вляпается в какую-нибудь неприятную историю по дороге. Алексу очень хотелось верить, что именно так и будет.
— Ты ещё не решил когда уйдёшь на пенсию, старичок? — неожиданно поинтересовался Сайкс.
— Что? Какой я тебе старичок?!
— Вечно ворчащий, дряхлый, и успевший впасть в маразм. Если ты забыл, то позволь напомнить: раньше ты запросто мог одной левой отделать двух-трёх громил за раз, а сегодня тебя чуть не ушатал всего один тип с пулей в плече. В чём причина? Он знал карате, кунг-фу, айкидо и ещё множество мудрёных слов?
— Понятия не имею. Всё шло хорошо, пока меня вдруг не накрыли множественные спазмы. Такого раньше не было.
— Вот поэтому я и спрашиваю, не пора ли тебе на пенсию, дедуля?
— Да иди! — отмахнулся Алекс от назойливого напарника, и собрался покинуть мостик, как вдруг у него перед глазами всё поплыло.
Прислонившись к стене, Дроу приложил ладонь ко лбу, и начал делать глубокие вдохи и выдохи.
— Шутки в сторону. Тебе бы в больницу слетать. Мало ли что эти умники у тебя откопают, — посоветовал Спайроу, в один миг став совершенно серьёзным.
— Ерунда. Сейчас всё пройдёт, — ответил Алекс.
И действительно, слабость улетучилась также внезапно, как и появилась.
— Ну вот, теперь всё нормально, — сказал Алекс, и во избежание дальнейших споров спешно покинул мостик.
В то время как Хэнк Мастерс покидал Геднер, другой заключённый Реймерской тюрьмы считал дни до своего освобождения. А поскольку Генри Фаган был примерным заключённым, вероятность выйти на свободу досрочно была довольно велика. Но если раньше Фаган тосковал по свободе, и готов был на всё, лишь бы покинуть это ужасное место, то со временем его запросы заметно изменились. Жена прислала Генри документы на развод, которые Фаган незамедлительно подписал. После того, как заветная подпись была получена, женщина огорошила заключённого ещё одним неприятным известием — совсем недавно сгорел их дом. К счастью, он был застрахован, и на полученные от страховой компании деньги жена Генри купила новое жилище, и оформила дом на себя. Перед уходом женщина предупредила Фагана, чтобы он даже не вздумал к ней наведываться, т. е. фактически оставила его без жилища. После того памятного дня никто больше не посещал Генри, однако когда пришедший надзиратель сказал, что в комнате для свиданий его дожидается какая-то женщина, Фаган несказанно удивился. А когда стало ясно, что на свидание пришла не его бывшая жена, а совсем другая женщина, Фаган удивился ещё больше.
— Меня зовут Глория. Я жена Герберта Майерса, — представилась собеседница Фагана.
— А почему он сам не пришёл? Боится в глаза мне посмотреть? — осведомился Генри.
— Герберта больше нет.
Эта фраза была сказана без излишнего драматизма и горечи, и Генри стало понятно, что вдова совсем не скорбит о своей утрате.
— Не ждите, что я принесу вам свои соболезнования. Туда этому выродку и дорога! — эмоционально проговорил Генри.
Фаган был ключевым звеном в афере, которую провернул Майерс. На Генри была оформлена липовая фирма, а когда деньги были украдены, и в офис пожаловали стражи порядка, Герберт позвонил Фагану и убедил его взять всю вину на себя, пообещав отмазать от тюрьмы. Естественно, своего обещания Майерс не сдержал. Поняв, что его предали, Генри хотел раскрыть имена организаторов аферы, однако в тот же день Майерс навестил его в тюрьме. Рассказав, что с его партнером по афере случилось несчастье, Герберт пригрозил Фагану, что тот будет следующим, если не будет держать рот на замке.
— Я пришла сюда не за сочувствием. Помоги мне, и я помогу тебе, — сказала Глория.
— Так значит Майерс не рассказал куда спрятал деньги. Это так на него похоже, — усмехнулся Генри, догадавшись о цели визита Глории.
— Если я всё правильно поняла, ты знаешь где находятся эти деньги.
— Разумеется. Я расскажу вам об их местонахождении, но только при двух условиях.
— Если ты хочешь, чтобы я вытащила тебя из тюрьмы…
— Вовсе нет. Мне негде жить, поэтому я хочу, чтобы вы купили дом, и сделали меня его полноправным собственников. Разумеется, вы должны будете показать мне соответствующие документы.
— Легко. А второе условие?
— Тоже ничего сложного. Через пару месяцев я выйду на свободу, но поскольку я отбывал срок за экономическое преступление, вероятность устроиться на приличную работу равна нулю. Раз уж вы теперь руководите компанией Герберта, устройте меня на руководящую должность. Я уверен, что для вас это не составит труда.
«А ты, я вижу, привык думать наперёд! Тюремное заключение пошло тебе на пользу!» — мысленно похвалила Глория Фагана.
— Как насчёт должности руководителя отдела? — уточнила она.
— Подойдёт, — ответил Фаган без раздумья.
Разговор был прерван появлением надзирателя, который сообщил, что свидание окончено.
— Мне нужно ещё несколько минут, — заявила Глория.
— Сожалею, но ничем не могу помочь, — сказал надзиратель.
— 50 тысяч.
Надзирателю неожиданно стало жарко, и он начал теребить воротник своей формы.
— Таковы правила, — неуверенно пробормотал он.
— Правила созданы для того чтобы их нарушать. Особенно когда дело касается 60 тысяч, — сказала Глория, и выложила на стол деньги.
В этот момент надзиратель напомнил ей голодного кота, перед которыми вывалили лоток с куриным мясом. Положив деньги в свой карман, мужчина вышел за дверь, сказав, что если возникнут какие-либо проблемы, то он будет за дверью.
«Ещё бы. А если доплатить ещё немного, то ты переоденешься в официанта и станцуешь на руках! Все вы халдеи, готовы удавиться за лишнюю купюру!» — подумал Генри.
— Итак, на чём мы остановились? — поинтересовалась Глория, после того как они снова остались одни.
— На том, что я расскажу вам где Герберт спрятал деньги. Кстати, вы ведь действительно та, за кого себя выдаёте? — уточнил Фаган.
— Я действительно жена Герберта, — недовольно проговорила Глория, теряя терпение. — А даже если и нет, то какое это имеет значение?
— Большое. Деньги хранятся на нескольких банковских счетах, и обналичить их может только сам Герберт, или член его семьи, — пояснил Генри.
— Предусмотрительно. Если память мне не изменяет, то речь идёт о 80 миллионах.
— Не изменяет. Правда деньги были положены под проценты.
— Сколько?
— 15 %. Пустяк, но всё равно приятно.
Осмыслив услышанное, Глория сделала одну догадку, которую она тут же сформулировала в виде вопроса.
