Майкл Стэкпол - Призрак войны
Чтобы его притормозить, она даже сумела укрыть от Бернарда местоположение смешанного звена его собственных игрушек. После того, как конфронтация на Обсидиановом острове стала вопросом решенным, Нимейер набрал экипажи для этих машин и выдвинул их в джунгли прямо на запад от расстрельного поля. Поскольку охрану периметра обеспечивали люди Нимейера, все сообщения о контактах с ними были удалены из данных, направлявшихся Бернарду.
С Обсидианового острова полетели ракеты малой дальности, штопорами ввинчиваясь в воздух по направлению к целям. Они оставляли в броне выбоины, но подбить ни один мех не смогли. Люди Нимейера сосредоточили свой огонь на наёмниках Бернарда и остатках СОНа, не задевая ополченцев. Отстрелявшись ракетами, они попрятались за капонирами, предоставив экипажам танков и мехов возможность подрастратить боеприпасы и энергию на стены древней крепости.
Дальний обстрел звеном Альбы также достал наёмников, но произвел куда больший эффект.
Она пилотировала «Арбалет» и её ракетный залп ударил в кормовую броню «Легионера». Ракеты вспороли корпус и поджарили боеукладку снарядов к автопушке. В итоге взрыв бросил гуманоидного меха вправо, где тот влепился в «Арбалет» наёмников, стоявший рядом.
Бернард и его люди оказались перед необходимостью сделать непростой выбор. Хотя сам Бернард не боялся атаковать рыцаря Республики, под его началом были люди порассудительней, а были и совсем неразумные. Один полный энтузиазма и глупости пилот прыжковыми двигателями бросил своего «Хатчетмэна» в воздух. Задрав над головой свою дубину, он явно намеревался быстрым ударом заработать премию за голову Джанеллы.
Спокойно и хладнокровно Джанелла подала своего «Тундравульфа» назад и подняла правый манипулятор. Квартет средних лазеров с щелчком выбросил красный свет в летящий мех. Все, кроме одного ударили в правый локоть, испаряя броню и вгрызаясь в соединение. Титановые кости засветились красным, быстро перейдя к белому свечению, а потом размягчились. Предплечье и дубина плавно отделились и разбалансированный мех тяжело приземлился на левую опору. Бедренный сустав треснул и бедро вонзилось в торс. Левый манипулятор и дымящаяся культя правого замолотили по воздуху и мех рухнул на спину. Он ударился о грунт, сотрясая землю и уверенность тех, кто думал, что эту премию получить будет легко.
Воины, бывшие ранее в подчинении Сивек, колебались, раздумывая, вступать ли в бой.
«ДЖЕСы» Котфорда пошли вперед, надеясь, судя по всему, добиться расположения Бернарда.
После появления бойцов Альбы за их позицией тактическая ситуация выровнялась, уравновесив силы, брошенные против нас. Драка должна была быть честной.
Впрочем, ополчение Басолта снова нарушило равновесие. Как их командир позже заявил, Джанелла и я вступили в бой и защищали его людей и его планету. Может быть Бернард и имел право возражать против своего ареста, но приказ убить рыцаря Республики никак не мог рассматриваться в качестве корректных прений. Будучи вынужденными выбирать себе сторону, ополченцы выбрали нас и открыли беглый огонь, вынудивший «ДЖЕСы» повернуть назад.
Всё это произошло в течении каких-то пяти секунд, и я наблюдал происходившее с той же долей отстраненности, с какой смотрел головизионные драмы, пока был пленником Тейта. Я участвовал в бою, не сомневайтесь, но я словно был посторонним. Я знал, что так и должно быть, раз уж я – рыцарь-призрак.
Я также понял, что это неправильно.
Мой разум метнулся назад на кухню, где я помогал подавать еду. Квом говорил, что она превратится в морг, но я видел все иначе. Я видел концентрационный лагерь, набитый врагами Бернарда, исхудавшими и грязными, которых держали на случай, если у него возникнет блажь кого-нибудь прикончить. Он бы убивал без колебания, а в его правление этому примеру последуют другие. Его вирус будет заражать окружающих и этот прекрасный мир умрет.
Отстраненность и безразличие и впрямь были моим хлебом, но только в те времена, когда Республика была сильна и способна справиться с подобными проблемами мягким методами.
Моей работой было проводить расследования и находить решения, которые будут осуществлять другие. Проблемой сейчас было то, что Бернард стал силой, наращивавшей энтропию и единственным способом противостоять её было подать в систему ещё большее энергии.
Моей энергии.
Я обнаружил, что Бернард приобрел ещё одного врага: МЕНЯ.
Я повернул мои прицелы и навел их на очертания «Катапульты» Бернарда. Не колеблясь ни секунды, я запустил в него две стаи ракет, и он вернул мне мой подарок. Оба наших удара оказались тяжелыми. Мою кабину затопила волна тепла от пуска, а потом вокруг меня начали рваться его ракеты. «Призрак» затрясся, словно началось землетрясение, а взрывы звучали так, как будто я попал в эпицентр басолтской бури. Сверкало пламя и свистели осколки. В моей кабине завыла тревожная сигнализация, а на главном мониторе очертания моего меха после распыления брони окрасились из зеленого в желтый.
Мой «Мэд Кэт-III» зашатался, но мне удалось удержать его на ногах, несмотря на головокружение и пот, заливавший мои глаза. Хотя мой мех весил меньше, чем «Катапульта», вес залпа у меня был больше. Единственным моим уязвимым местом была несколько большая хрупкость «Призрака» по сравнению с мехом Бернарда. Как только вокруг меня развеялся дым, я повернул налево, двигаясь в опасной близости от бывшей группы Сивек.
Тыл порядков наёмников Бернарда подвергся очередному огневому налету со стороны звена Альбы. Её силы выдвинулись из тропического леса и следовали по диагонали по направлению к замыкающим в цепи Сивек, но огонь вели по наёмникам Бернарда. Намёк был совершенно ясен: не стоит помирать, если не хочется. То, что ополчение набросилось на своих бывших соратников, было явным признаком всеобщей нелюбви местных к наёмникам.
Бернард снова открыл по мне огонь, но мы оба двигались, поэтому половина его ракет на достигла цели, а остальные только сбили на землю несколько бронеплит. Моя месть выразилась в обстреле его лазерами, выжгшими последнюю броню на его левом бедре. Ещё чуть-чуть и он рухнет на землю.
Легче сказать, чем сделать. Он уже двигался на восток, в направлении батальона Сивек, несомненно вынуждая их вступить в бой. При такой высокой скорости его движения мои шансы точно прицелиться в опору были невелики. Каждый шаг уносил его все дальше от меня, но если я буду его преследовать, то потеряю в точности за счет увеличения скорости ровно столько, сколько приобрету за счет приближения к цели.
В наушниках затрещал голос Джанеллы.
– Имейте в виду, что оказывая помощь Бернарду Джермейну вы также ставите себя под угрозу ареста силами Республики. Вам не удастся скрыться. Он не сможет вас спасти.
Я активировал микрофон.
– И не только: он уже сам погорел. Вы никогда не получите обещанного.
Я должен признать, что в наёмниках есть одна приятная деталь: они очень преданы самим себе и здорово разбираются в микроэкономике. Оба СМ1 развернули свои башни и дали залп, но не в Бернарда. Снаряды их автопушек пережевали два «ДЖЕСа». Оставшаяся часть старого батальона Сивек также сосредоточилась на наёмниках Бернарда, поставив их в позу «О боже, ну почему именно я?» между молотом Альбы и наковальней ополчения.
Бернард помчался по направлению к лесу, пытаясь спастись. Я ударил по двум клавишам на пульте связи и направленным лучом бросил ему:
– Неужто голубая кровь Джермейнов стала кровью трусов, Берни? Или ты настолько глуп, чтобы решить, что если сейчас сбежишь, то сможешь рассчитывать на реванш? Тейт уже ничего не сможет – я об этом позаботился – и тебе тоже не удастся.
Я не знаю, привели ли его в ярость мои слова, или он узнал мой голос, но он развернул свой мех ко мне лицом и из под его опор брызнули искры. Пусковые установки РДД на плечах меха выплюнули огонь. Может быть злоба его оглупила, но она также дала ему возможность сосредоточиться. Хотя моя противоракетная система жалобно завыла и подстрелила несколько ракет, залпы Бернарда все равно безошибочно врезались в «Призрак», начисто оторвав правый манипулятор.
Взрывы зашатали мех. Я наклонился влево или, правду сказать, меня перекосило в эту сторону ударом. Мой рот заполнили пот и кровь от прикушенного языка. Борясь с управлением, я умудрился удержать мою стальную кошку прямо, после чего сместил левую опору вперед и навел мои прицелы на его мех. Берни стоял, в минуту, как ему казалось, триумфа, рослый, внушительный и импозантный, и его мех как бы копировал его позу на нашей последней встрече.
Золотые точки на моих прицелах загорелись красным.
Мои ракеты мелькнули, связав меня с ним дымными шнурами. У него не было противоракетной защиты, но мою атаку не смогла бы остановить и лучшая защита в мире. Его непродолжительная неподвижность, его самонадеянность, дали мне куда лучшую цель, чем ему бы хотелось. Ракеты, спрыгнув с моих направляющих, спикировали вниз и все вонзились в его «Катапульту».
