Александр Воробьев - Огненная бездна
На схеме фрегата вспыхнули задействованные башни. Стиснув зубы, Анри впился взглядом в радар. Три секунды – ничего, ни единой потухшей отметки. Мегаватты когерентного излучения уносились в пустоту, а истребители продолжали лететь так, будто ничего не случилось.
– Твою мать, они что, неуязвимые? – прошептал Клайнен.
– Тихо! – рявкнул Ларсон. – «Церам», перенеси на него…
Тот истребитель, по которому стрелял «Виконт», пропал с экрана радара.
– Есть! – взвыл Клайнен. – Твою мать, есть!
– Минус один, – подтвердил Ларсон. – Продолжаем!
Анри как завороженный смотрел на «свой» истребитель. Ушло все, осталась только эта крошечная багровая метка, маленький треугольник, что полз по экрану. И вдруг он потух.
С такого расстояния было трудно отследить попадания. Даже сканирующий радар не обладал достаточной разрешающей способностью, чтобы заметить, как режет броню лазерный луч. Он мог разглядеть разве что отрезанное крыло или разломленный пополам истребитель. Поэтому уничтоженным считался корабль, прекративший маневрирование, перешедший в дрейф с выключенными двигателями.
Следуя заданной программе, лазеры тут же переключились на следующего. А секундой позже в зону поражения вошел и правый фланг. Теперь по АКИ стреляли все носовые башни разом.
– Минус три, – азартно сосчитал Клайнен и тут же поправился: – Нет, уже четыре!
На радаре Анри видел, как, сохраняя построение, истребители стали хаотично менять траектории. Это мешало системам наведения удерживать цель в луче, не давая времени прожечь броню. Но лазеры продолжали полосовать их, выводя из строя один за другим. И чем ближе подлетали истребители, тем разрушительнее становилось действие лазеров.
На радаре потухла восемнадцатая отметка, когда Ларсон заметил неладное.
– «Виконт», снизь темп огня!
– Все под контролем! – азартно ответил Клайнен. – Нагрев семьдесят от максимума!
– Они сейчас пустят ракеты! Перегреешь лазеры, нечем будет…
Экран зарябил множеством мелких отметок. Ларсон крякнул и, повысив голос, отдал команду:
– Сбить ракеты!
– Двести восемьдесят четыре отметки! – зачастил Маркос. – Ускорение сто семьдесят три грава, время до контакта сорок семь секунд!
– Шустрые, гады! – выругался Перри. – Сбить их! Попов, рассредоточь своих!
– Уже, – мрачно процедил комдив. – Прикройте нас.
Анри торопливо выделил приближающиеся ракеты, переключив турели на автоматическое наведение. Сейчас было не до выборочного отстрела вырывающихся вперед машин, лишним стало и концентрирование огня на текущей мишени. У ракет тонкая обшивка, никто не станет бронировать легкую ракету ближнего боя. А значит, лазеру достаточно лишь чиркнуть по ней. Но с этим-то и были проблемы.
Он видел, как ракеты бросает из стороны в сторону, – ненамного, на пару десятков метров, но вполне достаточно, чтобы большая часть лучей проходила мимо. Турели, переключенные на постоянный луч, полосовали пространство перед собой, но факелы подлетавших ракет гасли чересчур редко. Слишком редко! Зенитные лазеры не успевали сбить все ракеты!
– Нужно было вывести такшипы Попова вперед, – тихо произнес Манн.
Замерший перед консолью Анри почти не обратил внимания на его слова. Ракеты ускорялись, все ближе подходя к эскадре. Они гасли одна за другой, но их все равно оставалось слишком много. А фрегату хватит и одного попадания. Господи, только бы сразу! Он не хотел мучиться.
– Ракеты нацелены на такшипы! – Маркос говорил с заметным облегчением, словно смертник на электрическом стуле, которому объявили о помиловании за миг до того, как палач включил рубильник.
– Попов, они идут на вас! – предупреждающе закричал Перри. Вот теперь проняло и его!
– Вижу, – коротко бросил комдив. – Попляшем! Дивизион, «брызги»!
Такшипы, что группировались позади фрегатов, еще пару минут назад разошлись на несколько километров друг от друга. Сейчас же, повинуясь приказу командира, тяжелые машины дали полную тягу, разлетаясь в разные стороны подобно брызгам воды. Или скорее как стая макрели, атакуемая барракудой.
– Двадцать секунд до контакта! – сообщил Маркос.
Оборонительные турели такшипов работали на две тысячи километров. Существенно уступая зенитным лазерам фрегатов в мощности и дальности, лазеры такшипов все-таки начали вносить свою долю в плотность огня.
– Вышибаем, вышибаем! – невпопад закричал Клайнен.
Да, чем ближе подлетали ракеты, тем чаще лучи перечеркивали тонкие, хищные силуэты ракет. В оптическом диапазоне попадание означало высвободившуюся из оков магнитного поля термоядерную реакцию, на краткий миг вспыхивающую и тут же гасшую. Вспышки эти усеяли поле зрения, но ракет все равно оставалось слишком много. Успевшие разогнаться до ста километров в секунду ракеты стремительно приближались, нащупывая будущие жертвы радарами. Зону действия оборонительных турелей такшипов ракеты преодолели за двадцать секунд.
Отплевываясь лазерными импульсами, такшипы дали полную тягу, стремясь уйти от настигающей смерти. Уйти или хотя бы выиграть доли секунды, дать турелям шанс защитить машину. Анри успел подумать, что сейчас уже никого не интересует единая карта зенитного огня, каждый тактический корабль сражается за собственную жизнь.
– БЧ-3, готовность к полному залпу! – крикнул он Д’Амико и, не дожидаясь ответа, активировал кормовые башни. В те мгновения, когда ракеты проходили мимо фрегатов, по ним могли вести огонь все пятьдесят шесть зенитных башен корабля.
На канале управления зенитным огнем раздался полный ярости вопль Клайнена:
– Башни не смогут сопровождать цели! Слишком высокая угловая скорость!
Анри с трудом сдержал ругательство. Из-за того, что они старались держаться на одной орбите, их ордер оказался слишком тесным. А значит, ракеты пройдут в считаных километрах, слишком быстро для механизмов поворота башен.
– Заградительный огонь! – выкрикнул Ларсон единственно верное решение. В этом режиме лазер давал короткий импульс по курсу ракеты, так, чтобы она сама прошла через лазерный луч.
Быстро изменив настройки башен, Анри успел подумать, что короткого воздействия может и не хватить для уничтожения снаряда. Впрочем, продолжить мысль он не успел, ракеты пронеслись мимо, оставив за собой ясно видимые следы выхлопа и несколько слепящих вспышек высвободившейся плазмы.
– Приготовиться! – успел предупредить Перри, а в следующую секунду пространство вокруг «Церама» полыхнуло яростным огнем.
Сквозь завесу зенитных лазеров сумело прорваться чуть больше сорока ракет. Такшипы старались уворачиваться, пилоты Первого ударного всегда славились отличной выучкой, но тяжелые машины значительно уступали ракетам в маневренности. Для Анри разыгравшаяся трагедия выглядела как вспыхнувший и тут же потемневший главный экран и рябь помех на радаре.
– Сорок одна детонация! – объявил Маркос. – Ближайшая в двадцати трех километрах, мощность семь килотонн, фиксирую высокий уровень радиации.
Словно отзываясь на доклад оператора, под лопаткой едва заметно укололо. Скафандр вводил очередную порцию радиопротектора.
– Есть сигналы с такшипов? – обеспокоенно спросил Перри.
– Радиосвязь нарушена, помехи от ядерных взрывов.
Кинув взгляд на консоль, Анри глухо застонал. Та область экрана, куда он вывел картинку с радара, светилась нежно-голубым светом. Данные радара на консоль не поступали. Он ткнул иконку вызова Маркоса.
– Что с радарами?
– Сильные помехи, сэр. Взрывы в ионосфере Юпитера, сами понимаете.
– Надолго?
– Секунд сорок.
– Черт! – выругался Анри. Что, если аспайры запустили следующую волну ракет?! Фрегаты останутся слепыми как раз столько времени, сколько понадобится ракетам, чтобы добраться до беззащитных судов. А двести с лишним ядерных боеголовок – это гарантированная смерть всей эскадры!
– Что в оптике? – сориентировался Перри.
– Отслеживаемые истребители понижают орбиту, следов запуска не обнаружено.
– С маневром понятно, – вмешался Роум, – хотят побыстрее добраться до нас. Но почему они не пускают ракеты?
– Кончились, – высказал предположение Манн.
– По три ракеты на истребитель? – фыркнул Перри.
– А почему бы и…
Договорить Манн не успел, на командном канале прорезался голос комдива Попова:
– Здесь «один-первый», «Котлин», как меня слышно?
В условиях, когда традиционная радиосвязь не работала, информационный обмен шел через маломощные лазеры. Это требовало очень точного наведения приемо-передающего оборудования, и при активном маневрировании связь рвалась. Видимо, этим и объяснялось долгое молчание дивизии такшипов. В отличие от фрегатов, им пришлось уворачиваться от ракет.
– Здесь «Котлин», вас слышу, «один-первый»! – с облегчением ответил Перри. – Доложите ситуацию!
– На радаре снег, связь восстановлена с пятью машинами.
