Юрий Бахорин - Соломон Хук. Дилогия
Расставляя на столе принесенные закуски, официант старательно делал вид, что разговор посетителей его не касается, но при последней фразе волосатого верзилы мимолетная усмешка тронула его губы.
— Ха-ха-ха! — Мтомба, до сих пор молча прислушивавшийся к разговору, не выдержал и расхохотался.— Обожаю тебя за непосредственность!
— Может, произнесешь тост в мою честь? — ненавязчиво предложил Хук, бросая мимолетный взгляд на девушку. Мтомба просиял, наполнил рюмки и встал, торжественной позой подчеркивая значимость момента.
— Закончился очень важный этап работы,— явно красуясь перед Лори, произнес он.— Ты, как всегда, классно справился со своим делом, Сол,— покровительственным тоном поздравил он друга,— и, как всегда, оказался на высоте. Скажу больше: ты проник на самую границу обитаемого мира, пресек гнусные замыслы могущественных врагов. Легкий, как тень, ты уворачивался от коварных ударов противника, а сам разил верней Громовержца! Как всегда, ты оказался неуязвим и бесстрашен!
Мтомба закончил пламенную речь, переглянулся с Лори, оба снисходительно улыбнулись Акселю, как взявшемуся за ум подростку, и на душе у Соломона потеплело. Что ни говори, а хорошо, когда тебя окружают настоящие друзья. Конечно, Мтомба — трепач, но именно благодаря ему Хук впервые со смерти Анны почувствовал, как потеплело на душе. Все трое выпили и принялись за закуски. К удивлению Акселя, Лори переправила на свою тарелку гору салата и принялась за еду. Впервые в жизни он увидел девушку, не заботившуюся о лишних граммах, но имевшую при этом идеальную фигуру, и невольно залюбовался ею.
— Мама всегда ругала меня,— поймав на себе удивленный взгляд Сола, смущенно пожаловалась девушка.— Она говорила, что я ем не как будущая леди, а как шахтер.
— Ха-ха-ха! — Мтомба откровенно радовался тому, что удалось отвлечь друга от мрачных мыслей.— Ничего страшного. Женщина имеет право на маленькую слабость,— заметив конфузливую мину, омрачившую хорошенькое личико девушки, сказал африканец.
— В особенности, столь очаровательная,— поддержал его Сол, с удовлетворением поймав на себе благодарный взгляд девушки. Не сопротивляясь, он утонул в прозрачных озерах ее глаз и, побарахтавшись, вынырнул и почувствовал себя окончательно размякшим. Ох, говорила мама: «Сынок! Держись подальше от женщин!» Он поймал на себе взгляд Мтомбы, по хищному огоньку, мелькнувшему в его глазах, догадался о заготовленной африканцем фразе и поспешил упредить нападение.
— Если ты думаешь, дружище, что от льстивых речей я раскис настолько, что соглашусь на твое предложение то,— сказал он, — ты ошибаешься. Вопрос старый и ответ прежний.
— Но…
— Я устал повторяться.
— Повторение — мать учения.
— Повторение — мать заикания,— резко возразил Аксель.— Мтомба, мы ведь знакомы не первый год, и ты должен понимать, как неприятно мне отказывать старому другу, но если тебе нечего добавить к сказанному…
— Мне подумалось, что ты не откажешься поработать в паре с мадемуазель Марти.
Хук осекся, словно на него неожиданно выплеснули ведро ледяной воды, и против воли покосился на девушку. Ее серые глаза искрились звездным светом, обещая много… очень много. Он даже побоялся отпустить фантазию дальше многообещающей неопределенности. Похоже, на этот раз его обошли. Хук раздраженно фыркнул. Правильно говорят: чтобы стать умным, нужно хоть раз почувствовать себя дураком. Аксель ясно почувствовал, что на этот раз, словно последний придурок, продался еще до того, как ему предложили приемлемую цену. Ладно, дружище. Пусть считается, что ты повел в счете.
— Не мытьем, так катаньем, да? — Он бросил на Мтомбу вопросительный взгляд, мстительно думая о том, как вытянется его эбеновое лицо, когда он назовет цену сделки.
— Так ты согласен?!
— Да.— Лицо африканца озарилось восторгом. Что ж, Мтомба ему друг, а значит, мести он себе не может позволить. Пусть так. Назовем это возмездием.
— Только не воображай, что я согласен продаться в рабство неважно кому: тебе, Лиге или какому-то из ее чиновников.
— Твои условия?
— Статус внештатного агента Службы Безопасности Лиги с полномочиями Посла по Особым Поручениям и гонорарами за каждое из заданий не ниже тех, что я имел до сих пор.
— Согласен! — коротко отчеканил африканец.
— Что ж, обещания и дураку приятны, но, думаю, ты понимаешь, что мне хочется получить зримое подтверждение серьезности твоих намерений и, по возможности, немедленно.
— Чего же ты хочешь? — Мтомба продолжал играть роль жизнерадостного до тошноты парня, но невольная озабоченность на миг скривила его черные губы, превратив в неуверенную улыбку паралитика. Аксель удовлетворенно кивнул — так-то, дружок.
— Все просто,— с готовностью пояснил он.— Мне необходимы гравитатор и квантовый преобразователь.
Мтомба изумленно присвистнул, и улыбка окончательно покинула его лицо. Вот и тебе, дружок, стало не до смеха. Значит, сравнялись.
— Согласен.— Африканец обреченно вздохнул, едва ли не физически ощутив себя в шкуре Токадо. Шкура оказалась минимум на шесть размеров больше, но, как ни странно, душила его, словно накинутая на шею удавка.— Когда ты хочешь получить плату?
— Вчера,— быстро и лаконично ответил Аксель. Он видел, что Мтомба готов расплакаться от странной смеси счастья при обретении давно желанной игрушки и горечи от вполне реальных затруднений, связанных с ее оплатой, а он не переваривал плачущих работодателей.
— Тогда приходи завтра,— не обращая внимания на изумленный взгляд Лори, сказал Мтомба.— Она встретит тебя в холле конторы.
— Лори? — Аксель оторвался от созерцания озабоченной физиономии друга и удивленно посмотрел на девушку.— А при чем здесь Токадо?
С момента прихода мадемуазель Марти этот вопрос назойливо вертелся на языке Акселя, но прозвучал он только сейчас.
— Послушай! — Оварунга вскинул руку в успокаивающем жесте.— Лори — моя сотрудница. Просто возникли некоторые обстоятельства, в силу которых ей пришлось на неделю переселиться в приемную Токадо, но теперь все позади.
— Хорошо.— Хук не стал уточнять причин странной метаморфозы в служебных обязанностях будущей напарницы — придет время, и он узнает обо всем.
— Прекрасно! — в тон Соломону, хотя и чересчур оптимистично, откликнулся Оварунга.— Так с чего ты предполагаешь начать?
Вопросительно и в то же время требовательно африканец уставился на друга, как бы говоря: настало время, дружище, отрабатывать баснословные гонорары!
— Понятия не имею,— вполне искренне признался Хук, пожав могучими плечами. Гонорары давно отработаны, а он — вольный стрелок. К тому же Сол не то чтобы не принимал предложенного Мтомбой эмоционального тона, просто предпочитал следовать избранному им самим спокойному аргументированному стилю.— Мы ведь ровным счетом ничего не знаем о противнике, а без этого…— Он многозначительно посмотрел на друга и увидел, что тот не желает внимать его аргументам; перевел взгляд на девушку, словно ища поддержки у женской рассудительности. Та улыбнулась и кивнула, показывая, что полностью разделяет взгляды своего партнера. «Сработаемся!» — захотелось похвалить Солу, но произнес он совсем иное, да и обратился не к ней.— Мы в тупике, дружище, а при любой тупиковой ситуации первое правило гласит: выиграй время! — как ни в чем не бывало продолжил он, словно втолковывал новичкам прописные истины.
— Кончай трепаться! — Мтомба рубанул ладонью воздух и недовольно поморщился, раздосадованный собственной несдержанностью.— Время летит, и, несмотря на твои янские приключения, гору трупов и кучу улик, мы по-прежнему топчемся на месте! — Он выразительно посмотрел на друга.— Либо мы в ближайшее время сделаем решительный рывок, либо…— Он вновь махнул рукой — на этот раз не столь энергично,— и демонстративно отвернулся от собеседника.
— Кто спешит, рискует промахнуться,— назидательно произнес Аксель.
— Опять ты со своими расхожими истинами,— поморщился Мтомба.— Следуя им, мы так и останемся ни с чем.— Лори благоразумно молчала, предпочитая спору десерт.— Пойми! Совет Директоров давит на Токадо, как на ответственного за янский проект, Токадо давит на меня…
— Только не вздумай наседать! — огрызнулся Аксель, предостерегающе подняв указательный палец.— Начальственное давление смекалку не стимулирует.— Он сделал паузу, ожидая возражений, но их не последовало.— Давай рассуждать здраво. Перед моим полетом на Ян противник имел внушительную фору: не ограниченный ни временем, ни деньгами, он тщательно продумал план предстоящей кампании и заранее разбил на добрый десяток тактических поединков маршрут вынужденного отступления, буде таковое случится. Именно поэтому, несмотря на полное крушение своих планов, он сумел вывернуться, по сути, оставив нас с носом.
