Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Пошта рванул к «Мародеру», открыл капот, вернул кабели зажигания на дизель, после чего вытащил из багажника трос и накинул на задний форкоп.
– Держи! – крикнул он, протягивая буксировочный трос Штемпелю. – Мы вас вытащим!
– Нет, – покачал головой Штемпель. – Езжайте, я прикрою. Это моя вина. Я стрелял. Я их разбудил.
– Кончай фигню нести! – рассвирепел Пошта. – Выберемся все! Привязывай!
Штемпель вдвоем с профессором закрепили трос на бампере «Тигра» и залезли внутрь.
– Костя, водить умеешь?
– Обижаешь, командир! Меня дядька в прошлом году научил.
– Тогда садись за руль! – скомандовал Пошта. – Телеграф, прикрывай!
Телеграф послушно полоснул по небу с мельтешащими тенями длинной очередью. Звук был похож на треск разрываемой ткани. Каждый пятый патрон в ленте был с трассирующей пулей, от чего небо озарилось сполохами и стало видно, сколько тварей перебудил неосторожный выстрел Штемпеля.
Тысячи их!
«Мародер» натужно взревел, трос натянулся как струна – и могучая машина потащила за собой заглохший «Тигр». «Да, с такой скоростью мы далеко не уйдем», – понял Пошта. Он запрыгнул в кузов «Тигра», схватил ближайшую бочку с бензином и, крякнув от усилия, вышвырнул ее наружу, после чего выскочил сам, выхватил нож и начал дырявить толстую жесть.
Бензин хлестал во все стороны, от паров закружилась голова. Это хорошо, это славно, пары нам и нужны – без паров фиг ты пулей бензин воспламенишь…
Отстреливаясь из «Тавора» короткими очередями по пикирующим нетопырям, Пошта запрыгнул обратно в «Тигр» и, дождавшись, пока возле бочки соберется достаточное количество тварей, выстрелил по ней.
Тщетно! Крошечные пульки «Тавора» пробили бочку, ударились об асфальт – но не высекли ни единой искорки. Эх, были бы бронебойно-зажигательные, или хотя бы трассеры.
– Так не получится, – констатировал очевидное Штемпель, методично пополняя патронами магазин дробовика. – Погоди, я сейчас.
Он как-то очень спокойно, почти меланхолично выпрыгнул из еле ползущего на буксире «Тигра», пару раз выстрелил из «Моссберга» и пошел к бочке.
– Штемпель, стой! – заорал Пошта, но друг не обратил на него внимания.
В руке у Штемпеля появился фальшфейер. Штемпель дернул шнур, сигнальный патрон вспыхнул и загорелся, разбрасывая искры. Штемпель коротко размахнулся и швырнул факел в бочку.
Взрыв был до неба. Огненный столб взметнулся метров на пятнадцать вверх, превращая кружащих нетопырей в обугленные скелеты – и, что более важно, привлекая к себе всех остальных, летящих на шум и на тепло.
На фоне пылающего бензина даже ревущий движок «Мародера» и кипящий радиатор «Тигра» казались нетопырям слишком незначительной мишенью.
Штемпель стоял перед гигантским пламенем, широко расставив ноги, и стрелял по нападающим мутантам из дробовика.
– Надо остановиться! – заорал Пошта. – Посигналь им! – велел он Бандерольке. – Надо его подождать!
– Не надо, – мягко, но настойчиво возразил профессор. – Он не затем выпрыгнул. Если мы остановимся – они нас догонят. И все будет напрасно!
– Но его же сожрут! – едва не всхлипнула Бандеролька.
– Это его решение, – сказал Кайсанбек Аланович. – Он жертвует собой, чтобы спасти нас. Давайте уважать его выбор.
– Твою ж мать, – простонал Пошта, глядя, как пикируют на Штемпеля все новые и новые твари.
«Мародер» ревел, пулемет в руках Телеграфа огрызался короткими очередями. Пошта и профессор стреляли по шальным, одуревшим от громкого звука и яркого света нетопырям. Буксируемый «Тигр» подпрыгивал на ухабах.
А в поселке Советский отстреливался, прикрывая отход товарищей, листоноша Штемпель.
Пошта искренне надеялся, что старый друг сможет выбраться из этой передряги хотя бы живым.
Глава 5
Люди в черном
Для есаула Николы Дорофеева это был уже сотый выезд на патрулирование; для хорунжего Данилы Осадчего – первый. Разумеется, Данила нервничал, но виду старался не подавать. Суетился перед выездом, все проверял и перепроверял по двадцать раз, прикрикивал на подчиненных, то и дело заставлял их прыгать, чтобы проверить, не звенит ли снаряга, переупаковывал свой рюкзак трижды, а то и четырежды – словом, вел себя точно так же, как Дорофеев перед своим первым выездом в Степь.
Сам есаул Дорофеев, глядя на всю это возню, только посмеивался в усы. «Чай, не пластуны, не в разведку идем», – ругались казаки, но приказания хорунжего выполняли. Наконец, Данила Осадчий остался удовлетворен итогами сборов и скомандовал:
– По коням!
По коням сели только рядовые казаки – молодые, необстрелянные еще бойцы оседлали полтора десятка понурых лошадок, навьюченных патронами и тюками с провизией, а есаул и хорунжий заняли места в «уазике», запряженном четверкой першеронов.
– Ну, с богом! – сказал Данила и перекрестился.
– С богом так с богом, – кивнул Никола.
И казачий разъезд тронулся в путь. Было их всего восемнадцать человек, считая Кирилла по кличке Дебил – умственно отсталого парнишку взяли с собой как амулет, этакий оберег, для везучести, а в обязанности вменили роль кучера в «уазике» и повара на привале. В последнем есаул сомневался: вряд ли умственных способностей Дебила хватит даже на то, чтобы сварить кулеш; ну да ладно, зато посуду мыть будет!
Хорунжий Данила тоже, с точки зрения Дорофеева, особым умом не отличался – зато бредил оружием и рвался повоевать хоть бы с кем, и все мечтал, что гетман определит его в пластуны. Молод, рвется с поводка, надо приглядывать, как бы не натворил глупостей.
Пятнадцать же казаков, не нюхавших пороха, были отправлены в легкий степной разъезд именно с этой целью – понюхать вышеозначенный порох и приобрести хоть какой-нибудь опыт настоящего патрулирования.
– Ну и где эти бандиты? – спросил Данила Осадчий уже на третьем часу патрулирования.
Окружающий пейзаж не отличался разнообразием: ровная, как стол, степь тянулась от горизонта до горизонта, и лишь колыхание трав на ветру придавало жизни мертвой крымской равнине.
– Гы-гы! – отозвался с водительского сиденья Кирилл-Дебил. Это был самый популярный звук в его лексиконе.
– Потерпи, – сказал Дорофеев назидательно. – У нас выход – на две недели, а ты хочешь сразу бандитов найти. Сами нас найдут, не переживай.
– Ну да, ну да, – заныл Данила. – Эх, поздно я родился, все самое интересное пропустил! Войну с мутантами – пропустил. Войну с татарами – пропустил. Катаклизм – тоже пропустил. Даже налет на Летучий Поезд неделю назад – и то пропустил. Как скучно мы живем, хлопцы!
– Ы? – не понял Кирилл. Никола усмехнулся.
– Ничего, и на наш век приключений хватит…
Начинало темнеть, небо наливалось багрянцем. Остановились на привал. Никола вытащил из багажника толстый моток джутовой веревки и протянул Даниле:
– На, разложи по периметру лагеря.
– Это зачем еще?
– Чтобы змеи не заползли!
Осадчего передернуло. Змей он боялся. И не напрасно – в Степи встречались твари до двенадцати метров длиной, способные заглотить человека целиком; есаул видел однажды, как такая гадина, похожая на пожарный шланг, лежала неподвижно, переваривая крупную добычу – одна половина змеи была раза в три толще другой…
– Тогда тут не веревка, а канат нужен или цепь якорная!
– Где я тебе посреди Степи цепь найду? Используй что есть.
Наконец, разбили лагерь, вырыли яму под костер – огонь в Степи виден издалека, а вот дым ночью почти незаметен, поставили Кирилла варить кашу. Потом выбросили горелое месиво, надавали Дебилу подзатыльников и заставили песком драить казан, сами же открыли консервные банки с тушенкой.
– Тысяча девятьсот семьдесят девятый год, – прочитал Данила на дне банки и облизал ложку. – Надо же. А вкусно, не испортилось.
– Умели делать, – веско сказал Никола. – Не то что нынче. В дерьме живем, дерьмо жрем, дерьмом станем.
– А отчего так, Никола Богданович?
– А оттого, что после Катастрофы людей и так осталось мало, а с мозгами и того меньше. Повыбили их. До Катастрофы как оно было? Есть мозги – иди в ученые, нет – иди в солдаты. Вот тупые умных за жратву и поубивали. Правильно один умный человек говорил: ежели в государстве отделяют умственное воспитание от физического, то править этим государством будут трусы, а охранять его будут дураки. Ну вот, так и вышло.
– Но ведь сколько лет уже прошло после Катастрофы! Неужели новых умных не нарожали?
– Может, и нарожали, да только смысл-то в их уме? Сколько всего утеряно, сколько забыто! Даже тушенку делать разучились, только и можем, что старые склады искать да потрошить. А как кончатся запасы? Закрома Родины, они, знаешь ли, тоже не бездонные.
– Эх, – мечтательно вздохнул Данила. – Вот бы найти такой склад, чтобы на всю жизнь хватило!
– Я и говорю: только про свою жизнь и думаем. О будущем надо думать…
Из темноты донесся условный свист – часовые кого-то засекли. Есаул и хорунжий подскочили, схватились за автоматы. Но пришельцы, похоже, попались мирные и дружелюбные: не крались, а шли в полный рост и издалека приветствовали казаков кличем:
