Григорий Елисеев - Новая Зона. Игра вслепую
Роман, держа руки за головой, буравил Владимира полным ненависти взглядом. Свистунов в этот момент разговаривал с майором. Алексей Вдовиченко – правая рука Курского, руководитель фальшивого поискового отряда, маньяк, обожающий казнить сталкеров, и профессиональный солдат, герой нескольких миротворческих операций – кивнул и пожал ладонь Гольфа.
– Голову вверх! – приказал подошедший к Роману военный.
Молодой человек приподнял подбородок, взглянув в тонированные линзы защитного шлема доповского бойца. Тот протянул руку и, взявшись за гофрированный шланг, уходящий к поясному фильтру, резким движением сорвал с Нестерова противогаз. В лицо ударил холодный ночной воздух с каплями пахнущего химикатами дождя. Стало нестерпимо трудно дышать, легкие, казалось, наполнила густая пульсирующая жидкость. Другие солдаты в этот момент снимали дыхательные маски с остальных членов группы. Сталкер слегка повернул голову и взглянул на Дельту. Девушка исподлобья смотрела на Гольфа, видимо, размышляя, куда она будет ему стрелять, если они выберутся отсюда.
«Если… – Роман тихонько хмыкнул, когда боец ДОПа с прибором ночного видения приставил ствол АКСМ к его затылку. – Не будет никакого «если». Невозможно столько времени испытывать удачу. Она имеет тенденцию иссякать в самый неподходящий момент…»
Вдовиченко развернулся и, пройдя по мокрой платформе пару шагов, остановился перед сталкерами. Его лицо было освещено тусклым светом молний. Под широким темным плащом виднелась полевая доповская форма. Несколько наградных плашек поблескивали на правой стороне груди. Майор отпихнул ногой лежащую на земле бутылку, и та, застучав по асфальту, прокатилась по перрону, после чего рухнула под колеса одного из поездов.
– Итак, – Алексей ухмыльнулся. – По идее я должен был бы сейчас произносить долгую пафосную речь, как и подобает порядочному злодею.
Он покачал головой и, щелкнув застежкой кобуры, вытащил пистолет. На корпусе виднелись выгравированные лазером строчки, подтверждающие наградной статус оружия.
– Но я не буду этого делать, – объявил он и, достав из кармана пятирублевую монету, взвел курок. – Я просто скажу, что ловушка была раскрыта, и вы… Вы в нее шагнули.
Нестеров вздрогнул. Последняя деталь встала на место. Пуля, пробившая бензобак. Угол наклона, форма дыры, оставшейся в обшивке. Все указывало на одно, и Роман почувствовал приступ чудовищной ярости за то, что не смог сложить один плюс один раньше. Это не был случайный выстрел. Это было мастерское, практически идеальное снайперское попадание по движущейся цели. Рассчитанное именно так, чтобы остановить «Страйкер» здесь, на площади.
– Закономерный финал вашего приключения, – развел руками Алексей и, подняв пистолет, прицелился в лоб Нестерову. – Вы все умрете здесь. Напоследок маленький тест вашей удачи. Орел или решка?
Громко защелкали затворы автоматов. Солдаты положили пальцы на спусковые крючки. Вдовиченко подкинул монетку, и та блеснула в свете очередной молнии. Роман перевел взгляд на Владимира. Свистунов стоял, опустив глаза. По арафатке, обмотанной вокруг шеи, стекали потоки дождевой воды.
– Чтоб ты сдох, предатель, – процедил Нестеров. – Никогда не думал, что это будешь ты.
Вдовиченко резко отдернул руку с пистолетом. Монета упала на землю и поскакала по асфальту.
– Что ты только что сказал? – негромко прошептал он.
Роман сплюнул на высокий шнурованный ботинок майора и посмотрел офицеру в глаза.
– Решка, ублюдок.
– Я спросил, что ты сейчас сказал?! – завопил Алексей, замахнувшись рукояткой оружия. – Я – предатель?!
В его глазах блеснул безумный огонь. Военный, невротически двигая челюстью, опустился на корточки перед Романом. За спиной молодого человека раздался очередной удар грома. Нестеров почувствовал, что температура начала понижаться.
– Не говори мне о предательстве, сталкер! – крикнул он, и его лицо исказила гримаса. – Я знаю твое досье, Нестеров! Мы все его знаем! Мои прегрешения ничто по сравнению с тем, что сотворил ты в ту ночь, когда Москва превратилась в Аномальную Зону! Я всего лишь зарабатываю себе на хлеб. Делаю то, что сделал бы любой на моем месте! Все равно наше правительство никогда не найдет достойного применения ни тем артефактам, что мы отбираем у таких, как вы, ни военным разработкам, которые оно постоянно теряет в Зоне! Так что то, что я подчищаю за ними, исправляю их ошибки, это не предательство! Это долг! Пусть и не понятный никому, кроме нас! А вот ты, – он ткнул молодого человека в лицо стволом пистолета, – ты нарушил присягу и ослушался приказа. Ты угрожал оружием старшему офицеру и угнал военный транспорт. Ради чего? Ради чего, я спрашиваю? Ради собственной прихоти! Ты знал, что тебе их не спасти! С самого начала знал! Уже когда увидел горящие кварталы и рушащиеся жилые дома… Ты не мог их спасти, но все равно несся через город… А я стоял и смотрел на то, как горит Москва. Как там умирают мои родные. Потому что знал, что важнее! Это ты предал, не я! Слышишь! Не я!
Вдовиченко, продолжая размахивать руками, отошел в сторону.
– Предатель… Предатель… Это еще кто тут предатель… – бормотал он.
Свистунов сделал шаг вперед. Дождь прекратился. Невероятно громко завыл ветер. Небо над площадью стало серым. Из низких темных облаков медленно пошел снег. Еще одна погодная аномалия. Еще одна тайна Зоны, которой не суждено быть раскрытой.
– Так что там с оплатой? – негромко осведомился Владимир.
– Да получишь ты свои тридцать сребреников! – рявкнул, обернувшись, Вдовиченко. – Строгов, переведи деньги!
Один из солдат кивнул и, вытащив из поясной сумки планшет, заводил пальцем по экрану. Гольф в этот момент приблизился к Роману и, обойдя бывшего друга, встал у него за спиной.
– Ты это… уж прости меня, ладно? – тихо проговорил он, наклонившись вперед к самому уху Нестерова.
Роман собирался выплюнуть самое страшное проклятье, какое был способен придумать, когда рука Свистунова буквально на мгновение сжала его ладонь. Сталкер вздрогнул. В пальцах остался холодный пластиковый прямоугольник с металлической кнопкой на боку.
Порыв ледяного ветра принес с собой первые резко пахнущие химическими реагентами снежинки. Нестеров перевернул выкидной нож и сжал его между ладонями.
Вдовиченко, к которому вернулось самообладание, опустил рацию и обернулся.
– Отряд, идущий за «призмой», почти добрался до парка, – сообщил он. – Забираем ученых и уходим. Быстро!
– Встать! – грубо рявкнул боец ДОПа и с силой поднял на ноги доктора Лаврова.
Старик закашлял. На его лбу поблескивали капли пота. Аномальная метель уже покрыла перрон ровным тонким слоем белого савана. Видимость на открытом пространстве упала до пары метров.
– Что с остальными? – осведомился солдат, стоящий слева от Нестерова.
– Остальных? – Алексей был явно удивлен подобному вопросу. – В расход, конечно! Они видели нас…
– Оплата прошла, – сообщил боец с планшетом. – Все триста тысяч переведены на указанный счет.
Время, как показалось Роману, остановилось. Владимир усмехнулся. Майор, нахмурившись, обернулся к нему.
Свистунов вытащил мачете и взглянул на свое отражение в лезвии, задумчиво вертя оружие в руках.
– Как там говорилось в песне? – с ухмылкой пробормотал он, сделав шаг навстречу Вдовиченко. – Не тот я выбрал цвет? На масть не ту поставил?
– А? – Вдовиченко моргнул. – Что-что?
– Заткнись, балабол! Вот что! – объявил Гольф и со всего размаху вогнал мачете майору в грудь.
* * *Сидящий на водительском сиденье солдат выкрутил руль, и тяжелый камуфлированный джип, повернув на перекрестке, проехал мимо поднимающегося из темноты храма.
Автоколонна из четырех «Тигров» на полной скорости двигалась в сторону широкой аллеи перед входом в парк. Дмитрий Суздальский подтянул манжеты зеленой полевой униформы Дивизии Охраны Периметра и посмотрел в окно. Снаружи проносились громады брошенных жилых домов. Бетонные плиты возле некоторых окон почернели – вероятно, в результате целой волны пожаров, прокатившейся по городу после эвакуации.
Дмитрий поежился, глядя на мутные грязные стекла, за многими из которых, скорее всего, еще лежали тела владельцев квартир. Опущенные металлические ставни на витринах расположенных на первых этажах магазинов лишь дополняли мрачный пейзаж.
– Жутко тут, – пробормотал Суздальский.
Сидящий слева от него на широком заднем сиденье солдат коротко кивнул.
Лейтенант, только что закончивший докладывать Вдовиченко об их местоположении, опустил рацию и, выдохнув, пробормотал какое-то ругательство. Дмитрий обернулся. На какое-то мгновение ему показалось, что на крыше высокого здания гостиницы, возвышающемся на другой стороне площади, промелькнул неясный силуэт.
Солдат моргнул и, схватив висящий на груди бинокль, вгляделся в нагромождение стальных коробок кондиционеров и воздуховодов на фоне темного неба.
